Какое-то время Джонни тупо наблюдал за ним, и вдруг словно молния сверкнула у него в голове — что же он стоит?! Теряет драгоценное время из-за какого-то придурка! Он уже занес; было ногу, собираясь бежать дальше, как вдруг почувствовал за спиной какое-то движение, и тут же чьи-то железные пальцы сомкнулись у него на запястье.

— Секундочку, сынок, — прохрипел мужчина. — Если тебя угораздило расколотить этот проклятый шприц, то ты мне за это заплатишь!

Он с силой дернул Джонни за руку, и тот с размаху грохнулся на колени, стукнувшись ими о ступеньку.

— Ну-ка, давай пошарь вокруг, парень! — скомандовал мужчина. — Клянусь, мы с места не двинемся, пока не увидим, что ты натворил.

— Послушай, Мак...

— И не смей называть меня Мак, ты, поганец! Попридержи язык и не вздумай раскрыть рот, пока я не разыщу этот проклятый шприц! Думаешь, они на деревьях растут, что ли? Этот мне пришлось слямзить у доктора из чемоданчика!

Джонни с трудом встал на ноги и как сомнамбула двинулся снова к лестнице, но мужчина одним толчком отшвырнул его к стене. Он был чудовищно силен: ручищи словно ветви дуба, и голова как пушечное ядро. Глаза незнакомца сверкали в темноте, и Джонни вдруг показалось, что перед ним опасный хищник.

— Сказал, стой, где стоишь! — угрожающе прошипел он.

Он втащил Джонни обратно в темную аллею, так что тому, чтобы добежать до лестницы, пришлось бы сбить его с ног. Вдруг на земле что-то слабо блеснуло, мужчина нагнулся и пошарил рукой возле мусорного бака.

— Все-таки тебе это удалось, сукин ты сын, — проворчал он. — Расколошматил-таки мою маленькую игрушку!

Джонни увидел блеснувшие осколки шприца на ладони незнакомца, огромной, словно лопата. И в ту же секунду тот сжал пальцы, словно в руке его был нож. Раздался слабый хруст.

— Нечего было слоняться тут, в темноте, — заикаясь, пробормотал Джонни. — Я вас не видел. Я...

— Сколько у тебя при себе? — услышал он в ответ.

— Ничего, — быстро соврал Джонни. У него была десятка, которую перед уходом сунула ему Гусси, да еще парочка долларов своих. Но будь он проклят, если за здорово живешь отдаст их этому проклятому отморозку с покалеченной психикой.

— А если посмотреть? — вкрадчиво прохрипел незнакомец, вытянув вперед лапищу, в которой зловеще поблескивали обломки шприца.

Джонни молниеносно выбросил вперед правую руку. Удар кулака пришелся прямо в грудь. Мужчина резко откинулся назад и занес для удара руку. Слабый свет, фонаря выхватил из темноты осколок шприца, превратив его в сверкающий кинжал, молнией рассекший воздух, когда мужчина нанес удар. Джонни почувствовал, как что-то острое рассекло воздух и оцарапало ему запястье. Он задергался, пытаясь высвободиться, но мужчина снова взмахнул рукой. Острый осколок прорезал пальто, а вслед за ним и тонкий рукав кителя, того самого, который Джонни достался в подарок от брата. Тот вернулся в нем с войны. Осколок рассек руку где-то возле локтя. Джонни с проклятием отпихнул озверевшего наркомана и, отскочив в сторону, что было сил ударил левой рукой, целя тому в лицо.

Он почувствовал, как костяшки пальцев врезались в переносицу, услышал хруст сломанной кости; внезапно мужчина откинулся назад, упал и с грохотом распростерся на земле. Ладонь его раскрылась, и осколки со звоном запрыгали по земле. Мужчина дернулся, но было уже слишком поздно. Джонни наклонился над ним. Тот раскрыл глаза и что-то прорычал. И тогда Джонни с силой ударил его каблуком в висок. Он был так зол, что охотно придушил бы его собственными руками.

Рука болела, и кровь уже просочилась через рукав кителя, промочив заодно и пальто. Джонни осторожно пощупал руку и почувствовал, какая она горячая. Вдруг ему стало страшно. К тому же рука стала неметь.

Он стоял на нижней ступеньке лестницы и боролся с желанием тут же на месте разделаться с этим паршивым наркоманом. Он и в самом деле готов был его убить. Джонни не испытывал такой ярости даже в тот проклятый день, когда они с Луисом устроили драку неподалеку от Аполло. Одно дело — уносить ноги, когда за тобой гонятся по пятам, если ты полон сил, и совсем другое — делать это, когда рука у тебя, можно сказать, располосована до мяса. И кого же он должен за это благодарить? Какого-то паршивого наркомана!

Он снова с размаху двинул того каблуком и злорадно хмыкнул, когда услышал треск ломающейся кости.

И что же теперь? — подумал Джонни. Разве можно показаться на улице, когда кровища из тебя хлещет, как из зарезанной свиньи?

Звякнул колокольчик, висевший над входом в аптеку. В теплой, какой-то по-особому стерильной тишине звук этот показался особенно пронзительным и звонким.

Френки Паркер с приветливой улыбкой вынырнул из-за кассы и увидел на пороге Джонни Лейна. Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и между бровями залегла тяжелая складка.