Миней подозвал официанта и сделал заказ. Спустя несколько минут трое с удовольствием поглощали закуски и напитки, обмениваясь ничего не значащими фразами.

Когда в тарелках почти ничего не осталось, и Тим досасывал последний бокал пива, Миней неожиданно прихлопнул ладонью столешницу и веско проговорил: «Итак, друзья.

Вы знаете, что всё у нас беседер гамур, так сказать — ОК! Но есть кое-что, что меня тревожит…» Тим пожал плечами, сладко ухмыльнулся: «А что может быть не так в нашей Эрании? С таким-то рош-ирия Ашлаем, с таким-то Минеем в… — он важно поднял палец: — …городском совете!» Офелия нарочито небрежно заметила: «Со следующей недели я начинаю вести свою двухчасовую программу на местном телевидении. Я уже продумала, как построю первый выпуск моего шоу! Приглашу… э-э-э…

Да! Самого Ори Мусаки-сан! Пусть расскажет о том, как он сформировал группу силонокулла… так сказать «Звёздные силоноиды»! Молодёжи понравится! И ещё… — она потянулась с кошачьей грацией, по-кошачьи сверкая круглыми глазищами. — А что, почему бы и нет!» — «Я слышал, Виви Гуффи новый диск выпустил!» — немного в нос обронил Тим. Офелия подтвердила: «Ага-а-а… Две-три композиции этого диска у нас будут музыкальным фоном. Ведь моё шоу будет транслироваться в пятницу вечером, значит, досы её не будут смотреть. Скандал откладывается!» — «Есть в этом определённый минус! Скандал мог бы резко повысить популярность и диска Виви, и твоей программы!» — «Это мысль… Но додумаю потом… на досуге…» Миней какое-то время снисходительно выслушивал словесный пинг-понг своих молодых друзей, затем решил остановить их похвальбу: «Ребята, всё, что вы сказали, очень хорошо, даже замечательно! Но… Я не для смотра ваших будущих достижений вас сюда пригласил. У нас имеются не всякому глазу заметные, но от этого не менее серьёзные проблемы…» — «А что такое, Миней?» — забеспокоился Тим. — «Мне не даёт покоя то обстоятельство, что слишком многие концертные Лужайки некоторым образом выпадают из новой концепции нашего Парка — многовитковой морской ракушки.

В основном это относится к их репертуару и соответственно жанрам. Только «Цедефошрия» целиком вписывается в новую концепцию, в струю подобающей цветовой гаммы! Но, увы, она посещается отнюдь не столь массово, как нам бы хотелось».

Офелия с серьёзно-озабоченным видом покачала головой: «Я разделяю ваши опасения, адони. Но что мы можем сделать! Все эти Лужайки популярны у слишком многих эранийцев. Не все же элитарии!» — «Ты имеешь в виду, Фели, тех, кто не считает и не хочет считать себя элитариями?» — подхватил Тим.

Миней объяснил: «Вы знаете, я человек интеллигентный и либеральный! Поэтому я с самого начала приветствовал создание всевозможных концертно-театральных Лужаек — на любой вкус! Мне было важно сделать наш Парк своеобразным культурным заповедником Эрании… так сказать, переместить центр эранийской культуры в наш Парк. И мне это удалось! Для этого мы приглашали на Лужайки Парка известные на весь мир симфонические и камерные оркестры, оперные и драматические коллективы, джазовые и рок-ансамбли. Чтобы вся Эрания стремилась в Парк, чтобы средний эраниец не мыслил себе жизни без увлекательного досуга именно в Парке. По большому счёту я даже ничего не имел бы против Лужайки «Цлилей Рина», где исполняется любимая досами музыка. В своё время нужно было обеспечить культурный плюрализм в Парке — и мы этого добились. На определённом… — подчёркиваю: на определённом этапе! — это работало. Но теперь-то становится ясно, что культурный плюрализм тоже надо умело направлять. Надо сказать, меня никогда не интересовала ни программа «Цлилей Рина», ни её постоянные посетители. В рамках культурного плюрализма они получили большую свободу. Как и все, впрочем… Но слишком большая свобода ударила им в головы! Бесконтрольность, знаете ли…» — «Да! Эти их дешёвые билеты… — свирепо воскликнула Офелия. — Специально, чтобы завлекать маргиналов! А их в среде фанатиков хватает!» Тим, услышав слова Офелии, вдруг возбудился и заёрзал в тесном для него кресле: «А то, что в последнее время её начали посещать не только досы из Меирии и Эрании, ещё из дальних пригородов приезжают… это что — пустяк? Того и гляди, она популярностью затмит «Цедефошрию»!

И что они там нашли в этих воплях и дрыганьях, которые они, как мне рассказывали, называют танцами!?» Офелия заговорила гораздо спокойней, деловитым тоном: «Я там не бывала, но мне уже доложили сведущие люди, что на концерты наиболее популярных их так называемых артистов приезжают досы со всей Арцены. И делают им хорошую кассу!» — «Ну, не скажи, — спокойно заметил Миней, — эти, кого ты именуешь «так называемыми», — признанные во всём мире музыканты и певцы. Знаешь, сколько они имеют со своих дисков — по всему миру? После этого они могут себе позволить и дешёвыми билетами своих фанатов подкупать!» Офелия отмахнулась: «Что ещё плохо — концерты в «Цедефошрии» и в «Цлилей Рина» совпадают по времени!» Миней кивнул: «Вот-вот!

Мы думали как лучше, а получилось… Думали — они стушуются, а они даже внимания на нас не обратили!.. — с горечью воскликнул Мезимотес. — Представляете, какой это наносит ущерб главной и самой доходной Лужайке Парка, а стало быть — мне лично и нам с вами!» Тим поддакнул: «Не только вам лично, а всему городу! Какой же престиж будет в конечном итоге у нашего Парка, у нашей Эрании, если по всей Арцене будут говорить о Лужайке досов и замалчивать нашу! Того и гляди, всем захочется слушать их унылую, мракобесную музыку! А наш силонокулл! — драматически воскликнул Тим. — Что с ним-то будет? Столько сил, столько денег вбухали в его пропаганду — и всё пойдёт прахом!.. А что станет с нашей «Цедефошрией»?!» Офелия засмеялась: «Ну, ты, Тимми, пожалуй, загнул! В «Цедефошрии» слушатель особый, элитарный, его к досам не завлечёшь, на аркане не затянешь! Кроме того, я почти не пишу о фанатиках, об их знахарской, шаманской музыке… Разве что в отрицательном ключе!..» Тим заулыбался: «Вот-вот! Отличное слово нашла, Фели!

Знахарская… вернее сказать — шаманская музыка! Развей эту мысль! Прибавь ещё сильных, убойных эпитетов! Надо досам та-акую музыку устроить, чтобы рта не посмели раскрыть, на наши законные права и доходы посягать! Да и куда идут деньги, которые они выручают со своих концертов! Какой-то процент за аренду Лужайки в нашем Парке они нам отстёгивают, ничего не скажу… А остальное? Ведь как ни дёшевы у них билеты, при такой популярности, какой они сейчас достигли…» — «Ничем не заслуженной, украденной у куда более достойных коллективов», — обронила как бы вскользь Офелия. — «…они гребут сумасшедшие бабки, а тратят их… на своих паразитов, которые не работают, а только молятся и детей рожают! Вот студию для своих ублюдков в Меирии открыли, учат их озвученному мракобесию, более сильному по воздействию…» — зло прошипел Пительман.

Миней заявил: «С этим нужно что-то делать! В общем и целом ты прав, Тимми, относительно этой замшелой публики, этих, с позволения сказать — артистов и посетителей этого… гнилого места! Но выражать всё это открыто не стоит. Ни в коем случае! Мы же с вами за плюрализм, правда, ребятки? И потом, не забывайте: у нас в «Лулиании» целая группа меиричей (так я предлагаю их называть — политкорректно!) работает. Да и у тебя, Тимми. И работники не самые худшие… от них есть польза фирме — и немалая!» — «Всё так, Миней… Всё так… У меня парочка таких работает… Надеюсь их приручить… Есть успехи, кое-кто подаёт большие надежды…» — туманно проворковал Тим.