Вдруг что-то кольнуло меня в сгиб локтя. Боль была внезапной, словно в руку вонзилось что-то маленькое и острое. Очень маленькое и очень острое, вроде иголки, и эта иголка медленно погружалась в мою плоть как раз там, где отчетливо проступают вены. Вдруг мысли мои закружились вихрем, я почувствовал, как меня охватывает панический страх. Перед глазами встало добродушное лицо Брюса — он тыкал себя в предплечье и объяснял… Боже, ведь колющая боль в моей руке как раз в том самом месте, где показывал Брюс… Нет, должно быть, я спятил, это же невозможно! Тем не менее в том месте кожа как-то странно онемела. Я напряг мышцы, стараясь избавиться от этой чертовщины.

Дышать стало тяжело. Горло перехватило, рот внезапно пересох, и я с ужасом почувствовал, что еще мгновение — и я задохнусь. Я попытался успокоиться. Странно, но голова уже болела не так сильно. На меня волнами накатывала тяжелая дремота. Боже, я так устал, подумал я. Но как ни странно, мне показалось, что эти слова произнес чей-то незнакомый голос. Он был такой приятный, хоть и чужой, и я полностью с ним согласился. Я и в самом деле чертовски устал.

Пронзительно затрезвонил будильник. Я приподнялся на локте и оторопело уставился на стрелки. Семь утра — пора вставать. Смахнув на пол ближайший из будильников, я блаженно откинулся на подушку, чтобы еще немного понежиться в постели, пока не раздастся отвратительный вой второго будильника и не заставит меня окончательно проснуться.

Только этим утром второй мой мучитель почему-то предпочел промолчать. В конце концов я не вытерпел и, с трудом разлепив веки, мутными глазами уставился на циферблат. Странно — стрелки неподвижно замерли на месте и показывали начало четвертого. Скорее всего, накануне я просто забыл подкрутить завод, тогда почему же первый будильник оказался в полном порядке? Ничего не понимаю! Впрочем, удивляться не приходится: по утрам мысли у меня в голове будто залиты раствором цемента, а сегодня дело обстояло даже хуже, чем всегда.

Я лениво зевнул, и тут же моя голова дала о себе знать. Словно тупое сверло вонзилось в мозг, и я оторопело заморгал, потом осторожно поднял руки и пощупал затылок. На память пришел мой новый приятель Люшен со своим напарником. Я вспомнил, как они вчера отделали меня в магазине Джея, и сморщился. Не люблю чувствовать себя перед кем-то в долгу, особенно перед крутыми мальчиками вроде Люшена. Может, пришло время вернуть должок, подумал я.

Впрочем, пошел он к черту. Я дополз до кухни, включил кофеварку, а потом отправился в душ. Через пять минут сна как не бывало; я был свеж и бодр, как никогда. Стоя под ледяной струей воды, я удивился, обнаружив на сгибе локтя крохотное красное пятнышко. Но оно было слишком маленьким, чтобы волноваться, и я тут же выкинул это из головы. Я налил себе в чашку кофе, но моментально обжег рот, поэтому решил вначале одеться и дать ему немного остыть.

Заглянув в стенной шкаф, я опешил. Дьявольщина, куда же подевался мой серый габардиновый костюм, который был на мне вчера?! Подставка для обуви была на своем месте, но полуботинок, в которых я вернулся, там не было. Что за черт, в самом деле?! Я огляделся кругом. Все было на месте. Одежда аккуратно сложена на стуле, возле него, как по линеечке, выстроились коричневые башмаки. Я оторопело протер глаза. Никогда в жизни не ставлю ботинки возле кровати, всегда сую их в шкаф, даже если пьян настолько, что в глазах троится.

Так, попытаюсь спокойно все обдумать. Неужели прошлой ночью я вернулся на бровях? У Джея я выпил одну рюмку, потом еще одну — в баре вместе с Энн, кстати, странная она все-таки девчонка. Любопытная, интригующая чудачка. После я вообще не пил. Увиделся с Борденом, потом отправился к Питеру и Айле. Вот кстати, еще одна горячая штучка. А такой дьявольской улыбки я вообще не видел ни у одной женщины. Я поймал себя на том, что снова глупо ухмыляюсь, и приказал себе сосредоточиться. Почему-то я никак не мог вспомнить, выпил ли я, вернувшись домой. Дьявольщина, не могу припомнить, как разделся и лег! Стареешь, Логан, подумал я. Грустно, что ни говори.

Пожав плечами, я натянул коричневые слаксы и чистую рубашку, отыскал яркие в ромбик носки и влез в коричневые ботинки. Отправившись на кухню, с аппетитом разделался с парочкой вареных яиц и налил себе вторую чашку кофе Вернувшись в спальню, не глядя, выдвинул ящик и достал кобуру. Она показалась мне странно легкой, и тут холодок пополз у меня по спине. Я открыл рот. Кобура была пуста.

Я принялся лихорадочно обшаривать подряд все ящики, но пистолет исчез — и это было совсем на меня не похоже. В конце концов, «магнум-357» не такая штука, которую можно швырнуть куда-то в угол. За двадцать минут я перевернул все вверх дном. Даже спустился вниз и обшарил свою машину. Все напрасно — пистолет будто растворился в воздухе. Вернувшись к себе, я плюхнулся на диванчик в прихожей и обхватил голову руками, пытаясь как-то привести в порядок мешанину из мыслей, вопросов и предположений.

Может, это просто день такой, подумал я. У каждого случается, когда заплетаешься в собственных ногах, выбираясь из-под одеяла, когда убегает кофе и все такое… но что-то неясно меня мучило. Я осторожно дотронулся до затылка. Там тупо пульсировала боль, и я вдруг встревожился. Может, у меня сотрясение мозга? Еще когда вчера я покидал магазинчик Джея, мне показалось, что перед глазами все немного плывет. Но это продолжалось всего несколько секунд, потом же я чувствовал себя отлично, Вот только думать почему-то было трудно.