– Нет, это говорит Саша, ее служанка. Ведь вы Наталия Орехова? Это вы были вчера днем и обещали заехать в девять часов?

– Ну да, конечно, это я…

– Мадам Анна мне сказала, что никакой Наталии Ореховой она не знает и впервые слышит это имя…

– Постой, если она дома, то пусть возьмет трубку, и я ей все объясню, я напомню ей про кондитерскую, про вечеринку у Байе…

– Я все понимаю, но, очевидно, у мадам, – и девушка перешла на шепот, – очевидно, у нее имелись какие-то причины, чтобы не встречаться с вами… Я говорю вам это потому, что вы понравились мне. Но мадам… Она в довольно резкой форме сказала мне, что не знает никакой Наталии Ореховой… Я говорила вам, что мадам не совсем здорова, что после смерти ее мужа ей приходится тяжело, она иногда кричит по ночам…

Наталия отметила про себя, что не хотела бы иметь такую болтливую служанку.

– …мальчик постоянно плачет…

– Не поняла, какой еще мальчик?

– Сын мадам. Его зовут Серж. Он совсем еще крохотный, ему недавно исполнился год… Такой хороший мальчик, но ему не хватает молока…

– Она кормит его? – Это был не праздный вопрос: если мальчику год и его кормят грудью, то довольно трудно объяснять столь долгое отсутствие матери дома – ведь служанка сказала, что Анна вернется лишь вечером.

– Да, кормит… Это просто удивительно, что у нее есть молоко…

– Мадам, я надеюсь, не ходит на службу? – Наталия упорно искала причину, заставившую Анну покинуть дом на целый день.

– Нет, что вы, конечно, нет! Но почему вы об этом спрашиваете?

– Потому что в тот момент, когда мы с вами разговаривали на крыльце, она была дома…

Она положила трубку и задумалась. Час от часу не легче. Все усложняется с каждым часом. Почему Анна не захотела ее принять? Неужели ее психика настолько подорвана, что она забыла ее? Или просто не хочет никого видеть?

Следующим пунктом был Ги Дюпон. Он говорил на русском, а потому услуги Катрин пока не требовались.

– Ги? Это Изабель…

– Доброе утро, Изабель…

– Я звоню, чтобы напомнить вам о нашей встрече… Вы, я надеюсь, не забыли?

– Конечно, нет, на террасе Фуке, в полдень…

– Тогда до встречи, мсье Дюпон… – И она хохотнула.

Ей и самой было мерзко от той роли, какую ей приходилось играть.

И вдруг ее осенило: а что, если позвонить в замок и представиться Изабель?

Она разбудила Катрин и объяснила, что и как она должна будет сказать по телефону, после чего открыла блокнот и набрала первый из записанных под диктовку Гаэлль номеров. Когда взяли трубку, она, услышав голос Луи, тотчас позвала Катрин, которая проворковала:

– Я бы хотела поговорить с Луи Сора…

– Кто говорит? – спросил он ледяным голосом.

– Меня попросили позвонить вам и сказать, что я в Париже…

– Да кто вы?..

– Меня зовут Изабель Гомариз…

– Изабель Гомариз? Постойте, не вешайте трубку… Так вы уже в Париже?

– Ну конечно, я вам затем и звоню. Та дама, которая стоит рядом со мной, говорит, что вы хотели меня видеть… Она хочет с вами переговорить…

Наталия взяла трубку и дала волю своим чувствам:

– Это вы, старый маразматик? Я нашла вам Изабель Гомариз. Она стоит сейчас рядом со мной… Она только вчера вернулась из Алжира… – Вспомнила она слова Фредерика, который был знаком с настоящей Изабель. – Разумеется, как я и предполагала, это не настоящее ее имя, но когда Ги, вернее, ваш хозяин увидит ее, он сможет задать ей интересующие его вопросы…

– Вы хотите еще что-то сказать?

– Конечно, меня интересует, когда я смогу забрать причитающиеся мне остальные полтора миллиона франков?

– Вы получите их только в том случае, если придете за ними сами…

– А как же быть с Изабель?

– Вы приедете с ней, разве не понятно?

– И когда же?

– Да хоть сейчас…

– А что, если приедет одна Изабель и вы ей передадите чек на мое имя?

– Нет, я предпочитаю отдать его вам лично в руки.

– А если я приеду с Сарой?

– Это ваше право.

– Хорошо, я позвоню вам предварительно…

Она положила трубку. Катрин смотрела на нее восхищенным взглядом:

– Полтора миллиона франков?! Это очень большие деньги…

– Нет, Катрин, это не очень большие деньги. Если бы знала, как много крови они мне попортили, ты бы поняла, что это ничтожная сумма… Ты стала случайным свидетелем моих разговоров и даже части моей жизни… Надеюсь, что ты не собираешься подставлять меня и тем более грабить… Ты не удивляйся и не обижайся, просто за последние дни мне пришлось много чего вытерпеть… И впервые Париж показался мне таким беспросветно мрачным… А что касается предательства, то здесь, скажу я тебе, никогда не знаешь, откуда получишь удар…