— И что же ты будешь делать?! — воскликнула она.

— Не знаю, — ответила Катарина и мрачно добавила: — Сопротивляться.

Девушки внезапно замерли, заслышав звук отодвигаемой задвижки, и уставились на дверь. Дверь медленно отворилась. Это был всего-навсего мальчик лет десяти-одиннадцати с накрытым салфеткой подносом. Он принес еду. От аппетитного запаха тушеного мяса обе девушки невольно приободрились. У них заурчало в животе. Последний раз они легко поужинали прошлым вечером в своей каюте па французском корабле, а теперь уже начинало смеркаться.

Мальчик посмотрел на них.

Капитан приказал мне принести вам поесть. — Он говорил с французским акцентом. Поставив поднос на обеденный стол, он сдернул прикрывавшую его салфетку. — Если вам что-нибудь потребуется, меня зовут Ги.

Катарина не сводила глаз с мальчика. Это просто отвратительно, что пират берет к себе в услужение таких маленьких. Скорее всего его похитили и продали пирату. Мальчишка выглядел слишком тощим, чтобы быть здоровым. И судя по его виду, вряд ли он был счастлив.

— Спасибо, мастер Ги. Он нахмурился.

— Просто Ги.

— Ги, — позвала Катарина, прежде чем он успел уйти. — Куда мы направляемся?

На север. — Он повернулся и двинулся к двери, у которой стоял Лэм О'Нил. Катарина вздрогнула. Она не слышала, как он вошел. Они глядели в глаза друг другу на мгновение дольше, чем требовалось, как будто были любовниками, а не противниками. Катарина покраснела и отвела глаза.

Лэм подошел к столу, но садиться не стал.

Прошу, леди. Очень неплохой ужин. Мясо по-бургундски, красное вино, только что испеченный хлеб и горячий яблочный пирог.

Катарине хотелось отказаться. Джулия посмотрела на нее, готовая поддержать ее, но они умирали от голода. Расправив плечи, Катарина подошла к столу, старательно глядя прямо перед собой, Джулия последовала за ней. Катарина знала, что он смотрит только на нее. Не было смысла себя обманывать — они были непримиримыми врагами, и она просто должна победить. Кожу на затылке покалывало от напряжения. Она понимала, что их схватка только начинается, и у нее упало сердце.

Катарина опустилась на стул. После того как Джулия заняла свое место, он уселся во главе стола.

— Куда вы нас везете? — спросила Катарина. Чуть заметное мгновение он колебался.

— На север, в мой дом на острове.

Катарине сразу расхотелось есть. Она с ненавистью уставилась на него. Он не отвел глаз.

А что будет со мной? — прошептала Джулия, нарушая напряженное молчание.

Пират, даже не взглянув на нее, ответил:

Вы вернетесь в Корнуэлл.

Катарина оттолкнула тарелку, с особой остротой сознавая, что небо стало туманно-синим и на нем появились первые звезды. Вскоре он затащит ее в свою постель, а потом увезет в свой дом на острове.

Ей необходимо найти способ бежать.

Когда с едой было покончено и тарелки убраны, в каюте наступило напряженное молчание. Катарина заставила себя поднять голову. Пират потягивал бренди из стакана, разглядывая ее из-под длинных темных ресниц. Сзади него она ясно различала кропить под балдахином.

Катарина отвела взгляд, но недостаточно быстро. Он сказал:

Насколько я понимаю, леди ехали из монастыря.

Катарина мельком взглянула на него.

— Да.

Но ведь наверняка ваша семья не вызывала вас домой?

Катарина знала, что он обращается только к ней. Не все ли ему равно? Она ощутила нарастающее раздражение.

— Меня не вызвали домой. Но теперь я знаю, почему отец забыл обо мне. У него слишком большие неприятности. — Все же ее обидело то, что ни он, ни Элинор не сочли нужным сообщить ей ужасные новости.

— А меня вызвали домой, — вставила Джулия, — и Катарине было удобно поехать со мной.

— Довольно необычно для леди решиться оставить монастырь без разрешения семьи, не так ли? — Пират продолжал глядеть на нее.

Катарина взорвалась:

Я решила, что сама распоряжусь своей судьбой. Я вовсе не собиралась состариться в монастыре.

— Ну конечно, — пробормотал он мягко. Катарина вспыхнула, вдруг сообразив, какой она должна казаться ему непослушной, резкой и своевольной. Конечно, не играло никакой роли, что он подумает. И все же она продолжила оправдывающимся тоном:

Отец не отвечал на мои письма. Я не знала о его бедственном положении, знала только, что должна вернуться в Ирландию.

Многие леди предпочли бы беззаботное существование в монастыре.