– Тогда я и правда переоденусь.

Солнце уже село, в столовой царил полумрак. В двух подсвечниках посреди стола были зажжены по три свечи. Освещение получилось причудливым, каким-то тускло-неуверенным. От этого лично мне становилось тоскливо – вспоминалось детство, смутные страхи перед темнотой, дождливые вечера, когда отключали электричество… Но если Нина или Дженни решили, что у нас должен быть ужин при свечах, – я не стану спорить. Когда наступит ночь и небо почернеет, в столовой станет гораздо уютнее.

Простой ужин был красиво сервирован. Овощной салат в хрустальной салатнице, жаренная на растительном масле картошка на фарфоровом блюде, кабачковые оладьи, лаваш и острый томатный соус. Бутылка вина стояла на столе, но не была распечатана. Рядом с ней – два графина с соком: апельсиновым и яблочным. Нина заботилась о моей нравственности и даже, можно сказать, о душе. Пятница – постный день…

Я объяснил Дженни, что мы, как правило, соблюдаем посты, во всяком случае, некоторые, и предложил ей мяса – если она хочет. В холодильнике всегда найдется или окорок, или холодные котлеты, или хотя бы жареная курица… Девушка с негодованием отказалась:

– Мне давно уже хотелось стать вегетарианкой. Очень кстати, что у вас начался пост.

– Нет, какого-то особенного поста сейчас нет. По средам и пятницам рекомендуется воздерживаться от употребления мясной пищи. Ну и от злых помыслов, конечно…

Хорошо понимая, что Дженни не преминет отчитать меня, я все же дал ей такую возможность. И она не растерялась:

– Выходит, есть мясо в пятницу – грех, а убить человека – нормально?

– Но я ведь никого не убил. И не собирался, между прочим.

– Зато пролил кровь!

– Это было наименьшим злом в данной ситуации…

Во дворе послышался скрип – будто старое дерево качнулось под сильным порывом ветра. Только ветра на улице не было. Да и деревья у меня во дворе прежде не скрипели.

Дженни вздрогнула и посмотрела на темное пятно окна.

– Там кто-то ходит!

Мне звук тоже не понравился, но вида я не подал.

– Кошка?

Тут раздался звук падающего тела.

– По меньшей мере тигр… Или медведь. Сюда мог пробраться медведь?

По выражению лица Дженни я понял, что она не шутит, и рассмеялся. Водка, шпаги и медведи. Какие еще ассоциации возникают у добропорядочных американцев, когда речь идет о России? И не важно, что мы живем в степной зоне, что и в лесу сейчас найти медведя очень проблематично. Если мы в России, прежде всего стоит опасаться медведя. Может быть, даже белого медведя.

Я подошел к окну, открыл тяжелую раму с решеткой и витражом, выглянул наружу. Чей-то силуэт мелькнул в саду. Неизвестный поспешно перелез через забор и побежал по улице. В сумерках не удалось рассмотреть незваного гостя хорошо.

– Кто здесь? – Мой крик прозвучал в ночи отчетливо, но никто не отозвался.

У соседнего дома взревел двигатель. Я подбежал к камину, сорвал со стены шпагу, принадлежавшую прежде отцу – за своей нужно было идти в другую комнату, – бросился на первый этаж… Но, пока спускался, открывал засовы на входной двери, бежал через двор, автомобиля и след простыл. Кто здесь стоял, куда уехал? Соседи у меня степенные люди, по ночам не шастают, сидят дома. Машину, на которой приезжал неизвестный, вряд ли кто видел.

– За нами следят? – просто и без испуга спросила Гвиневера.

– Может быть, – не стал спорить я. – Вот только кто и зачем? Мне это не совсем понятно…

– Служба безопасности?

– Зачем?

Я и в самом деле не думал, что контрразведка могла заинтересоваться моей гостьей. И тем более мной. Хотя… В жизни бывает всякое. Одно «но» – контрразведчики никогда не стали бы работать так грубо. Там служили профессионалы – вряд ли я застал бы кого-то из них перелезающим через забор. Да и покушение на нас в рабочем квартале… В схему повышенного внимания к нашим персонам службы безопасности оно никак не укладывалось. А ведь то нападение произошло неспроста. Это Дженни могла подумать, что в России – дикие нравы, но я-то знал, что поведение жителей было крайне нетипичным, что случаев нападения жителей на граждан практически не бывает. Каждый – чрезвычайное происшествие.

– Ты не забыл? Я ведь американка.

– Мы не считаем каждого американца шпионом. Да и контрразведчиков, если бы они и в самом деле за нами следили, мы бы вряд ли заметили. Существует масса технических возможностей…

– Это ты говоришь для того, чтобы я каждый раз оглядывалась, входя в ванную комнату? И не чувствовала там себя одинокой?

– Не думаю, что кто-то будет следить за тобой в моем доме. Это противозаконно. Разве что соседские мальчишки в бинокль – если ты не станешь закрывать окно.