Сразу за дверью величественный мажордом — тот самый, которого Брим слышал внизу, — с низким поклоном дунул в серебряный свисток и объявил что-то по-содескийски, упомянув «Вилфа Анзора Брима», «Николая Януарьевича Урсиса» и «Анастаса Алексия Бородова». Это вызвало аплодисменты у тех, кто стоял поближе и мог что-то расслышать сквозь музыку, смех и болтовню на дюжине языков. Трое друзей заняли место на конце очереди ожидающих приема. Вытянув шею, Брим разглядел вдали внушительную фигуру Катерины. В белоснежном платье, усеянном драгоценными камнями со всей Г.Ф.С.Г., она являла собой весьма представительную медведицу, чтобы не сказать больше.

Урсис шутливо облизнулся:

— Только Катерина и этот дурацкий прием отделяют нас от океана превосходнейшего логийского.

— Стало быть, танцевать ты не собираешься? — весело осведомился Брим.

— А-а! Вот, значит, что они все делают!

— Я не уверен, дружище. С этими новыми авалонскими па не понять, то ли они так пляшут, то ли просто пьяны в стельку.

— Что бы они ни делали, скромными их движения не назовешь, — засмеялся Бородов.

— На этих зимних вечерах скромность — последнее дело, — заметил Урсис. — Особенно теперь, когда у каждого появилась реальная возможность пасть на войне. Моральные устои такой ситуации не выдерживают.

Паж в алой ливрее, золотом жилете, коротких белых панталонах и чулках подвел Брима к первому сановнику из тех, что принимали гостей, — седому адмиралу Содескийского торгового флота. От его рукопожатия Брим чуть не крякнул. Жена адмирала, величественная медведица с коровьими глазами, благосклонной улыбкой и совершенно седой мордой, была столь же мила, как ее супруг груб. Далее следовал армейский генерал, которого Брим уже встречал на маневрах. Затем трое князей с княгинями; затем флювийский, азурнийский, ликсорианский и эффервикский послы со своими женами. Последним в ряду, ближе всех к великой княгине, как подобало ближайшему и самому могущественному союзнику Содески, стоял авалонский посол, С. Креллингхем Браунинг, видная фигура при дворе императора Онрада. Высокий, аристократический, с тонкими усиками и гордым взглядом. Он с легкой улыбкой посмотрел на Брима сверху вниз.

— Кажется, я видел вас на содескийских маневрах, адмирал. Вы ведь карескриец, верно?

Брим внутренне ощетинился. Карескрия была беднейшим сектором Империи, и всю свою карьеру ему приходилось преодолевать связанные с этим предрассудки. В последние годы, правда, император все больше опирался на огромный промышленный потенциал этого региона и на его трудолюбие, выносливое население. Все больше карескрийцев, подобно Бриму, занимали места на бастионах Империи.

— Верно в обоих отношениях, господин посол, — сказал он, прищурив глаза. — Вы действительно видели меня на Воркуте — и я действительно карескриец.

Посол понимающе кивнул.

— Горжусь возможностью познакомиться с вами, адмирал. Я с интересом слежу за вашей блестящей карьерой. Такие карескрийцы, как вы и адмирал Колхаун, оказывают большие услуги Империи.

Брим, приятно удивленный, пробормотал:

— В-вы мне льстите, господин посол.

— Правда лестью не является, — покачал головой тот. — Дорогая, — сказал он, повернувшись направо, — позволь представить тебе адмирала Вилфа Брима из нашего Имперского Флота, героя битвы за Авалон, если меня правильно информировали.

Брим, весь красный, повернулся к статной, нарядной женщине.

— Вилф Брим? — с безграничным удивлением повторила она. В этот миг он тоже узнал ее и, покраснев еще пуще, промямлил:

— Марша Браунинг. — Почему, ну почему он не открылся ей тогда, в посольстве?

— Я вижу, вы знакомы, — сказал посол.

— Да… мы встречались не так давно в посольстве, — ответила женщина, но краска на лице выдала ее замешательство.

— Вот и прекрасно, — произнес посол и отвернулся, чтобы пожать руку Урсису.

— Хорош инвентаризатор, — прошептала она, растерянно взирая на золотые эполеты Брима. Потом ее охватил гнев. — Должно быть, ваша маленькая шутка вас очень позабавила.

— М-марша, — пробормотал Брим, — пожалуйста, позвольте мне объясниться.

Мимолетная улыбка тронула ее губы, и она кивнула.

— Да. Мне думается, я заслуживаю объяснения. Только позже — когда я закончу прием.

— Быть может, я все-таки смогу угостить вас кф'кессом?

— Даже логийским — его здесь раздают даром.

— Тогда за мной два бокала.

— Я вас найду, — пообещала она и обратилась к важному медведю рядом с собой:

— Барон Уйловский, позвольте представить вам адмирала Имперского Флота Вилфа Брима…

За Уйловским последовали бароны Таснович, Горогорд, Кравинский и Ворно. В конце концов Брим обменялся рукопожатием с самим Орловским.

— Адмирал, — произнес граф высоким манерным голосом, — я счастлив познакомиться с вами. — Его рука напомнила Бриму теплого, но безнадежно дохлого лосося. — Вы ведь имперский гость Анастаса Алексия, не так ли? Желаю вам приятно провести время в Содеске. — Не успел Брим и слова вымолвить, как граф передал его великой княгине. — Ваше величество, представляю вам адмирала Вилфа Брима, одного из приближенных Онрада.