В ту ночь от распоясавшейся стихии погибли несколько человек и больше ста получили ранения. Телохранители Хозяина около часа не могли пробиться к «Склифу» из-за образовавшихся завалов. Впрочем, они могли и не спешить. Кусочек свинца, заключенный в медную оболочку, произвел в голове, которая прежде просчитывала на несколько ходов вперед, достаточно кардинальные изменения, несовместимые с жизнью. И даже когда какой-то участок мозга, не затронутый разрушением, передал сигнал губам, и губы умирающего произнесли:

— С… с-с, — попытался произнести он на судорожном вдохе, — Сы…

«Сынок, — надеялся сказать он, но не успел. — Отыщите Сынка, это его рук…» Но охранники в машине ничего не расслышали из-за воя ветра и непрекращающихся раскатов грома.

И лишь рыжий телохранитель предположил:

— Может, пописать хочет?

Жора Мортон никогда не забывал принимать таблетки, которые прописал ему доктор.

Доктор даже советовал подыскать другую работу, потому что считал — постоянное общение с покойниками плохо влияет на потрепанную психику пациента.

Но Мортон решил ограничиться таблетками.

Ночью привезли с десяток трупов в черных пластиковых мешках. Где-то под Москвой состоялась крутая разборка со стрельбой, о которой долго потом писали в газетах.

Санитары, перетаскивающие мешки, все время ругались. Давно им не приходилось так попотеть.

Когда все ушли, Мортон принял таблетку и спустился в холодное помещение, где лежали трупы. На улице было душно, а тут — свежо.

От лекарства он чувствовал себя совершенно спокойным, и даже благодушным.

Открыл один мешок, без всякого содрогания посмотрел на человека, у которого не было головы, и кряхтя, стал перекладывать его на оцинкованный стол с канавками по краю для стока жидкостей.

Патологоанатом придет утром, и надо было успеть все подготовить.

У следующего трупа была прострелена шея, но и после смерти он продолжал улыбаться, как будто гордился своей смертью.

У третьего… Четвертого…

Наконец, Мортон расстегнул мешок, в котором лежал мужчина, а на груди у мужчины чернели следы от четырех пулевых ранений. Мортон некоторое время вглядывался тому в лицо, и ему захотелось выпить еще одну таблеточку.

Это был тот самый загадочный тип, который приходил к нему однажды ночью и приказывал делать свою работу как полагается. Но теперь выражение лица у него было вовсе не страшное, а даже какое-то дурковатое.

Труп открыл один глаз, а потом этим же глазом подмигнул Мортону.

Жора почувствовал, как медленно оседает на пол.

— Такого не бывает, — пролепетал он.

— Конечно, — весело заметил «труп», окончательно выбравшись из мешка, а затем, отстегнув «липучки», снял с себя бронежилет, в котором засели четыре пули.

— Отксерь свою жизнь, — Сынок ухмыльнулся и бросил бронежилет на пол. — Потеряешь жизнь, пригодится копия. Душновато, верно? Гроза будет…