— Неслыханно!

— Прошу воздержаться от высказываний и сдерживать эмоции. Не забывайте, что обвиняемая не из нашего мира.

— Да, господин Председатель. Прошу прощения.

— Продолжайте, старший дознаватель.

— Доставив обвиняемую в место изоляции я выяснил её имя, а так же то, что она не из нашего Мира, а следовательно, могла не знать Законов Нового Союза. Поэтому я принял решение ознакомить её со всеми уложениями Кодекса, с Уставом Единой Церкви, а так же с пунктами всех обвинений, её касающихся.

— Обвиняемая, вы изучили документы?

— Да, но я не принадлежу суду земному. У меня Высший Судия.

— Достаточно. Обвиняемая, повторяю вопрос, вы ОЗНАКОМИЛИСЬ со всеми документами?

— Да, но…

— Довольно. Вы понимаете всё, о чём идёт речь?

— Да, но…

— Довольно! Вам не нужен переводчик?

— Нет.

— Хорошо. Итак, первое обвинение — нарушение пункта шесть Расового Кодекса, а именно — отказ женщины детородного возраста от рождения детей. Доктор, у обвиняемой есть какие либо противопоказания к материнству?

— Нет, господин Председатель. Данная женщина полностью способна к воспроизводству, не имеет никаких патологий, вероятность рождения абсолютно здорового арийского ребёнка — 99, 2 процента. При медицинском уходе нашего уровня данная женщина способна родить восемь детей без ущерба для здоровья детей и своего.

— Очень высокий процент. Это редкость.

— Простите, но я — монахиня! И мужем моим является господь Бог наш, Иисус Христос! Я — Христова невеста!

— Обвиняемая, вас мы выслушаем позже. Сейчас не ваша очередь.

— Но…

— Я гарантирую, что вас выслушают.

— Хорошо…

— Господин старший дознаватель, обвиняемая не оказывала никакого сопротивления при аресте?

— Нет, господин Председатель.

— Отлично. Перейдём к дальнейшем рассмотрению дела. Итак, обвиняемая, вы изучили наши законы?

— Да. Но — монахиня, и ещё раз повторяю, что законы земные мне не указ, и высший Судия — Бог. Я давала обет безбрачия.

— Хорошо. Вы дали обет. Сколько вам было лет, когда вы постриглись в монахини?

— Восемнадцать.

— Ваша семья — все верующие?

— Да.

— Сколько человек в вашей семье?

— У меня нет семьи. Уйдя из Мира, я не имею семью. Моя семья — монастырь.

— Ясно. По Уставу Единой церкви Нового Союза, женщина, уходя в монастырь должна родить как минимум одного ребёнка, чтобы заменить себя. Далее — разрешается не иметь детей только тем, чьё потомство может болеть наследственными болезнями, либо иметь патологии, либо если рождение ребёнка угрожает жизни матери. Вы ознакомлены с Уставом?

— Да, но он не применим ко мне. Я не из вашего Мира!

— Согласен. Но здесь у меня возник ряд вопросов. И я б хотел получить на них ответ от вас.

— Спрашивайте.

— Отто Макс Шрамм представил вас своей семье, как невесту. Так?

— Да. Но он не спрашивал моего согласия и желания, а так же возможности стать его супругой. Поскольку я — монахиня, и не могу иметь мирские отношения.

— Хорошо. Вы согласились бы иметь детей от другого человека, не гражданина Шрамма?

— Какая мерзость!

— То есть, вы ВООБЩЕ не желаете иметь детей?

— Только от Господа нашего, Иисуса Христа, если на то будет Его воля.

— Получается, что не хотите?

— Нет, разумеется!

— Чем занимается ваш монастырь?

— Обитель наша мала, и монахини наши в скудости живут. Служим службы Господу нашему, Иисусу Христу, живём на то, что подадут добрые люди.

— Хорошо. То есть, ваш монастырь в отличие от наших, НИЧЕГО не производит. Переходим дальше. Как вы познакомились с полноправным гражданином Шраммом?

— У нас в обители есть автомобиль. Но поскольку средств на содержание его не хватает, то мы покупаем запасные части малыми толиками. Отто, Шрамм, увидел меня в магазине запчастей, и от щедрости души своей, подарил нам многие средства для ремонта сего автомобиля.

— Вы общались с ним на эту тему? Спровоцировали его на покупку?

— Нет. Грешно монахине разговаривать с мужчиною, если он не иерарх церкви.

— То есть, вы не разговаривали?

— Да.

— Хорошо. А как вы оказались в нашем мире?