– Что вы имеете в виду?

– Я не думаю, что Эддикс забрал документ с собой, когда уходил спать. Конечно, он мог его взять, но я сомневаюсь в этом. Наверняка его нужно было перепечатать набело к следующему утру. К тому же, по всей видимости, они отложили работу, когда шторм усилился.

– Давайте предположим, что ее смерть не была самоубийством и что это не был несчастный случай, – предложил Мейсон.

Миссис Кэмптон удивленно посмотрела на него.

– Тогда остается предположить только убийство.

– Да, остается только убийство, – подтвердил Мейсон.

Лицо женщины оставалось совершенно бесстрастным, ее губы были плотно сжаты.

– Что же вы молчите? – спросил ее Мейсон.

– А я и не собиралась ничего говорить.

Мейсон встал из-за стола и протянул ей руку.

– Счастлив, что смог быть вам полезным, миссис Кэмптон, и рад, что вы сумели добиться компромисса.

Джеймс Этна схватил Мейсона за руку и энергично принялся ее трясти:

– Я даже не знаю, как выразить вам всю степень нашей благодарности, от своего имени и от имени моей клиентки. Я просто не могу подобрать слов, чтобы сказать вам, насколько это было важно для нас обоих.

– Не стоит благодарности, – улыбнулся Мейсон. – Мне было очень приятно познакомиться с вами.

– Я восхищаюсь вами, мистер Мейсон.

– Да, все хотела вас спросить, мистер Мейсон, – сказала миссис Кэмптон. – Когда я работала в доме Эддикса, у меня самой пропали кое-какие вещи. Не могли бы вы сказать мне, что было найдено в этой вазе, если, конечно, вы в курсе? Не было ли там вот такой серьги с жемчугом?

Она показала сережку, и Делла Стрит утвердительно кивнула.

– Да, там была точно такая же серьга, – сказала она. – Я отлично помню, что обратила особое внимание на то, каким интересным образом сгруппированы жемчужины.

– О, спасибо! – воскликнула миссис Кэмптон. – Я так рада! Эти серьги достались мне от матери, и я ужасно расстроилась, когда одна из них пропала.

– Вы кому-нибудь говорили о пропаже? – заинтересовался Мейсон.

– Нет.

– Почему?

– Честно говоря, не знаю. Как сказал какой-то поэт, живи и давай жить другим. Вот мой девиз, и я не хотела предпринимать ничего такого, что могло бы вызвать ненужные проблемы.

– Вы думали, что потеряли сережку?

– Я знала наверняка, что не потеряла, так как обе серьги лежали в моей шкатулке, а когда я собралась их надеть, то на месте оказалась только одна.

– То есть вы сразу решили, что кто-то взял серьгу?

– Я не знала, что и подумать.

– И вы никому ничего не говорили по этому поводу?

– Нет.

– Так или иначе, – сказал Мейсон, – вторая серьга была среди вещей, найденных в вазе. Я точно помню, что видел жемчужную серьгу, а мисс Стрит, похоже, совершенно уверена, что серьга эта парная вашей.

– Да, я на все сто процентов уверена в этом, – подтвердила Делла.

– Спасибо вам за все, – сказала миссис Кэмптон и одарила их спокойной приветливой улыбкой.

Джеймс Этна, так и не выпустив руку Мейсона из своей, сказал:

– Это один из самых интересных случаев в моей практике, мистер Мейсон. Я надеялся когда-нибудь в будущем познакомиться с вами, но не смел даже подумать, что вы окажете мне столь существенную помощь. Я очень ценю это.

– Рад, что смог вам помочь, – сказал Мейсон.

Они вышли из кабинета. Делла Стрит посмотрела на адвоката.

– Что скажете? – спросила она.

– Это проделки нашей маленькой приятельницы, – усмехнулся Мейсон.

– Вы имеете в виду Судьбу?

Мейсон кивнул.

– И что же Судьба натворила в этот раз?

– Я думаю, – сказал он, – что она тихо толкнула меня под локоток, и я ни с того ни с сего решил приобрести дневники Элен Кадмус.

– Это означает, – сказала Делла, – что Судьбе было угодно, чтобы вы оказали добрую услугу миссис Джозефине Кэмптон. И вы ее оказали. Если хотите знать мое мнение, то я готова держать пари, что гонорар в пять тысяч долларов немало значит для этого молодого адвоката.

– Вероятно, – согласился Мейсон. – Но ответа на мой вопрос мы так и не получили.

– Почему же? Вы ведь во всем разобрались! Или вы имеете в виду таинственное исчезновение Элен Кадмус?

– Да, именно этим вопросом я и озадачен – кому было выгодно исчезновение Элен Кадмус.

– Вы всерьез полагаете, что это не было самоубийством?

– Да, что-то в глубине души не дает мне отделаться от такой мысли, – сказал Мейсон. – Все, что мы знаем об этом, очень подозрительно.

– Боже мой, шеф, но ведь ее мог убить только один человек – Бенджамин Эддикс.