Шрифт:
ЛЮБОВЬ:
Мамочка, я тебе говорю, тут происходит идиотская путаница. (К Шнап.) Дело в том, что сегодня рождение моей матери.
ЭЛЕОНОРА ШНАП:
Несчастная мать! О, я все панмаю…
ТРОЩЕЙКИН:
Скажите, вы, может быть, этого человека…
ЛЮБОВЬ:
Перестань, пожалуйста. Что это за разговоры?
ЭЛЕОНОРА ШНАП:
Друг спознается во время большого несчастья, а недруг во время маленьких. Так мой профессор Эссер всегда говорил. Я не могла не прийти…
ВЕРА:
Никакого несчастья нет. Что вы! Все совершенно спокойны и даже в праздничном настроении.
ЭЛЕОНОРА ШНАП:
Да, это хорошо. Никогда не нужно поддаваться. Нужно держаться - так! (Любови.) Бедная, бедная вы моя! Бедная жертвенница. Благодарите бога, что ваш младенчик не видит всего этого.
ЛЮБОВЬ:
Скажите, Элеонора Карловна… а у вас много работы? Много рожают?
ЭЛЕОНОРА ШНАП:
О, я знаю: моя репутация - репутация холодного женского врача… Но, право же, кроме щипцов я имею еще большое грустное сердце.
АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Во всяком случае, мы очень тронуты вашим участием.
ЛЮБОВЬ:
Мамочка! Это невыносимо…
Звонок.
ТРОЩЕЙКИН:
Так, между нами: вы, может быть, этого человека сегодня видели?
ЭЛЕОНОРА ШНАП:
Чичас заходила, но его не было у себя. А что, желайте передать ему что-либо?
Входит Ревшин.
РЕВШИН:
К вам, Алексей Максимович, госпожа Вагабундова.
ТРОЩЕЙКИН:
Сию минуту. Слушай, Люба, когда придет Куприков, вызови меня немедленно.
Вагабундова входит как прыгающий мяч: очень пожилая, белое с кружевами платье, такой же веер, бархотка, абрикосовые волосы.
ВАГАБУНДОВА:
Здрасте, здрасте, извиняюсь за вторженье!Алексей Максимович, ввиду положенья -ТРОЩЕЙКИН:
Пойдем, пойдем!
ВАГАБУНДОВА:
– и данных обстоятельств -ЛЮБОВЬ:
Сударыня, он сегодня очень в ударе, увидите!
ВАГАБУНДОВА:
Без препирательств!Нет - нет - нет - нет.Вы не можете рисовать мой портрет.Господи, как это вам нравится!Убивать такую красавицу!ТРОЩЕЙКИН:
Портрет кончить необходимо.
ВАГАБУНДОВА:
Художник, мне не нужно геройства!Я уважаю ваше расстройство:я сама вдова -и не раз, а два.Моя брачная жизнь была мрачная ложьи состояла сплошьиз смертей.Я вижу, вы ждете гостей?АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
Присаживайтесь, пожалуйста.
ВАГАБУНДОВА:
Жажду новостей!ТРОЩЕЙКИН:
Послушайте, я с вами говорю серьезно. Выпейте чаю, съешьте чего хотите, - вот эту гулю с кремом, - но потом я хочу вас писать! Поймите, я, вероятно, завтра уеду. Надо кончать!
ЭЛЕОНОРА ШНАП:
Т-ак. Это говорит разум. Уезжайте, уезжайте и опять уезжайте! Я с мосье Барбашиным всегда была немножко знакома запанибрата, и, конечно, он сделает что-либо ужасное.
ВАГАБУНДОВА:
Может быть, метнет бомбу?А, - хватит апломбу?Вот метнети всех нассейчас - сейчасразорвет.АНТОНИНА ПАВЛОВНА:
За себя я спокойна. В Индии есть поверье, что только великие люди умирают в день своего рождения. Закон целых чисел.
ЛЮБОВЬ:
Такого поверья нет, мамочка.
ВАГАБУНДОВА:
Поразительное совмещенье:семейный праздник и - это возвращенье!ЭЛЕОНОРА ШНАП:
Я то же самое говорю. Они были так счастливы! На чем держится людское счастье? На тоненькой-тоненькой ниточке!