– Но Смерть приносит конец страданиям, – спокойно возразил Луис. – Я, как доктор, вижу много страданий. Одна из причин, почему я работаю в университете.., я не хочу изо дня в день видеть, как страдают люди. Молодые люди очень часто страдают от боли.., сильной боли.., но дело не только в страданиях.

Он сделал паузу.

– Хоть верь, хоть не верь, дорогая, но приходит время, когда люди становятся старыми. Смерть не всегда кажется им такой уж плохой и жуткой, как тебе. У тебя еще впереди многие и многие годы…

Элли заплакала, потом зафыркала, а потом успокоилась. Перед тем, как они отправились домой, она спросила, можно ли включить радиоприемник в машине. Луис сказал, да, и она поймала песню в исполнении Шакина Стевенса: «Этот дом окружен олеандрами» на волне ЦРЗА 18 . Вскоре Элли начала подпевать. Когда они приехали домой, она побежала к маме и залепетала, рассказывая о похоронах. Надо отдать должное терпению Речел, та слушала внимательно, полная сочувствия и выдержки.., хотя Луису показалось, что выглядела она бледной и задумчивой.

Потом Элли спросила ее, знает ли она, как делается овсяное печенье, и Речел сперва нахмурилась, а потом ее брови от удивления поползли вверх. Она словно ожидала какого-то вопроса в таком роде.

– Да, – ответила Речел. – Хочешь испечь печенье?

– Конечно! – воскликнула Элли. – Давай попробуем, а мам?

– Можно, если папа согласится часок посидеть с Гаджем.

– Посижу, посижу, – сказал Луис. – С радостью.

Вечер Луис провел, читая и сочиняя отзывы на длинные статьи в «Обзор медицинской литературы». Старые споры касательно того, как снимать швы, начались заново. В маленьком мирке тех, кто интересуется лечением незначительных ран, этот спор продолжался бесконечно. Старые враги ссорились из-за пустяков.

Луис решил было попозже вечером написать письмо, где выразил бы иную точку зрения, доказав, что писавший статью, главным образом довольствуется субъективными ощущениями; приведенные примеры отнюдь не удовлетворительны, а научные поиски автора статьи почти преступны. Наконец, Луис стал смотреть на статью с юмором. Если написать все, что он хотел бы сказать по этому поводу.., это равносильно тому же, что грубо «вые…ь» человека в лоб. Луис стал искать в своих бумагах копию одной статьи по этому вопросу, когда его позвала Речел, спускавшаяся по лестнице:

– Поднимешься, Луис?

– Да, – ответил он, посмотрев на жену. – Все в порядке?

– Оба крепко спят.

Луис внимательно посмотрел на жену.

– Они-то спят. А ты?

– Я в порядке. Читала.

– С тобой точно все в порядке? В самом деле?

– Да, – ответила она и улыбнулась. – Я люблю тебя, Луис.

– Я тоже люблю тебя, крошка, – он посмотрел на книжный шкаф, где лежала нужная статья. Она наверняка лежала на своем месте. Потянувшись, Луис достал как раз ее.

– Пока тебя с Элли не было, Черч притащил домой крысу, – сказала Речел и попыталась улыбнуться. – Конечно, было неприятно.

– Ах, Речел, я не знал, – Луис надеялся, что его голос не прозвучит чересчур виновато. – Это разве плохо?

Речел села на ступеньку. Она была в розовой ночной рубашке, лицо без грима, и лоб сверкал в электрическом свете; волосы были стянуты на затылке резинками в короткие хвостики. Выглядела она, словно маленькая девочка.

– Я позаботилась обо всем, – сказала она, – но ты знаешь, я вышвырнула кота за дверь с помощью вакуумного пылесоса, когда он решил остаться охранять.., труп. Эта тварь рычала на меня. Черч раньше никогда не рычал. Он, кажется, изменился. Ты не знаешь, может, у него чума или что-то похуже? А, Луис?

– Нет, – медленно ответил Луис, – но если ты хочешь, я отвезу его к ветеринару.

– Я хочу, чтобы все шло нормально, – сказала Речел и беззащитно посмотрела на мужа. – Ну, так ты идешь? Я пойду спать.., я знаю, ты работаешь, но…

– Конечно, – ответил он так, словно занимался какой-то ерундой. Но ведь на самом деле он ничем важным не занимался.., он ведь знал, что никогда не напишет этот отзыв, потому что не путь превышения престижа, а завтрашний день принесет еще какие-нибудь новости. Кот принес крысу, ведь так? Крыса, которую принес Черч, это точно, была разодрана на кровавые куски, с выпущенными кишками, а может, и без головы. Да. Черч принес крысу. Крысу для Луиса.

– Пойдем спать, – сказал Луис, выключая свет. Луис и Речел вместе поднялись по лестнице. Луис обнял ее за талию.., а потом в спальне любил ее так хорошо, как только мог. И входя в нее, жесткий, с хорошей эрекцией, он прислушивался, как жалобно, словно подвывая, стонал за разукрашенными морозом окнами зимний ветер. Луис удивился коту Черчу, раньше принадлежавшему его дочери, а теперь ему самому, удивляясь, где он сейчас, кого выслеживает или убивает. «Мужское сердце более жестокое», – подумал он. А ветер продолжал петь свою похоронную песнь. И не где-то там, в многих милях отсюда, где лежала Норма Крандолл, которая скоро воссоединится с сыном Луиса; Норма в сером, под металл, американском гробу, стоящем на каменной плите в склепе «Моунт Хопа»… Владелец похоронного бюро напихал ей за щеки много хлопка, чтобы они не ввалились…