– Вот оно, хранилище тайн, – прошептала Рауэн. Кажется, она была разочарована. – Похоже на кладовую в доме старика.

Они зажгли с полдюжины ламп и свеч, и помещение с галереей осветилось во всю длину. И распили они полграфина приличного портвейна, передавая друг другу единственный хрустальный стакан, который держал здесь Пселлос. Осушив его в последний раз, Рауэн разбила стекло об пол и затоптала обломки пяткой. Затем настояла на том, чтобы смазать обожженную руку Рола оливковым маслом и перевязать ее полотном, оторванным от ее рубахи. И вот, отдохнув и подкрепившись, парочка принялась перерывать содержимое комнаты.

– Я даже не знаю, что здесь ищу, – посетовал Рол. – Боги! Какой он был свиньей там, где не имелось служанок, чтобы за ним прибирать.

– Древний Уорик, – сообщила ему Рауэн. – Я не умею это читать, но узнаю, когда вижу. Взгляни, эти знаки напоминают руны, но их надо читать с севера на юг, а не с запада на восток. Можно принять это просто за красивый узор.

– Пселлос знал язык Старшего Племени? – спросил Рол.

– Отчасти. В любом случае он так говорил. Он был из Голиада, не забывай. А говорят, есть скалы в пустынях, где до сих пор сохранились его следы. Будь то на пергаменте, как здесь, или на грифельных досках. Если бы Древние писали на бумаге, все давнымдавно пропало бы.

– Зачем искать написанное на языке, который у нас нет надежды понять?

– Ктонибудь и гденибудь поймет, и если мы найдем десять строк первоначального Уорика, это бесценно. Сомневаюсь, что в мире сохранилось достаточно, чтобы составить торговый каталог.

Груды книг падали, когда они продвигались. Немногие на гаскарийском: «Грамматика древних символов», «Алхимия крови» и даже «Указания по плаванию в Северном Море Неверных Ветров. Но большая часть на языках, которых Рол не знал. Он устал задолго до Рауэн и начал шарить по шкафам, оценивая содержимое банок. Постучав по стенке одной из них, он уловил внутри внезапное движение и закричал:

– Рауэн!

На освещенном лампой столе жидкость смотрелась как яркий кармин, вроде артериальной крови. Но она не была непрозрачной, и чтото извивалось внутри, то и дело постукивая по стеклу. Рауэн осторожно подняла крышку и слишком быстро даже для нее с ее ловкостью нечто блестящее выскочило наружу и с влажным шлепком приземлилось на столешнице. Рол обнажил саблю и попытался ударить, но сверкающее острие вошло в дерево, а неведомое существо успело отпрянуть.

– Нет, оставь в покое, – велела Рауэн. И положила руку на рукоять сабли Рола.

– Значит, ты меня убил, – произнесло неведомо что. Вполне узнаваемым голосом: голосом Михала Пселлоса.

Они попятились с разинутыми ртами.

– Ах, мои отважные убийцы, моя славная парочка забияк. Какая картина.

Существо было самое меньшее в фут высотой, пучащийся мешок блестящих мышц и крепких сухожилий, дышащий и подергивающийся жизнью. В его сокращениях был неуклонный ритм, и в полной эха тьме они услышали мерное движение жидкости под этой оболочкой.

– Пселлос? – хрипло спросил Рол.

– Часть его. – Создание выпускало шарики крови из крохотных отверстий, и вместе с ними наружу исходил глубокий и хриплый голос, похожий на голос человека, набравшего воды в легкие.

– Я его сердце, то, которое некогда разгоняло по его телу кровь, пока он не нашел способ поместить меня сюда. Так сказать, ради безопасности. И пока я существую, жив в той или иной форме Михал Пселлос. – Дрожащие усики выступили из плоти, точно обрубленные концы потрохов, и осторожно постучали по столешнице. Рол боролся с нарастающим в нем омерзением, с жаждой немедленно уничтожить эту отвратную вещь.

– Вы нашли ключ и миновали часовых. Поздравляю. Возможно, вы готовы выйти в мир. – Недолгое молчание. – А теперь вы находитесь в истинной мусорной куче мудрости. Вы поражены? Вы думали, что у Пселлоса здесь хранятся тщательно упорядоченные и каталогизированные описания тайн? У вас такие скрупулезные умишки.

– Думаю, Пселлос хотел, чтобы мы сюда попали, – произнесла Рауэн.

Существо лопотало и сокращалось, неестественное, ужасное, окруженное беспорядочно разбросанным хламом, попадавшим сюда в течение десятилетий. Оно явно учуяло их отвращение и досаду.

– Есть в мире люди, которые отдали бы сказочное богатство за то, чтобы собрать кости в этом помещении, а для вас это ничто, старый хлам. Этого и следовало ожидать, ни один из вас не завершил обучение. И ни у одного из вас нет побуждения его завершить. На вас не стоило тратить время. Когданибудь вы и сами это поймете.

– Почему он хотел, чтобы мы попали сюда? – спросил Рол.

– Чтобы услышать правду о себе. Прощальный дар. Это по меньше мере он… я… могу сделать.

Рол внезапно понял, что не хочет, чтобы эта дрянь говорила дальше.