— Удивительно!

Позже, когда карета катилась по Центральному парку, рука Гарри Берка нащупала под полостью руку Роберты.

Рука девушки была вежливо холодной, но она не отдернула ее.

Еще позже, на обратном пути, Гарри склонился к Роберте и через несколько секунд нашел ее губы. Но они показались ему похожими на резиновые прокладки.

— И это все, что мне причитается, мисс Уэст? — удрученно спросил он.

Девушка хихикнула в темноте:

— Вам не кажется, Гарри, что при сложившихся обстоятельствах вы могли бы называть меня Роберта?

Расставшись с ней возле ее дома — Роберта запретила провожать ее наверх, — Берк осознал, что она так и не продемонстрировала, причитается ли ему что-нибудь еще.

Он вздохнул, надеясь, что со временем она это сделает.

Присутствие детективов на похоронах убитого является универсальной процедурой, основанной на магнетической теории, что убийцу тянет к его жертве до последнего возможного момента. Поэтому инспектор Квин отправил своих людей на кладбище Лонг-Айленда. Эллери не посетил церемонию — ему недоставало традиционной полицейской ментальности. Он и так знал, кто убийца — если не непосредственный, то, по крайней мере, вдохновитель преступления. Кроме того, Эллери был не в том настроении, чтобы лицезреть притворство Армандо. А на появление женщины под фиолетовой вуалью рассчитывать не приходилось — Армандо наверняка об этом позаботился.

— Он мог предупредить ее по телефону, — сказал Гарри Берк во время запоздалого завтрака. — До меня доходили сплетни, что в вашей прекрасной стране полиция иногда прослушивает телефонные разговоры.

— Не вижу зла и не слышу зла, — заявил Эллери между порциями яичницы с канадским беконом. — К тому же я сомневаюсь, что Армандо мог быть настолько беспечен. Если я правильно его оцениваю, то Фиолетовая Вуаль получила инструкции заблаговременно. Меня куда больше интересует сегодняшнее чтение завещания.

— Кто будет при нем присутствовать?

— Из тех, с кем мы еще не встречались, только Селма Пилтер — старый менеджер Глори. Кстати, нам лучше попробовать разузнать о ней.

Он снял телефонную трубку и набрал номер.

— Фелипе? Есть шанс, что мистер Кипли уже поднялся? Это Эллери Квин.

— Пойду посмотрю, — ответил Фелипе.

— Удивительная страна, — пробормотал Берк, глядя на часы.

В трубке послышался пронзительный голос обозревателя:

— Черт возьми, приятель, ты когда-нибудь спишь? Что с делом Гилд? Какой-нибудь прогресс?

— Боюсь, что нет. Мне просто нужна кое-какая информация.

— Ты имеешь в виду, еще кое-какая информация. А когда я получу мое pro quo?

— Все в свое время, Кип, — успокоил его Эллери. — Тебе что-нибудь известно о менеджере Глори, Селме Пилтер?

— Известно ли мне что-нибудь о Сфинксе? Ни кусочка грязи, если тебя это интересует. А если ты думаешь, что граф обхаживал Селму, забудь об этом. Даже для него есть предел. Она настоящая египетская мумия.

— Сколько ей лет, Кип?

— Четыре тысячи, если у тебя стопроцентное зрение. А если ты слеп, то седьмой десяток. Когда-то она тоже была певицей, но не добилась успеха, бросила это дело и стала получать проценты с чужого таланта. В этом ей удалось преуспеть — она сделала Глори миллионершей.

— Это мне известно. Есть еще что-нибудь, что мне бы следовало знать о ней?

— Ну, Селма и Глори были дружной парочкой. Между ними никогда не возникало размолвок, как часто случается у темпераментных артистов с их менеджерами. Одна причина в том, что Селма просто не могла представлять угрозу для других женщин, а вторая — что она действительно умела вести дела. Что еще? Да ничего. Если у нее и есть личная жизнь, то Селма о ней не распространяется. Она не из болтливых.

— Спасибо, Кип.

— Надеюсь, мне тоже представится возможность поблагодарить тебя, Чарли.

На чтение завещания они прибыли заблаговременно. Уильям Мелоуни Вассер оказался крупным, дородным мужчиной с галстуком-бабочкой в горошек и нервным тиком. Последнее забавляло Гарри Берка.

— Нет, я не могу утверждать, что хорошо знал Глори Гилд, — сказал нотариус, когда они ожидали в его офисе возвращения участников похорон. — Дела с ней в основном осуществлялись через Селму Пилтер — кстати, одну из самых толковых женщин, каких я когда-либо знал. Именно Селма рекомендовала Глори мою фирму, когда та подыскивала себе поверенного. Селма направила ко мне многих своих клиентов.

— Следовательно, вы не очень долго были поверенным Глори?

— Около пятнадцати лет.

— Вот как? А кто был вашим предшественником?

— Уиллис Феннимен из фирмы «Феннимен и Гауч». Но старый Феннимен умер, а Гауч не нравился Глори — она говорила, что у них скверный ансамбль. — Расспросы скорее веселили, чем раздражали Вассера. — Насколько я понимаю, мистер Квин, меня допрашивают по делу об убийстве?

— Привычка, мистер Вассер. Прошу прощения. Кроме того, с вами уже беседовала полиция и пришла к выводу, что вы и ваша фирма чисты и непорочны, как лилия.