А если мы встретим людей, разумных людей со своим образом мыслей?! Наше одиночество кончится! Мы сможем поднять взгляд к звездам, без всякого страха! Харриман устало замолчал. Он будто даже смутился своего порыва, словно его застали за каким-нибудь очень уж интимным занятием. Стоя перед собеседниками, он внимательно вглядывался в их лица.

— Ну, хозяин, вы даете, — восхитился Монтгомери, — Это можно использовать. Как вы считаете?

— А ты что — все запомнил?

— Зачем же? Просто незаметно включил запись.

— А, лопни твои глаза!

— Пустим это дело на видео — может быть, в пьесе. Харриман с мальчишеским задором улыбнулся:

— В жизни играть не пробовал, но если ты думаешь, что так надо — сыграю.

— Нет, хозяин, только не это, — ужаснулся Монтгомери. — Тип не тот. Тут, наверное, подойдет Бэзил Уидкс-Буз. Голос, будто орган, лицо ангельское — вместе с ним текст произведет впечатление. Покосившись на свое брюхо, Харриман буркнул:

— Ладно, к делу. Теперь — о деньгах. Во-первых, одна из некоммерческих корпораций может собирать пожертвования — ну, как колледжи делают. Постараемся раскрутить на пожертвования самых богатых, которым действительно надо скостить налоги. Сколько, по-вашему, мы можем с них поиметь?

— Немного, — сказал Стронг. — У этой коровки молоко иссякло.

— Оно не иссякнет! Вокруг полно богачей, которые охотно подарят кому-нибудь деньги, лишь бы налогов не платить. А сколько может заплатить человек, желающий, чтобы один из лунных кратеров назывался его именем?

— А я-то думал, кратеры все уже названы, — заметил юрист.

— Большинство — нет. И у нас в запасе вся обратная сторона, еще не тронутая. Сегодня мы не будем делать точных оценок, просто будем иметь в виду этот источник. Монти, надо подумать, как выжать даймы из школьников. Сорок миллионов школьников — с каждого по дайму, будет четыре миллиона долларов — тоже на дороге не валяются.

— А зачем же останавливаться на десяти центах, — сказал Монти. — Если мы действительно сможем заинтересовать школьника, он и доллар наскребет.

— И что мы дадим ему за этот доллар? Кроме, конечно, чести участвовать в таком благородном начинании?

— Ну… — Монтгомери закусил ноготь указательного пальца. — Допустим, они будут слать нам — кто доллары, кто даймы. Приславший дайм получит членский билет клуба «Лунный свет»…

— Нет, лучше «Юный космонавт».

— Ладно, а в «Лунном свете» пусть будут девочки. И не будем забывать о скаутах. Каждый школьник получит такой билет. Если он даст нам еще дайм — поставим в билете штамп. Когда он наштампует на доллар — получит сертификат со своим именем и виньетками, а на обороте — фотоснимок Луны. Можно в рамку вставить…

— Луна — на лицевой стороне, — сказал Харриман. — Все нужно печатать с одного оттиска — и дешевле, и красивее. Следует дать малышу и еще что-нибудь, к примеру, пообещать, что его имя появится в списке Юных первооткрывателей Луны, а список будет помещен в монумент, который воздвигнут на Луне в том месте, где приземлится первый корабль… Конечно, список надо микрофильмировать — никакого избыточного веса!

— Отлично, — согласился Монтгомери. — А когда он доберется до десяти долларов, дадим ему настоящий позолоченный значок с метеоритом и звание старшего первопроходца с правом голоса или чего-нибудь там еще. И пообещаем, что имя его будет вычеканено на платиновой пластине снаружи монумента. Стронг скроил кислую мину, будто лимон разжевал.

— А что будет, если он пришлет сто долларов?

— Ну, тогда, — радостно ответил Монтгомери, — мы дадим ему новый билет, и он сможет начать все сначала. Вы об этом не беспокойтесь, мистер Стронг — если кто из ребятишек зайдет так далеко, то будет вознагражден соответственно. Может быть, устроим ему экскурсию — осмотр корабля перед отлетом — и совершенно бесплатно дадим его собственное фото на фоне корабля и с автографом пилота, автограф нам любая секретарша нацарапает.

— Детишек обирать… Как не стыдно!

— Почему же «обирать»? — оскорбился Монтгомери. — Неосязаемые вещи — самый лучший товар! Они всегда стоят ровно столько, сколько вам не жаль на них потратить. К тому же они не портятся со временем, так что можете спокойно забрать их с собой в могилу.

— Н-да-а… Харриман выслушал все это с улыбкой и не сказал ничего. Кэминс откашлялся:

— Если вы, упыри, уже насосались кровью юности планеты, у меня есть еще идея.

— Вперед!

— Джордж, ты ведь марки собираешь, так?

— Так.

— Сколько может стоить конверт со спецгашением, сделанным на Луне?

— Э-э… Но мы ведь не сможем этого проделать, ты же сам знаешь.

— Думаю, не будет большой беды, если мы объявим лунный корабль официальным почтовым отделением, Сколько может стоить такой конверт?

— Зависит оттого, сколько их будет выпущено.

— Должно быть некое оптимальное количество, чтоб доход вышел как можно больше. Можешь прикинуть? Стронг уставился в потолок, затем вынул карандаш и начал считать. Харриман продолжал: