Кладу трубку. Что нужно от меня этой тупой корове? У нас и без нее проблем выше крыши. Иду к чайнику, туда, где совещаются Гиллман и Леннокс.

– Гаскойн был прав, а Бест так прямо и сказал. Тот не мужик, по крайней мере не настоящий мужик, кто ни разу не съездил своей бабе по физиономии. А все остальное - пустая либеральная трескотня. Переступила черту - получи по зубам. Только так и не иначе.

Леннокс недовольно морщится и качает головой.

– Мы расследуем дела, связанные с насилием в семье. То, о чем ты говоришь, называется оскорблением действием и наказывается по законам этой страны.

– Фи, - ухмыляется Гиллман. Так, как ухмыляется он, не ухмыляется никто другой. Скажу честно, я бы сошел в могилу счастливым человеком, если бы мог кривить рожу, как Гиллман. Между ним и Ленноксом пять футов, тем не менее Рэй бледнеет.
– Я получаю достаточно пинков на работе, чтобы сносить их еще и дома.
– Он смотрит на меня.
– Наставь этого распиздяя на истинный путь, Брюс.

– Улетаю. Проблемы с женщиной, - притворно улыбаюсь я.
– Но вообще-то эта тема требует отдельного разговора.

(Теперь нас только двое, Брюс, ты и я нас только двое.) Они кивают, и я, мы, я... все мы запрыгиваем в машину и на всей скорости несемся к пабу «Джинни Динс» в Саут-Сайде. Мы едем через Квинс-Парк и любуемся величественной статуей Солсбери Крейга. Город по-настоящему красив, и нам особенно нравится эта его часть, где не встретишь никакой шпаны. Ну почему невозможно убрать весь хлам, все вонючее дерьмо к чертям собачьим, на край света, например, в Глазго, где этим подонкам самое место? Если подумать, не этим ли мы и занимаемся, когда плетем интриги, строим козни и играем в игры? Отправляем их куда подальше, но не слишком далеко.

У нас еще осталось немного кокаина, примерно полграмма, и мы втягиваем его в себя. Лицо моментально немеет. Так надо, потому что впереди встреча с Ширли, и мы знаем, что эта тварь обязательно попробует предъявить на нас свои права. Но мы не собираемся уступать требованиям слабых. Это не в нашем характере.

Ширли сидит за отдельным столиком в углу пустого бара и похожа на шлюху, у которой впереди еще вся дневная смена. Подойдя ближе, мы распознаем горе за покрасневшим, распухшим лицом. Очевидно, наша свояченица только что плакала.

– Брюс, у меня брали мазок... мазок из шейки матки... Там что-то есть... придется пройти еще несколько тестов...

– Очень жаль, - говорим мы, - но ведь такое же случается довольно часто. Пока нет результатов других тестов, беспокоиться не стоит.

– Я просто не могу с этим справиться... Дэнни уехал, и я совсем одна... Ты нужен мне, Брюс. Я... мне нужен кто-то... мне нужно на кого-то опереться...

Нам хватает одного мимолетного взгляда, чтобы понять - наших сил здесь слишком мало. Как бы мне хотелось быть кем-то другим, тем, за кого она меня принимает. Тем, кому не насрать.

– Извини, - говорим мы.
– Даже не знаю, чем могу помочь. Придется тебе разбираться самой.

А я еще вылизывал ее поганую пизду. О Господи!

Начинаем думать о другом: Стронаку явно не светит выйти на поле, когда на скамейке скучает тот молодой, как его там, тот, который играл в конце сезона. Парень в форме, так что никаких ссылок на слабую селекцию быть не может.

– Брюс, пожалуйста, - говорит она, хватая нас за руку. Мы уворачиваемся.
– Извини, Ширли.
– Она вот-вот откроет шлюзы, и мы поспешно поднимаемся.
– Ничем не могу тебе помочь. Срочное дело. Разбирайся сама и держи меня в курсе. Выше голову! Чао!

Легко и изящно пересекаем бар, ловко обходя два попавшихся на пути стула и, обернувшись, видим круглую черную дыру ее рта. Она еще кричит что-то, но мы уже вворачиваемся в дверь, и она встает и устремляется вслед, но мы несемся через парк, насвистывая мелодию из «Шоу Бенни Хилла».

Нас преследуют по пятам, и пронзительное «Брууусссс» звенит в ушах, и мы вдруг ловим себя на том, что взяли неверное направление и удаляемся от машины. Мы оглядываемся, замедляем ход, восстанавливаем дыхание и поворачиваемся, встречая улыбкой ту, что приближается, дыша, как загнанная лошадь. И когда она уже совсем близко, мы делаем обманное движение, ловим ее на финт в стиле Чарли Кука и уходим, оставляя ее в дураках, так что будь она защитником, ей пришлось бы приплачивать за возможность выйти на зеленый газон!

Есть!

Куда там Тому Стронаку!

Она падает на колени, скуля от отчаяния, а я - мы ныряем в машину, врубаем мотор и устремляемся прочь, наблюдая в зеркале заднего вида уменьшающуюся фигурку.

Ширли сама виновата в своих несчастьях. Болезнь в манде - воздаяние за неверность. У нас вот сыпь - это наша расплата. Но мы же не перекладываем на других свои несчастья. Мы из другого теста.

Чертова пизда!

Наша, моя... голова кружится, но я испытываю одновременно и эйфорию, и тошноту. Куда угодно, только не на работу, где меня будут продолжать изводить эти драные сучки. Утро вечера мудренее. Правила для всех одинаковые. Звоним Тоулу и сообщаем, что отрабатываем кое-какие версии. Заскакиваю в офис, чтобы пополнить припасы, потом мчусь к Гектору. У него есть весьма специфического характера книги, которые должны помочь нам, мне, с пользой и приятностью провести сегодняшний вечер.