— Насколько мне известно, вас не приглашали на бал, — презрительно бросила она, вырывая руку. — Бентуорты не заводят друзей среди таких, как вы.

— Остерегайтесь вызвать мой гнев, — прошипел он. — Ваши шутки могут для вас плохо кончиться. Все знают, что я страшен в гневе.

— Вы мне угрожаете? — насмешливо протянула она, незаметно бросая взгляды на ярко освещенный дом. И почему она не прислушалась к предупреждениям Ника?

— Бесполезно ждать помощи от вашего кавалера. Ник Терстон прилег отдохнуть в кустах и не слышит нас.

Маргерит затрясло от возмущения.

— Что вы с ним сделали?

— Я хотел провести некоторое время наедине с вами, а на этих скучных сборищах, которые вы посещаете, вас всегда окружают люди.

— Они станут скучными только тогда, когда на них появитесь вы! Я не желаю с вами разговаривать.

ч Она бросилась бежать к дому с быстротой, на какую только была способна. Она чувствовала за спиной холодное дыхание. Это Ренни догонял ее. Схватив за руку, он развернул ее к себе.

— Ваши желания не имеют значения, милая Маргерит, — процедил он. Холодная костлявая рука вцепилась в ее запястье, и он потащил ее прочь от дома в самую темную аллею.

— Что вам нужно? Я отдала все, что вы хотели, мистер Ренни.

— Я так не считаю! — Он толкнул ее на скамью у высокого густого куста, листья которого тревожно шелестели на ветру.

Она со страхом смотрела на него. Впервые она поняла, что не в ее силах справиться с ним, и лихорадочно искала способа отделаться от него. У нее в голове проносились обрывки мыслей, ничего стоящего, ничего полезного. Страх сковал ее, и она уже ни о чем не могла думать — только смотрела на его страшное лицо. Лицо убийцы.

— Надо поговорить об измене. Во сколько вы оцениваете свою свободу, Маргерит?

— За свою свободу я уже заплатила, — проговорила она онемевшими губами. — И заплатила достаточно.

— Мне нужно больше, столько, сколько Леннокс без колебаний отдал бы мне. Вы только замещаете его. Вы живете на его средства, и он был бы недоволен, что вы гак быстро его забыли.

Эти слова повергли Маргерит в такое изумление, что она перестала его бояться и рассмеялась.

— Уж не встречались ли вы с ним в аду — узнать, что он думает о моих друзьях? В любом случае — ради соблюдения приличий я носила траур дольше, чем принято. Я ничего ему не должна.

— Вам придется поделиться со мной всем, иначе вы окажетесь в тюрьме для изменников.

Гнев переполнял Маргерит.

— Я больше не заплачу вам ни гроша! Если вы и дальше будете мне угрожать, я пойду к властям и расскажу обо всем. И то, что вас обвинят в смерти сержанта и повесят в Тайберне, так же верно, как и то, что я сейчас сижу здесь.

Он холодно усмехнулся.

— Бесполезно угрожать мне, Маргерит. В ту ночь, когда убили сержанта, меня не было в доме Леннокса. У меня есть свидетель, что я провел ночь в игорном доме в Льюисе.

— Неправда! В ту ночь вы были в доме Леннокса. Я видела вас.

— Но это ваше слово против моего. Кто поверит какой-то женщине, изменнице, прятавшей шпионов, а не трем свидетелям, которые заявят, что я находился в другом месте?

— Вы либо подкупили их, либо напоили так, что они валялись под столом, когда вы незаметно ускользнули.

— Сержанта не собирались убивать, — твердым голосом произнес он. — Надеюсь, вы понимаете, что вам не стоит обращаться к властям? Это кончится тем, что вас повесят.

Маргерит удержалась от резкого ответа. С негодяем спорить бесполезно.

— Мистер Ренни, если бы вы разумно распорядились деньгами, которые я вам дала, то никогда больше не нуждались бы в них. Но вы все промотали. Во что вы играли? В пикет, вист, «двадцать одно»? Отвратительно!

— Меня не интересуют ваши чувства, Маргерит. Я хочу получить половину того, что оставил вам Леннокс. Это справедливо. Я бы мог вообще оставить вас без гроша.

Маргерит подумала, не сказал ли ему кто-то, что она собирается продать Леннокс-Хаус и земли вокруг него? Но кто? Бетси? Кто-то из конюхов? Софи? Она допускала, что Софи может противиться продаже, но могла ли она предать ее?

— Если я все продам и отдам вам половину вырученных денег, мне не на что будет жить. Я должна позаботиться и о других.

— Как трогательно… — усмехнулся он. — Ну, есть другой выход. Вы можете выйти за меня замуж и…

— Никогда! Лучше я умру с голоду, чем надену ваше кольцо.

— В таком случае вам остается только заплатить за мое молчание. Мы оба хотим хорошо жить, не так ли? Достаточно хорошо, чтобы скрывать опасные тайны.

Маргерит лихорадочно искала выход.

— Я пойду к властям. Клянусь, пойду!