– Так по какому адресу находится собака? – обратился судья Кэри к Глостеру.

– Ваша честь, откровенно говоря, я не знаю. Знаю только, что Кармен Монтеррей получила повестку в суд и сейчас находится в моем офисе, ожидая…

– В таком случае пусть ее доставят сюда, – распорядился Мейсон.

– Ваша честь, я почтительно советую…

– Склонен согласиться с советником защиты, – сказал судья Кэри. – Пусть она придет сюда. Давайте раз и навсегда покончим с этим делом, и пусть впредь никому не будет повадно увиливать от распоряжений суда относительно дачи защите сведений и уклоняться от их исполнения.

– Ваша честь, я считаю эту критику несправедливой, – возразил Глостер.

– Разве вы не помните, что я приказал вам?

– Ну… да.

– И разве не факт, что вы не выполнили моего распоряжения?

– Я считаю, что это не совсем так, ваша честь. Я…

– В таком случае как получилось, что советник защиты снова стоит здесь и снова спрашивает о местонахождении собаки, заявляя, что оно ему неизвестно?

Глостер подумал и нехотя согласился:

– Хорошо, я вызову Кармен Монтеррей, и мы покончим с этой частью дела. Но признаюсь, недавние события заставили меня забыть про эту собаку.

Несколько минут прошло в ожидании, пока бейлиф сходил в офис окружного прокурора и привел Кармен Монтеррей.

Она сразу вышла вперед и принесла клятву.

Глостер спросил:

– Ваше имя Кармен Монтеррей?

– Да, сэр.

– Знаете ли вы собаку по кличке Принц, собаку, которую держал у себя Джордж С. Олдер в продолжение нескольких последних месяцев его жизни?

– Очень хорошо знаю. Ее взяла Коррин Лансинг, после того как та была списана из воинской части, где служила в розыске. Пес был очень молодой и недостаточно тренированный, но Коррин занялась его дрессировкой, и в результате получился строгий и очень надежный сторож.

– И вы к нему очень привязаны?

– Да.

– Так что, когда вы узнали о смерти Джорджа С. Олдера, вы захотели взять собаку себе?

– Совершенно верно.

– Из чисто сентиментальных побуждений или с целью спрятать ее?

– Вопрос очень наводящий, ваша честь, – заметил Мейсон.

– Несомненно, так, – резко отреагировал судья Кэри.

– Ну вот, таковы факты, – констатировал Глостер. – Не будем тратить время на споры из-за этой собаки. С самого начала слушания дела я только и слышу «собака, собака, собака»!

– Я взяла собаку только из любви к ней, – ответила Кармен Монтеррей.

– А где собака сейчас?

– У меня дома.

– А где это?

– Это дом, принадлежащий моей тетке, Норт-Вериллиса, 724.

– И сейчас собака у вас?

– Да, сэр. Я заперла ее, перед тем как пойти в суд. Она слушается меня и будет дожидаться моего возвращения, а когда я приду, будет рада меня видеть.

– Ну, как я понимаю, с вопросом о собаке мы покончили, – с облегчением вздохнул Глостер. – Можете пока идти, мисс Монтеррей.

– Одну минутку, – попросил Мейсон. – Я хочу задать несколько вопросов в порядке перекрестного допроса.

– Ваша честь, вот в ком заключается зло процесса! Советник защиты не оставляет попыток…

– Уж конечно, теперь я имею право допросить свидетеля, который ответил на вопросы окружного прокурора, предварительно поклявшись говорить правду, – сказал Мейсон.

– Пожалуйста, но только в отношении собаки, – неохотно уступил Глостер.

– Только об этом и спрошу.

– И все же, – сказал Глостер, – я нахожу… я считаю, что все это неправильно.

– Да, неправильно, потому что вы мне сразу не сказали, у кого была собака, – сказал Мейсон.

Судья Кэри постучал молотком.

– Советники должны воздерживаться от взаимных пререканий.

Мейсон обратился к свидетельнице:

– Мисс Монтеррей, у собаки сорван один из когтей?

– Сорван коготь? По-моему, нет.

– Собака хромала?

– Нет.

– Лапа собаки кровоточила?

– О, теперь я понимаю, что вы имеете в виду! Да, в чулане собака так скреблась в дверь, что у нее стала кровоточить лапа, но это очень скоро прошло.

– Вы очень любите эту собаку?

– О да!

– А собака любит вас?

– Да, конечно.

– И вы были очень привязаны к Коррин Лансинг, не правда ли?

– Она была моей госпожой и моим другом. Я служила у нее много лет.

– Ну а когда вы вернулись в этот город, то увидели в газете объявление, помещенное Джорджем С. Олдером, не так ли?

– Ваша честь, я возражаю, – выразил протест Глостер. – Не положено в ходе перекрестного допроса…

– Сейчас я отыскиваю косвенную связь, существующую между фактом объявления в газете и вопросом о сорванном когте собаки, – пояснил Мейсон. – В этом деле все зависит от того, был ли у собаки сломан или сорван коготь, и свидетельница дала показания, которые существенно важны для решения этого дела.