Шык помолчал, потом спросил напрямик:

— Как думаешь, Зугур, нападут ваши на наших? И еще — смогут ли вагасы одолеть хуров и выгнать их из своих степей?

Зугур только молча отрицательно помотал головой — не знаю, мол, встал, поклонился и отошел от стола, оставив родов одних.

— И этот ничего не знает! — с досадой проворчал Шык: — Сидим тут, как бобры в хатке, и не видим, не чуем, что медведь уже на крышу наступает!

Ночью разразилась буря. Вечерний ветер, что начал дуть с отрогов Серединного, все крепчал и крепчал, а к полуночи Луня, лежащий в кровати, под ворохом теплых шкур, без сна, вдруг услыхал, как стих на миг вой и свист за закрытыми ставнями окнами Башни, а потом вдруг ударило так, что заскрипели по всем Покоям двери, зашелестели покрывала на стенах, и на лице ощутилось студеное дыхание гор.

Буря бесновалась и ярилась до самого утра, а когда с рассветом пошла на убыль, из-за гор пришли низкие, чернобрюхие тучи, и повалил снег, первый снег новой зимы. У родов этот день считался праздничным, но тут, в Загорье, двум родам было не до веселия — вернулся от правителя Бодана Вед, и привез он вести недобрые, а то и страшные.

Бодан не прислушался к просьбам мага, мало того, он отказался принять созванных магом мудрецов из других земель!

— Правитель сказал… — срывающимся от обиды голосом рассказывал Шыку и Луне Вед: — …что ему невместно слушать стариков из чужих краев. Это там, у себя на родине, они могут считаться мудрецами, а тут, в Великом Ар-Зуме, самые мудрые и разумные — правитель Бодан и Ар-шэр Любо, после него, конечно… А уж о Великой Беде, о Небесной Горе и угрозе для всей Земли Бодан и подавно слушать не захотел.

И вот что еще встревожило меня — похоже, вести о войне хуров с вагасами в радость правителю! В доменах повсюду собирают воинов, возле Башни Правителя стоит лагерем большое войско, готовое к походу, я насчитал тридцать и еще две сотни!

Луня только присвистнул — могуч Ар-Зум, коли может отправлять в поход столько воев, ведь еще и для обороны своих земель оставить надо! У родов, пожалуй, все Старшие рода столько не наберут, даже если молодняк вроде Луни наконь посадят… Вед между тем продолжил:

— Из разговоров между воинами правителя понял я, что поход будет направлен не на восток, как решалось ранее, а на юг, в Великую Степь! Зачем гоняться за полудикими племенами в густых восточных лесах за большой рекой Обур, когда можно одним ударом разбить ослабленных войной хуров и вагасов, враз захватив и множество рабов, и очистив Степь для того, чтобы там затем пасли табуны арпаков ары? Вот Бодан, не иначе по совету Любо, и собирается решить все проблемы одним махом!

Шык ударил кулаком по столу:

— На Землю надвигается Великая Беда, зулы пробуждают Карающий Огонь, а правитель аров хочет покорить полмира, и строить потом грады, чтобы покорить другую его половину! Воистину, страшное наступает время, о Вед! Нам нечего больше делать в Ар-Зуме, надо возвращаться домой, и чем скорее, тем лучше!

— А как же быть с Небесной Горой? — тихо спросил маг: — Будет война или нет, окажуться втянутыми в нее роды, или нет, через два с лишним года все живое на Земле все равно смоет вода, ты же знаешь это, о Шык! И ни какие грады, ни какие войска не устоят перед Великой Бедой, Карающий Огонь в разных своих воплощениях пожрет все!

Роды и Вед сидели в Гостевом Покое, вдруг дверь распахнулась, и вошел Зугур, в засыпаной снегом овечей накидке:

— Хозяин, прибыл мудрец Гун-нун из страны Ом! Он поведал, что джавов ждать не следует — в их землях разразилась война, с заката на них движутся какие-то неведомые нам племена! Гун-нун ждет тебя внизу. И еще — Бжваг запрягает яка — он собирается возвращаться обратно…

Вед, а следом за ним и Шык с Луней, вскочили с лавок и поспешили вниз.

Гун-нун, узкоглазый седой старичок в желтых одеждах из тонкой, дорогой ткани, стоял посреди нижнего помещения Башни, сложив руки на животе. Вокруг ходили прибывшие с ним слуги, человек пять или шесть, развьючивая лошадей, разбирая поклажу.

Гость, увидив хозяина Башни и родов, поклонился им, дождался ответных поклонов, и величавым, неторопливым жестом указал на дверь:

— Тот, кто пришел раньше меня, уходит. Он хотел бы сказать тебе слово, Вед!

Маг вышел за ворота Башни, оставив родов наедине с омским мудрецом. Гун-нун снова сложил маленькие ладони на животе и замер, прикрыв глаза, словно вырезанный из желтой кости истукан. Вскоре вернулся Вед, нахмуренный и раздосадованный. Первым делом он коснулся рукава Гун-нуна:

— Прошу тебя, Мудрейший, подняться со мной и моими гостями наверх, в Гостевой Покой. Там ты сможешь отдохнуть и говорить с нами, а мы — с тобой. Я позабочусь, чтобы твои люди ни в чем не знали нужды! Зугур!

Вед отдал подбежавшему слуге необходимые распоряжения, и повел гостя и родов наверх.

— …Силы природы испытывают дрожь, и сильно возмущены. Трясется земля, бьются о берега воды рек и морей, меняется климат… Яряться демоны, и мутят своей яростью души людские. — Гун-нун, прикрыв глаза, ровным и тихим голосом рассказывал Веду, Шыку и Луне о том, что происходит в последнее время в стране Ом, и вести его лишь подтверждали все самые худшие опасения Веда. Когда ом закончил, Вед подробно рассказал ему обо всем, произошедшем с ним и родами за последнее время.