Наталия очень удивилась, когда поняла, что попала в светское общество. Здесь, чтобы провести воскресенье, собрались писатели и художники, министры и крупные бизнесмены, финансисты и актеры, ученые и, как сообщила шепотом Анна, «проститутки, но только не простые, а называющие себя содержанками…». И Наталия поняла, что речь идет просто о любовницах этих собравшихся отдохнуть солидных в общем-то людей; в конце концов, очень многие женщины называют проститутками себе же подобных женщин, ревнуя их, к примеру, к своим же мужьям… Быть может, они красивее, раскованнее, ярче, посамодостаточнее и смелее?!

Наталия очень быстро пьянела, Анна все подливала и подливала ей вина…

А потом ей стало плохо, и она зашла в дамскую комнату, чтобы немного освежить лицо и хотя бы посмотреть на себя в зеркало… И там же, в туалетной комнате, познакомилась с одной веселой девицей, которая, как ни старалась, не могла собрать рассыпавшиеся по всему полу противозачаточные шарики. Они даже познакомились…

От этой вечеринки у Наталии остались самые смутные воспоминания. Но то, что Анна привезла ее в гостиницу, она помнила хорошо. На следующий день они снова встретились и сходили в кино. А через день ей надо было возвращаться домой…

И вот теперь она снова в этой же кондитерской, только уже не в реальности, а вообще непонятно где.

Под музыку Альбиони она просидела некоторое время за столиком, наблюдая за посетителями и рассматривая пирожные за стеклянной витриной, но дальше этого не пошло… Ничего примечательного в этом видении не было. И тогда Наталия, помня о данном себе слове, вышла из кафе и быстро пошла по улице, надеясь встретить газетный киоск или разносчика газет. И нашла что искала. Купила ворох газет на деньги, которые нашла в кармане жакета (те самые деньги, которые она достала из кармана мужчины из винного погреба), и только после того как они оказались у нее в руках, прекратила игру.

Она сидела перед роялем и, казалось, еще чувствовала аромат ванили кондитерской…

В руках ее были газеты. Понимая, что Луи, увидев газеты, тотчас отберет их у нее, она спрятала их на груди и, только запершись в своей ванной комнате, принялась просматривать свежеотпечатанные страницы.

Первое, на что она обратила внимание, была дата. 5 декабря 1997 года. Но что она могла прочитать, если газеты были на французском? От досады она чуть не заплакала. И почему она не догадалась зайти в какой-нибудь книжный магазин, чтобы спросить там русский вариант журнала «Paris Match»?!

Ей оставалось одно: как ребенку, смотреть картинки.

Она листала до тех пор, пока не увидела знакомое лицо. Кто этот мужчина? Откуда она могла его знать?

С портрета на нее смотрел молодой мужчина со светлыми прямыми волосами, он улыбался ей, как тогда… Но когда? Неужели это и есть Фредерик Байе, тот самый писатель-публицист, как его представляла Анна… «Точно, это он!»

И воспоминания нахлынули на нее с новой силой… Только эти воспоминания ассоциировались у нее почему-то с Луи Сора, словно она с ним совсем недавно говорила либо о Фредерике, либо об Анне…

Ее привел в чувство стук в дверь.

– С вами все в порядке? – услышала она ставший уже ненавистным ей голос Сора.

– Вы меня и в преисподней отыщете, – отозвалась она ледяным тоном. – Разве можно так пугать человека?

– Если бы вы были так любезны рассказать мне о ваших чудесных видениях, связанных с «Венецианским адажио», я бы оставил вас в покое… до вечера…

– Вы негодяй! – Она распахнула дверь и чуть не сбила с ног Луи.

Но он, уже привыкший к ее раздражению, лишь отскочил назад и развел руками:

– Натали, возьмите себя в руки и давайте продолжать работу…

Она вышла с кипой газет и разложила их на столе.

– Откуда это у вас?

– Если скажу – не поверите…

– Вы сейчас опять скажете, что речь идет о том самом посреднике, который собирается передать вас в руки новым клиентам с военным заказом? Да кто это, черт возьми?

– Боже, как хорошо вы ругаетесь, как настоящий русский! Но я вам все равно не скажу…

– Тогда хотя бы покажите газеты…

– Не тратьте напрасно время, Сора, это сегодняшние газеты…

– И все же: кто вам передал их?

– Вы все еще не понимаете? Как можно не обратить внимания на тот факт, что они на французском? Если бы человек захотел мне сделать приятное и раздобыть свежих газет, как вы думаете, он стал бы приносить французские издания, учитывая, что я не знаю и слова на французском?

– Тогда и вовсе не понятно, зачем вы с ними заперлись в ванной, – пожал плечами Луи.

– Просто хотелось хотя бы несколько минут побыть в одиночестве и не чувствовать на себе чужой взгляд…