– Он не местный, – с любопытством разглядывая Хэрольда, заметила Миранда. – Или это новый крестьянин?

– Нет, он Охотник и приехал издалека.

– Охотник? И на кого же он охотится?

Антонио отвел взгляд в сторону. Его лицо исказила гримаса.

– Он охотится на сеньора Луэйна, эль патроне, – наконец выдавил он из себя и снова наполнил свой стакан.

– Отец! Как ты можешь предать сеньора Луэйна, который столько сделал для тебя и для всей деревни?

Антонио Фериа что-то неразборчиво пробормотал и зашаркал по земляному полу. Его деревянные башмаки, несколько пар которых он дешево купил на рынке в Санта-Каталине, уже почти сносились от шарканья по грязному двору.

– Но у меня нет другого выбора! – с жаром воскликнул он. – Дело в том, что у него есть Карточка Предательства. Ты же знаешь, что государство карает тех, кто отказывается предавать по требованию владельца такой карточки.

– Тогда у тебя действительно нет другого выбора, – согласилась Миранда. – Но как ему пройти мимо охраны?

– Мы дадим ему документы Джовио.

– Отец, но Джовио ростом всего лишь пять футов!

– Значит, ему придется сутулиться. А ты пококетничаешь с охранниками. Соседи говорят, у тебя это неплохо получается. Кроме того, ты должна научить его шаркать ногами.

Миранда повернулась к Хэрольду:

– Пойдем. Посмотрим, что у тебя получится.

– Минутку, – сказал Хэрольд и посмотрел на Альбани. – Ну, я пошел.

– План виллы не забыл? – спросил Наводчик. – В поезде у нас не хватило времени как следует его изучить из-за этой неразберихи с бутербродами и того придурковатого заклинателя змей.

– Я все помню. Думаешь, получится?

– Конечно, получится! До того, как ты пустишь ему пулю в лоб, он не будет ни о чем подозревать. Помнишь, как обращаться с костюмом-хамелеоном? Пистолет с тобой? Заряженный?

– Да, да. А ты где будешь?

– Я вернусь в таверну, – ответил Наводчик. – Буду пить черный кофе и грызть ногти, пока ты не придешь и не скажешь, что все в порядке.

– Или пока кто-нибудь другой не скажет, что у меня ничего не вышло.

– Не говори так, ты можешь сглазить. Удачи тебе, Хэрольд. Как говорится, ни пуха!

Миранда взяла Хэрольда за руку.

– Пойдем, – сказала она хрипловатым, но на редкость женственным голосом.

– Не так, – сказала Миранда, – надо еще больше согнуться, голову втянуть в плечи, а ногами как можно сильнее шаркать по полу.

Они находились в ее спальне – небольшой хижине ярдах в двадцати от отцовского дома, именно на таком расстоянии полагалось строить жилье для не слишком набожных крестьянских девушек брачного возраста. Тут она пыталась научить Хэрольда «крестьянскому шарканью». Естественно, нечего было и надеяться, что он осилит эту науку за одну ночь. Ведь в Цуге – в Крестьянской школе один только курс раболепия и низкопоклонства занимал целый семестр. Слава богу, что Хэрольду не требовалось учить всякие тонкости, благодаря которым сразу можно определить социальный статус крестьянина, потому что скорее всего ему не придется ни с кем встречаться. А в сумерках его сгорбленная фигура вряд ли привлечет внимание пьяных охранников в полосатых двубортных костюмах, которые слонялись вокруг виллы, куря сигареты и отпуская сальные шуточки в адрес женщин.

– Так лучше? – спросил Хэрольд, согнувшись и втянув голову в плечи.

– Теперь ты похож на регбиста, который собирается передать пас.

– А сейчас?

– На подстреленного медведя, который готов разорвать в клочья любого, кто попадется в его лапы.

Хэрольд выпрямился.

– От этого сгибания у меня уже спина разламывается.

Миранда кивнула, любуясь его крепким мускулистым телом, хотя перед этим дала себе зарок не воспринимать Хэрольда как мужчину. «Capriesti dil dnu!» – мысленно произнесла она старинное ругательство, которое не следовало знать воспитанным девушкам. Он был такой красивый. Миранда задержала на нем взгляд гораздо дольше, чем следовало, а потом отвернулась. А секундой позже она совсем не удивилась, когда он подошел к ней вплотную. Близость этого огромного, немного неуклюжего парня не просто волновала ее. Миранда чуть не лишилась чувств от запаха его пота, смешанного с ароматами жасмина и бугенвиллеи, которые легкий ветерок разносил по сонному тропическому острову.

– Когда нам нужно быть на банкете? – спросил Хэрольд после непродолжительного молчания, от которого у девушки чуть не остановилось сердце.

Она оценила его откровенность и бросила на него молниеносный взгляд темных глаз, в котором содержался древний как мир призыв к действиям, понятный без всяких слов.

– Мы можем прийти туда за час до начала, поэтому у нас достаточно времени, – сказала она, четко произнося каждое слово, чувствуя, что сердце готово вырваться из груди.

– Тогда давай устроимся поудобнее, – предложил Хэрольд, ложась на кровать.

Сомнения Миранды длились лишь долю секунды. Может, ее удерживала мысль о том, что сейчас она распрощается со своей девственностью – это всегда имеет важное значение для всякой женщины. «Черт побери его вместе с его неуклюжей соблазнительностью!» – подумала девушка. Она перестала бороться с желанием, которое переполнило ее душу, поднимаясь из каких-то новых, до сих пор неизвестных ей глубин, и бессильно легла рядом с ним на кровать, хотя эта слабость и была ее силой.

– Сладкоголосый негодяй, – прошептала она.