Черная магия

Аннотация

После поединка Кэла с Хантером, когда Морган метнула в Хантера свой ритуальный кинжал, ее мучает совесть, и она шлет ведьмовское послание Скай. Возможно, именно это и спасло жизнь Хантеру. А однажды Кэл привел Морган в свой сеомар тайное место ведьмы, где он в уединении занимается магией. Именно там Морган почувствовала, что Кэл использует черную магию и что Хантер скорее всего прав, преследуя Кэла по решению международного совета ведьм.

Кейт Тирнан Черная магия Аннотация: После поединка Кэла с Хантером, когда Морган метнула в Хантера свой ритуальный кинжал, ее мучает совесть, и она шлет ведьмовское послание Скай. Возможно, именно это и спасло жизнь Хантеру. А однажды Кэл привел Морган в свой сеомар - тайное место ведьмы, где он в уединении занимается магией. Именно там Морган почувствовала, что Кэл использует черную магию и что Хантер скорее всего прав, преследуя Кэла по решению международного совета ведьм. Глава 1. Падение Ноябрь 1999 года Совет признал меня невиновным в гибели Линдена. Единодушия среди семерых старейшин великих кланов, однако, не было. Старейшины кланов Викрот и Виндекилл, откуда происходит моя мать, выступили против меня. Я едва ли не надеялся, что меня обвинят в смерти Линдена: мой жизненный путь обрел бы ясность. И разве не было в том моей вины хотя бы отчасти? Это я вселил в его душу желание отмщения, это я подтолкнул его к мысли призвать на помощь тьму. Если мой брат пал и не от моих рук, я знаю, что он нашел смерть на том пути, который я указал ему. Когда мне объявили, что я невиновен, я почувствовал лишь опустошение. Я знал только одно: всю жизнь я буду искупать свою гибель за Линдена. Джиоманах. По щекам хлестал снег вперемешку с дождем. Спотыкаясь, я брела сквозь метель, поддерживая обмякшего Кэла. Ноги в ботинках налились свинцом и заледенели. Кэл оступился. Я собралась с силами, вгляделась в его лицо, освещаемое лунным светом, - белое, изможденное, в кровоподтеках, - и в душе поднялся страх. Я брела сквозь темный лес, и каждый шаг, отдалявший нас от обрыва, занимал, казалось, целый час. Обрыв. Мысленно я видела, как Хантер Найэл соскальзывает в пустоту и падает, размахивая руками, будто ветряная мельница. К горлу подступил ком, я резко сглотнула. Да, Кэл изранен, но Хантер… Хантер, скорее всего, мертв. Мертв! Мы с Кэлом убили его. Кэл снова пошатнулся, задев меня. Я трясущимися губами ловила воздух. Мы брели сквозь лес, сопровождаемые зловещим завыванием ветра в черных ветвях. Где же дом Кэла? - Мы правильно идем? - спросила я Кэла. Леденящий ветер подхватил и унес мои слова. Кэл моргнул. Один его глаз заплыл и стал фиолетовым, нижняя губа разбита. - Ничего, ничего, - сама себе ответила я, глядя вперед. - Думаю, правильно. К тому времени, когда впереди показался дом Кэла, мы вымокли до нитки и промерзли насквозь. С надеждой я высматривала на дороге перед домом машину Селены Бэллтауэр, но мать Кэла еще не вернулась. Очень плохо. Мне требовалась помощь. - Я устал, - пробормотал Кэл, опираясь на меня, чтобы взойти по ступенькам. Мы сумели войти в дом, но о том, чтобы подняться наверх, где была его комната, и речи быть не могло. - Туда. - Кэл махнул разбитой в кровь во время драки рукой. Чувствуя непреодолимую усталость, я проковыляла через прихожую и опустила Кэла на голубой диван. Он повалился и поджал ноги, уткнувшись в подушки. Его трясло от холода, лицо было бледным и измученным. - Кэл, - сказала я, - надо позвонить в Службу спасения, сказать им о Хантере. Может, они сумеют его найти. Может, еще не поздно. Его лицо скривилось в страшном подобии улыбки. Из разбитой губы сочилась кровь, щека была покрыта багровыми синяками. - Слишком поздно, - прохрипел он, стуча зубами. - Поверь мне. - Он закрыл глаза и кивнул в сторону камина: - Огня. Неужели для Хантера все закончилось? Частичка меня надеялась на это: если Хантер мертв, нам ему не помочь, не стоит и пытаться. А если нет? Я едва сдержала всхлип. Если нет? «Спокойно, - подумала я, пытаясь привести мысли в порядок. - Спокойно. Всему свое время. Всему свой черед». Я опустилась на колени и неуклюже сложила в камине газеты и щепки, выбрала три бревна побольше и положила их сверху. Я нигде не нашла спичек, поэтому закрыла глаза и попыталась вызвать огонь силой магии. Но от одной лишь попытки заломило голову. Я жила без магии почти семнадцать лет, но сейчас утрата силы меня ужаснула. Я открыла глаза и завертела головой по сторонам. Наконец заметила зажигалку на каминной полке, схватила ее и щелкнула язычком пламени. Газета и щепки занялись. Я подобралась поближе к огню, чувствуя его живительное тепло, а затем обернулась к Кэлу. Ему стало хуже. - Кэл… - Я усадила его, чтобы стянуть кожаную куртку, осторожно, стараясь не задеть запястья, все в волдырях и ссадинах. Хантер пытался опутать их странной магической цепью. Я стащила с Кэла промокшие ботинки и укрыла его пестрой бархатной накидкой, картинно наброшенной на край дивана. Он сжал мои пальцы и попытался улыбнуться. - Сейчас вернусь, - пообещала я и поспешила на кухню. Я чувствовала себя страшно одиноко, пока ждала, когда закипит вода. Я побежала наверх, отыскала ванную комнату и перерыла ее в поисках бинтов. Затем вернулась и заварила травяной чай. От чайника поднимался пар, и в его глубине возникало бледное лицо. Зеленые глаза смотрели обвиняюще. Хантер. О боже, Хантер! Хантер пытался убить Кэла, напомнила я себе. Он мог бы попытаться убить и меня. И все же это Хантер скользнул в пустоту с обрыва и упал в Гудзон, где плавали льдины размером с его голову. Это Хантера унесло течением, это его тело обнаружат завтра поутру. Или не обнаружат. Я плотно сжала губы, подавив рыдания, и поспешила назад к Кэлу. В конце концов мне удалось влить в Кэла целую кружку имбирного чая. Его кожа слегка порозовела. Я мягко промокнула его запястья влажным платком и забинтовала их марлей, но волдыри все равно доставляли ему нещадную боль. После чая Кэл лег и уснул. Его дыхание было неровным. Надо было дать ему что-нибудь жаропонижающее. Или поискать в доме ведьмовских снадобий? Те недолгие недели, которые мы провели вместе, сильной половиной всегда был Кэл. Я только опиралась на него. Теперь пришел мой черед быть сильной, и я не знала, готова ли к этому. Часы над камином пробили три раза. Три часа ночи! Я поставила кружку на кофейный столик. Я обещала быть дома к часу. Но ведь у меня нет даже машины - сегодня меня привез Кэл. И он не в том состоянии, чтобы садиться за руль, а Селена еще не вернулась. «Черт! - мысленно выругалась я. - Думай, думай!» Можно позвонить папе. Он меня заберет. Очень неудачная мысль. Слишком поздно, чтобы вызвать единственное в нашем городке такси - Эда Джинкинса на стареньком «Катласс Суприм», припаркованном у телефонной станции. Можно взять машину Кэла. Пять минут спустя я тихонько вышла из дома. Кэл по-прежнему спал. Я вынула из кармана его куртки ключи, нацарапала записку и сунула ему в карман джинсов, надеясь, что он поймет. И остолбенела, увидев у дороги серый седан Хантера, стоявший там молчаливой уликой. Проклятье! Что же делать с его машиной? Я ничего не могла придумать. Ключи остались у Хантера, а его больше нет. Мне не хватило бы сил, чтобы оттолкать машину подальше, к тому же это было бы… чересчур расчетливо. Будто мы спланировали преступление заранее. Голова шла кругом. Что делать? Ощущение собственного бессилия накатывало волнами, хотелось рыдать. Пришлось признать, что мне с этим не справиться. Кэлу или Селене придется решать что-то самим. Дрожа, я залезла в золотистый «Эксплорер» Кэла, включила дальний свет и поехала домой. Сегодня Кэл наложил на меня чары, чары оков, не дававшие мне двинуться с места. Зачем? Не хотел, чтобы я вмешалась в их поединок? Боялся, что я пострадаю? Или же просто не доверял мне? Что ж, если так, теперь я заслужила его доверие. Я крепко сжала зубы, чтобы не расхихикаться как идиотка: не каждая девушка способна бросить ритуальный кинжал в шею врага своего возлюбленного. Хантер пытался убить Кэла. Он сковал его руки заколдованной серебряной цепью, которая обожгла ему запястья, едва коснувшись кожи. Тогда-то я и метнула атами, и Хантер упал с обрыва. И почти наверняка умер. Умер… Меня передернуло. Я свернула на свою улицу. Неужели мы убили его? Или Хантер еще жив? Быть может, рана не так страшна, как мне показалось? Быть может, ему удалось зацепиться за выступ? Быть может, его спас смотритель парка или охранник? Все может быть. Я плавно притормозила за углом, положила ключи в карман и увидела на заднем сиденье подарки, которые приготовил Кэл к моему дню рождения. Все, да не все. Среди них не было великолепного атами: его унес с собой в реку Хантер. Как во сне я собрала оставшиеся коробки и побежала домой по расчищенному тротуару, посыпанному солью. Тихо вошла в дом, включив все свои сенсоры. И вновь вместо мощной волны, какой раньше была моя магическая сила, я ощутила внутри лишь слабый огонек, подобный пламени свечи на ветру. Я почти ничего не чувствовала. Слава богу, родители даже не проснулись, когда я проскользнула мимо их спальни к себе. Я присела на край кровати, собираясь с силами. После сегодняшнего кошмара моя спальня казалась совсем детской и будто не моей. Стены в розово-белую полоску, бордюр с цветочками, занавески с оборками. Вообще-то, спальня никогда мне и не подходила. Ее переделала мама шесть лет назад, готовя мне сюрприз к возвращению из летнего лагеря. Я стащила с себя сырую одежду и облегченно вздохнула, натянув спортивный костюм. Спустилась вниз и набрала номер Службы спасения. - Служба спасения слушает, - раздался уверенный голос. - Человек упал в Гудзон, - торопливо произнесла я, обернув трубку платком, как в старом кино. - В двух милях вверх по течению от Северного моста. - Если только я правильно рассчитала расстояние от дома Кэла до обрыва. - Вероятно, ему нужна помощь. - Я быстро повесила трубку, надеясь, что звонок не успели отследить. Сколько нужно на это времени? Минута? Полминуты? О боже! Если они разыщут меня, я во всем сознаюсь. Не смогу жить с камнем на душе. В голове проносились все события сегодняшнего вечера. Чудесный романтический день рождения - только Кэл и я… Наши ласки и объятия… Его подарки… Магия, которую мы разделили друг с другом… Атами моей родной матери, который я показала Кэлу и за который теперь держалась как за последнюю соломинку… Поединок с Хантером и ужас, охвативший меня, когда он сорвался с обрыва. «Слишком поздно», - сказал Кэл. А вдруг нет? Оставалось последнее, что было в моих силах. Я надела мокрую куртку, вышла в темноту и обогнула дом. Сжимая в руке атами - ритуальный кинжал моей родной матери, я принялась исследовать подоконник. Подчиняясь силе, заключенной в кинжале, слабо замерцала руна. Скай Эвентайд и Хантер наложили на мой дом чары. Я до сих пор не знала зачем. Я только надеялась, что это сработает. Закрыв глаза, я вытянула атами над знаком и сосредоточилась так, что, казалось, еще чуть-чуть - и лишусь сознания. «Скай! - мысленно звала я, тяжело сглатывая. - Скай!» Я ненавидела Скай Эвентайд. Все в ней внушало мне отвращение и недоверие, также как в Хантере… Нет, Хантера я ненавидела даже сильнее. Но она была его союзницей, единственной, кто мог его спасти. Я посылала мысли навстречу фиолетовым снеговым облакам. «Скай! Хантер в реке, у дома Кэла. Спаси его. Ему нужна помощь». «Что я делаю? - думала я, валясь с ног от усталости. - Я не в силах и спички зажечь. Я не чувствую собственных родных, спящих в доме. Моя магическая сила истощена». И все же я стояла в холодной тьме, закрыв глаза, чувствуя, как превращается в ледышку рука, сжимавшая рукоять атами. «Хантер в реке. Вытащи его. Спаси Хантера. Хантер в реке». Слезы хлынули без предупреждения, согревая замерзшее лицо нежданным теплом. Захлебываясь рыданиями, я вошла в дом и повесила куртку на крючок. Медленно поставила ногу на ступеньку вторую, третью и сама смутно удивилась, что сумела подняться на самый верх. Спрятала атами под матрас и забралась в постель. Дагда, мой котенок, сонно потянулся и свернулся клубком у моей шеи. Я обняла его и сама сжалась в комок под одеялом, трясясь от холода, и рыдала, пока первые стрелы солнца не пронзили детские оборчатые занавески и не проникли в окно. Глава 2. Виновны Ноябрь 1999 года Дядя Бек, тетя Шелах и кузина Атар устроили для меня в честь завершения суда небольшое домашнее празнество: но мое сердце не покидала боль. Я сидел за кухонным столом. Тетя Шелах и Элвин суетились вокруг, расставляя тарелки с угощением. Вошел дядя Бек. Он сказал, что меня никто не винит и теперь я должен перестать винить сам себя. «Разве это возможно? - спросил я. - Ведь это я первым призвал черную магию - магию тьмы, чтобы разыскать родителей. Хоть Линден и вызвал в одиночку призрака тьмы, убившего его, натолкнул-то его на эту мысль не кто-нибудь, а я». Тогда заговорила Элвин. Она сказала, что я ошибаюсь. Линдена всегда притягивала тьма. Его прельщала власть, и он считал возню с зельями ниже своего достоинства. Тугие кудри Элвин, такие огненно-рыжие, как и волосы нашей матери, вздрагивали в такт каждому ее слову. «О чем ты? - спросил я. - Мне Линден ничего такого не говорил». '' Элвин сказала, что Линден считал, будто я его не пойму. Он признался ей, что мечтает стать самым могущественный ведьмаком в мире. Слова Элвин иглами вонзились в мое сердце. ' Дядя Бек спросил, почему она молчала раньше, но Элвин ответила, что говорила, и не раз. И, как всегда, упрямо вздернула подбородок. Тетя Шелах подумала и сказала: «А знаете, она и правда говорила. По крайней мере, мне. Но я решила, что она выдумывает». Элвин сказала, что ей никто не верил, считая неразумным ребенком, и вышла из кухни, а мы с дядей Беком и тетей Шелах остались, обуреваемые чувством вины. Джиоманах. Утром своего семнадцатого дня рождения я проснулась, ощущая себя так, будто меня пропустили через мясорубку. Я сонно заморгала и посмотрела на часы. Девять. Солнце взошло в шесть, значит, я продремала три часа. Да уж! И тогда я вспомнила… Неужели Хантер мертв? Неужели я его убила? Живот скрутило, снова подступили рыдания. Маленькое пушистое тельце осторожно проползло под одеялом, прижимаясь к моему боку. Дагда высунул наружу аккуратную серую мордочку, и я почесала его за ушами. - Привет, малыш, - ласково произнесла я и села на кровати в тот самый момент, когда открылась дверь. - С добрым утром, именинница! - весело сказала мама. Она подошла к окну и раздвинула занавески, впустив в комнату ровный солнечный свет. - С добрым утром, - ответила я, стараясь не выдать своих чувств. Я представила себе, что будет с мамой, если она узнает о Хантере, и вздрогнула. Ее это убьет. Она присела на постель и поцеловала меня в лоб, будто мне исполнялось семь, а не семнадцать, удивленно всмотрелась в мое лицо. - Ты не заболела? - Она провела тыльной стороной ладони по моему лбу. - Хм… Температуры нет, но глаза у тебя какие-то красные и опухшие. - Я здорова. Просто не выспалась, - пробормотала я. Надо было быстро сменить тему. Вдруг меня осенило. - А сегодня правда мой день рождения? - спросила я. Мама мягко убрала волосы с моего лица. - Ну конечно, Морган. Мы же показывали тебе свидетельство о рождении, - напомнила она. - Ах да… Всего несколько недель назад я и не думала сомневаться, что моя фамилия Роулендс и что я родилась в этой семье. Но затем я встретила Кэла, начала изучать Викку, и выяснилось, что я потомственная ведьма одного из семи Великих кланов. Тогда я и узнала, что меня удочерили. Нам всем пришлось через многое пройти и многое переоценить. Но от этого я не стала меньше любить родителей, Шона и Мэри-Грейс Роулендс, или Мэри-Кей - их родную дочь, которую я люблю как сестру. Они тоже любили меня, как прежде, и пытались свыкнуться с моей ведьмовской природой, с моей наследственностью. Как и я сама. - Раз сегодня твой день рождения, тебе и решать, что делать. Выбирай, - сказала мама, машинально почесывая котенка за ушком, маленьким и закругленным, как у летучей мыши.-Торжественный завтрак и поздняя месса? Или сначала пойдем в церковь, а потом устроим пир на весь мир? «Лучше совсем без церкви», - подумала я. С тех пор как в мою жизнь вошла Викка, мои отношения с религией стали очень непростыми: в церковь я ходила против своей воли. К тому же мне было не по себе от мысли, что я смогу как ни в чем не бывало слушать католическую мессу и наслаждаться семейным обедом после того, что случилось ночью. - Мам, можно, я лучше отосплюсь как следует? - спросила я. - Что-то я и правда неважно себя чувствую. Сходите в церковь и позавтракайте без меня. Мамины губы слегка сжались, но она тут же кивнула. - Хорошо, - сказала она, - как хочешь. - Она встала. - Принести тебе чего-нибудь вкусненького? Мне было противно даже думать о еде. - Нет, не надо, - произнесла я, стараясь говорить беззаботно. - Найду что-нибудь в холодильнике. - Хорошо, - сказала мама, вновь щупая мой лоб. - Мы позвали Эйлин и Полу, будет праздничный ужин, торт и подарки. Ты рада? - Конечно, - соврала я, и мама вышла, прикрыв дверь. Я вновь откинулась на подушку. Я чувствовала, что начинаю раздваиваться. С одной стороны, я была Морган Роулендс, любящая дочь, первая ученица в школе по математике, примерная католичка. С другой - ведьма: ведьма по крови и по устремлению. Я потянулась, чувствуя боль в мышцах. События прошлой ночи нависли над моей жизнью грозовой тучей. Что я наделала? Как я это допустила? Знать бы наверняка, жив Хантер или нет… Я подождала, пока внизу хлопнет входная дверь. Все ушли в церковь. Я встала и начала натягивать одежду. Я знала, что делать дальше. Я оставила машину на окружной дороге, проходившей за домом Кэла, и направилась к обрыву. У самого края я легла животом на снег и, осторожно подтянувшись, свесилась вниз. Если я увижу Хантера, придется спуститься к нему. Если он жив, я приведу помощь. Если мертв… Об этом я старалась не думать. Потом я собиралась проведать Кала, но сначала надо было покончить с главным - узнать, что с Хантером. Получила ли Скай мое послание? Поверила ли мне Служба спасения? Снег на склоне был истоптанным и побуревшим - следы ужасной схватки Хантера с Калом. Страшно было даже вспоминать вчерашнюю ночь, вновь переживать беспомощность от заклятия Кэла. Зачем он так со мной поступил? Я свесилась еще дальше, заглядывая под каменистый утес. Подо мной нес свои прозрачные и смертельно опасные воды обледеневший Гудзон. У самой воды выступали острые камни. Если Хантер упал на них или пробыл в ледяной воде хоть немного, он наверняка мертв. И снова от ужаса свело живот: перед глазами стоял Хантер - медленно, медленно он падал с обрыва, из шеи хлестала кровь, на лице застыло удивление… - Что-то ищешь? Я резко обернулась, пытаясь подняться на ноги. Я узнала этот английский акцент. Скай Эвентайд. Она стояла метрах в пяти от меня, сунув руки в карманы. Бледное лицо, светлые, почти белые волосы и черные глаза были, казалось, выгравированы на небе, от синевы которого становилось больно глазам. - Зачем ты здесь? - спросила я. - Хочу спросить тебя о том же, - ответила она, делая шаг ко мне. Она была выше меня и стройнее. Ее черная кожаная куртка явно не была рассчитана на такой мороз. Я промолчала, и она продолжила резким тоном: - Вчера Хантер не вернулся домой. Я почувствовала, что он был здесь. Но теперь я ничего не чувствую. «Она не нашла Хантера. Хантер мертв. Защити меня, Богиня!» - подумала я. - Что здесь произошло? - спросила Скай. Ее лицо в ярком свете безразличного солнца казалось высеченным из камня. - Снег будто вспахан, повсюду кровь. - Она шагнула ко мне в холодной ярости, как северная воительница. - Расскажи мне все, что знаешь. - Я ничего не знаю, - произнесла я чересчур громко. - Хантер мертв. - Ты лжешь. Ты лжива, как все ведьмы клана Вудбейн. Как Кэл и Селена, - горько сказала Скай, выплевывая слова, будто говоря: «Ты грязь. Ты мусор». Мир пошатнулся и утратил реальность. Снег под ногами, река под обрывом, Скай и лес - все казалось ненастоящим, словно декорации. - Кэл и Селена не из клана Вудбейн, - выговорила я. Во рту пересохло. Скай тряхнула головой. - Они из клана Вудбейн, - повторила она. - И ты такая же, как они. Ты ни перед чем не остановишься, чтобы добиться власти. - Неправда! - Прошлой ночью Хантер поехал к Кэлу по заданию совета. Он должен был бросить ему обвинение. Думаю, ты тоже была там, ты ведь таскаешься за ним, как собачонка. Расскажи, что ты видела. Ее голос звенел, как сталь, оглушая меня. Я чувствовала, как она давит на меня своей силой. Мне захотелось рассказать ей все, как было. И тут я поняла, что она пытается навести на меня чары. Меня пронзила вспышка гнева. Как она смеет? Я выпрямилась и мысленно выставила защиту. Скай сверкнула глазами. - Ты сама не знаешь, что делаешь, - сказала она. Ее слова наталкивались на невидимую преграду. - Ты опасна. Я буду приглядывать за тобой. Я и совет. Она развернулась и исчезла среди деревьев, только мелькнули на ветру короткие волосы цвета солнца. После ее ухода лес притих. Умолкли птицы, замерли листья, даже ветер угас. Я немного подождала, вернулась к машине и поехала к Кэлу. Машина Хантера исчезла. Я поднялась на каменное крыльцо и позвонила в дверь. При мысли о том, что могло случиться с Кэлом за эту ночь, меня вновь охватил страх. Дверь открыла Селена. На ней был фартук; ее окутывал легкий аромат трав. Золотистые глаза светились теплом и участием. Она прижала меня к себе. Она никогда не обнимала меня прежде, и я закрыла глаза, чувствуя облегчение, наслаждаясь уютным теплом ее рук. Селена отпустила меня и заговорила, вглядываясь в мое лицо: - Я знаю, что случилось этой ночью. Морган, ты спасла жизнь моему сыну. - Ее голос был тихим и мелодичным. - Благодарю тебя. - Она взяла меня под руку и завела в дом, закрыв дверь и отгородив нас от всего мира. Мы пошли по коридору к просторной, светлой кухне в задней части дома. - Что с Кэлом? - спросила я, собравшись с духом. - Идет на поправку, - ответила Селена. - Все благодаря тебе. Я вернулась и нашла его в гостиной. Он сумел рассказать почти обо всем. Я его вылечу. - Я не знала, что делать, - беспомощно призналась я. - Он уснул, а мне надо было домой. Его машина у меня, - зачем-то добавила я. Селена кивнула: - Заберем ее позже. Я достала из кармана ключи и протянула ей. Она взяла их и толкнула дверь кухни. - Чем это пахнет? - спросила я, принюхиваясь. Кухня была наполнена маревом цвета, света, звуков и запахов. Я остановилась в дверях, пытаясь распутать клубок ощущений. Селена подошла к плите и стала что-то помешивать. Тут я поняла, что на конфорке бурлит небольшой трехногий чугунный котел. Самое удивительное - казалось, ему там самое место. Селена поймала мой взгляд и пояснила: - Обычно я варю зелья во дворе. Но этой осенью выдалась ужасная погода. Она неторопливо помешала в котле длинной деревянной ложкой, затем наклонилась и вдохнула аромат. Ее лицо слегка раскраснелось от пара. - Что это? - спросила я, придвигаясь ближе. - Зелье видений, - ответила она. - Оно помогает умелой ведьме в ворожбе и прорицании. - Как галлюциногены? - Я была слегка потрясена. Мне сразу представились ядовитые грибы, экстази и наркоманы в ломке. Селена рассмеялась: - Нет. Оно всего лишь упрощает ворожбу. Я готовлю его раз в четыре-пять лет. Пользуюсь им редко и всего по капле. На гранитном разделочном столе выстроились подписанные баночки и флакончики. Рядом лежала связка самодельных свечей. - Вы все это готовите сами? - спросила я. Селена кивнула, убирая темные волосы от лица. - В это время года я всегда вожусь с заготовками. Самхейн позади, до Джуле далеко… Думаю, мне просто хочется себя чем-то занять. Я давным-давно делаю настойки, масла и эссенции сама. Они выходят свежее и лучше, чем магазинные. Ты когда-нибудь отливала свечи? - Нет. Селена обвела глазами беспорядок и хаос, царивший на кухне, и сказала: - Все, что мы делаем: готовим, шьем и украшаем своими руками - можно расценить как дар и признательность Богине. - Она деловито помешала в котле, зачерпнула кончиком ложки зелье и лизнула. В другое время я бы с упоением выслушала неожиданный урок, но тогда волнение не давало мне сосредоточиться. - А Кэл точно поправится? - с трудом произнесла я. - Да, - ответила Селена. Она смотрела мне прямо в глаза. - Хочешь поговорить о Хантере? Так вот просто. Внезапно из моих глаз хлынули слезы, плечи затряслись, лицо запылало. Селена мигом очутилась рядом и обняла меня. Я взяла протянутый платок. - Селена, - дрожащим голосом выговорила я, - он, наверное, мертв. - Ну-ну-ну, - успокаивающе произнесла она, - бедная моя девочка. Лучше сядь. Я налью тебе чаю. «Чаю? - ужаснулась я. - Я убила человека, а она предлагает мне чаю?» Но чай был не совсем обычный. С первым глотком я почувствовала, что мои страдания притупляются, достаточно, чтобы я смогла взять себя в руки. Селена села напротив меня, глядя в глаза. - Хантер пытался убить Кэла, - решительно сказала она. - Он мог попытаться и тебя убить. Любой на твоем месте поступил бы так же. Друг оказался в беде, и ты спасла его. Тебя не за что винить. - Я не хотела убивать его, - срывающимся голосом произнесла я. - Конечно, не хотела, - согласилась она. - Ты хотела только остановить его. Кто же мог знать, что такое произойдет. Послушай меня, дорогая. Если бы ты осталась стоять, если бы растерялась и не решила, кому верить, в реке был бы Кэл, и я бы сейчас оплакивала его, а скорее, вас обоих. Хантер пришел сюда с войной. Он вторгся в наш дом. Он хотел пролить кровь. Вы с Кэлом лишь защищались. Я медленно пила чай. По словам Селены выходило, что я поступила правильно, иначе было нельзя. - Как вы думаете, нам надо рассказать полиции? - спросила я. Селена склонила голову набок, размышляя. - Нет, - решила она миг спустя. - Возникнут сложности. У вас нет свидетелей. Когда они увидят ножевую рану в его шее, нелегко будет доказать, что это была самооборона, хотя мы с тобой знаем правду. Новая волна ужаса охватила меня. Селена была права. Полиция решит, что мы совершили убийство. Я припомнила важную деталь. - Здесь стояла его машина, - сказала я. - Это вы ее отогнали?. Селена кивнула: - Завела мотор заклинанием и отвела в заброшенный сарай за городом. Если полиция узнает, нас могут заподозрить, но гораздо хуже, если ее найдут здесь. - Она накрыла ладонью мою руку. - Я знаю, как тебе тяжело. Ты думаешь, что жизнь никогда не будет прежней. Тебе надо перестать винить себя, моя дорогая. Я в отчаянии сглотнула. - Не могу, - сказала я. - Я расскажу тебе, кем был Хантер, - сказала Селена с неожиданной резкостью. У меня по коже пробежали мурашки. - Я о нем многое слышала, - продолжала Селена. - Все говорили, что он словно с цепи сорвался. Ему нельзя было доверять. Даже совет сомневался на его счет. Он постоянно заходил слишком далеко. Всю свою жизнь он был помешан на Вудбейнах, а в последние годы навязчивая идея превратилась в опасную манию. - Селена говорила совершенно серьезно, и я кивнула. Внезапно я пришла в замешательство. - Но почему он хотел убить Кэла? - спросила я. - Вы ведь не знаете, из какого клана вы родом, правильно? Я слышала, как Хантер назвал Кэла одним из Вудбейнов. Может, он думал, что Кэл… Нет, погодите… - Я замотала головой, окончательно запутавшись. Кэл говорил мне, что у них с Хантером, возможно, общий отец. А Скай сказала, что Кэл из клана Вудбейн, как его родитель. Значит, Кэл и Хантер оба наполовину Вудбейны? Я никак не могла разобраться. - Бог его знает, что было у него в голове, - сказала Селена. - Одно ясно: он был не в своем уме. Человек, убивший родного брата… Мои брови поднялись от удивления. Я смутно помнила, что Кэл бросил Хантеру это обвинение вчера ночью. - Как это? Селена покачала головой и встрепенулась: котел зашипел и начал плеваться на плиту, зелье едва не убежало. Селена поспешила убавить огонь. Она погрузилась в дела, и я не смела ее прерывать. - Можно мне увидеть Кэла? - спросила я наконец. Она посмотрела на меня с сожалением: - Прости, Морган, но я напоила его сонным отваром. Он проснется самое раннее к вечеру. - О! - Я встала и взяла куртку. Селена молчала, а я не решалась расспрашивать ее о Хантере дальше. Теперь я чувствовала себя в тысячу раз лучше, но в глубине души знала, что боль и ощущение вины вернутся. - Спасибо, что заглянула к нам, - сказала Селена, процеживая над раковиной дымящееся зелье. - И помни: вчерашней ночью ты сделала то, что должна была сделать. Верь в это. Я нерешительно кивнула. - Позвони, если захочешь поговорить еще, - сказала Селена, когда я шла к двери. - Звони в любое время. - Спасибо, - сказала я. Толкнув дверь, я вышла на улицу и поехала домой. Глава 3. Ужас Апрель 2000 года При гадании необязательно приходят ясные видения - это может быть лишь впечатление, отголосок. Я гадаю с помощью луэга - камня прорицателей. Это крупный, широкий осколок обсидиана почти десятисантиметровой толщины, заостренный на конце. Он принадлежал моему отцу. Я нашел его у себя под подушкой в то утро, когда они с мамой исчезли. Луэг предсказывает судьбу гораздо надежнее огня и воды. Огонь показывает ведьме прошлое и возможные варианты будущего, но им сложно управлять. Старая ведьмовская пословица гласит: огонь как хрупкий любовник - ухаживай за ним, не покидай его; его верность - легкий дымок, его ярость - губительный жар. С водой обращаться проще, но она обманчива. Мама однажды сказала, что вода как гулящая женщина: отдает свои секреты каждому, почти всем лжет и доверяет лишь немногим. Прошлой ночью я взял луэг и пошел к каналу, протекающему у границы дядиных владений. Летом мы там купались, ловили с Линденом пескарей, а Элвин собирала крыжовник. Я сел у самой кромки воды и заглянул в глубину обсидиана, помогая себе заклинаниями, вызывающими видения. Прошло долгое, долгое время, прежде чем поверхность камня стала прозрачной и в глубине возникло мамино лицо. Мама была такой, какой я ее запомнил, - такой, какой она исчезла. Я хорошо помню тот день. Я, восьмилетний мальчишка, выбежал к ней в сад. Она стояла на коленях и полола сорняки. Она подняла голову, увидела меня, и ее лицо просияло, будто я был солнцем. «Джиоманах», - произнесла она, глядя на меня с любовью. В пламенных волосах запутался солнечный свет. Увидев ее лицо в камне, я был буквально раздавлен тоской и детским желанием увидеть ее, прижаться к ней. Когда видение угасло, я все продолжал держать луэг в руке, а потом повалился навзничь и зарыдал. Джиоманах Праздничный ужин прошел так, будто я смотрела кино. Будто видела саму себя через стекло: вот я улыбнулась, заговорила с гостями, развернула подарок. Я была рада вновь увидеть тетю Эйлин и ее подругу Полу Стин. Мама и Мэри-Кей расстарались, чтобы вечер получился особенным. Все было бы прекрасно, если бы не преследовавшие меня страшные картины. Хантер и Кэл, сцепившиеся на вспаханном кровавом снегу… Я сама опускаюсь на колени под тяжестью заклинания Кэла, смотрю на зажатый в руке атами, перевожу взгляд на Хантера… Хантер с кинжалом в шее падает с обрыва. - Эй, тебе что, невесело? - раздался голос Мэри-Кей. Я стояла у окна, глядя в темноту. - Ты все где-то витаешь. - Просто устала, - ответила я и поспешно добавила: - А так все замечательно. Спасибо, Мэри-Кей. - На здоровье, сестренка, - чуть ухмыльнулась она. В конце концов тетя Эйлин и Пола уехали. Я отправилась наверх и позвонила Кэлу. Его голос был совсем слабым. - Прихожу в себя, - сказал он. - А ты как? - Физически - отлично, - ответила я. - Понимаю… - Он вздохнул. - До сих пор не верится. Я не хотел, чтобы он упал вниз. Я только хотел остановить его. - Он сухо и хрипло рассмеялся. - Устроил я тебе день рождения. Прости, Морган. - Ты не виноват, - сказала я. - Это он на тебя напал. - Я боялся, что он бросится и на тебя. - Но зачем ты наложил на меня чары оков? - спросила я. - От страха за тебя. Я боялся, что ты полезешь в драку и пострадаешь. - Я хотела помочь. Ты не представляешь, каково стоять в стороне ледяной статуей. Это было ужасно. - Прости меня, Морган, - выдохнул Кэл. - Все происходило так быстро, я думал, что делаю как лучше. - Больше так не делай. - Не буду, клянусь. Прости меня. - Ладно. Вернувшись домой, я вызвала Службу спасения, - шепотом рассказала я. - А потом послала зов Скай, не называя себя, и рассказала, где искать Хантера. Кэл на минуту умолк, потом сказал: - Это хорошо. Ты правильно поступила. - Но это не помогло. Сегодня утром я встретила Скай у реки. Она сказала, что Хантер не вернулся домой. И она была уверена, что мне есть что ей рассказать. - Что ты ей ответила? - Что не понимаю, о чем она. Она сказала, что не чувствует присутствия Хантера, и добавила, что я лжива, как все Вудбейны. - Вот стерва, - зло сказал Кэл, - Она могла как-нибудь узнать о том, что мы сделали? С помощью магии, например? - Нет, - ответил Кэл. - Мама наложила на это место чары, препятствующие ворожбе и видениям. Не волнуйся. - Не могу я не волноваться, - воспротивилась я. К горлу вновь подступил ком, в душе нарастала паника. - Это было ужасно. Не могу с этим смириться. - Морган, постарайся успокоиться, - попросил Кэл. - Все будет хорошо, вот увидишь. С тобой ничего не случится, я этого не допущу. Единственное - боюсь, Скай не отступится. Хантер был ее двоюродным братом, и она будет доискиваться до правды. Завтра мы оградим твой дом и машину защитными заклинаниями. И все же - смотри в оба. - Ладно. - Я повесила трубку и почувствовала, как ужас еще плотнее угнездился в душе. Что бы ни было дальше, ни к чему хорошему это не приведет. Ни к чему. В понедельник я проснулась пораньше и схватила утреннюю газету, пока никто из родных ее не видел. В Видоуз-Вэйле нет своей ежедневной газеты, только листок с перепечатками из других изданий, выходящий дважды в месяц. Я быстро пролистала «Элбани таймс юнион», ища заметку о выловленном из Гудзона теле. Ничего. Я прикусила губу. Что это могло значить? Тело еще не нашли? Или Видоуз-Вэйл слишком далеко от Элбани, чтобы их интересовали наши новости? Мы с Мэри-Кей приехали в школу и припарковались на стоянке. Я чувствовала себя так, будто постарела за эти выходные на пять лет. Пока я выключала зажигание, к Мэри-Кей подскочил ее приятель, Бэккер Блэкберн. - Привет, детка, - сказал он, целуя ее в шею. Мэри- Кей хихикнула и оттолкнула его. Он взял ее сумку, и они пошли к своим друзьям. К машине уже направлялся Робби Гуревич, мой близкий друг и член нашего ковена. Несколько девчонок помладше восхищенно проводили его глазами, и он покраснел. Робби еще не свыкся со своей привлекательностью: я приготовила ему зелье, избавляющее от подростковых прыщей, всего месяц назад. Теперь его кожа была совершенно чистой, не осталось даже щербин. - Ты собираешься чинить машину? - спросил он. Я оглядела разбитую фару, смятый капот и вздохнула. Несколько дней назад мне почудилось, что за мной погоня, меня занесло на льду, я вылетела в кювет и покорежила моего обожаемого зверя, которого я ласково зову Das Boot - субмариной на немецкий манер. Тогда казалось, что ничего хуже и быть не может, но после того, что случилось в субботу, ремонт отодвинулся на задний план. - Да надо бы, - сказала я, ища глазами Кэла. Утром я заметила, что его «Эксплорер» исчез с нашей улицы, но не знала, придет ли Кэл в школу. - Думаю, сотен на пять ты попала, - сказал Робби. Мы пошли к старому зданию из красного кирпича, в котором раньше размещался суд, а теперь школа для старших классов. Я жаждала вернуть все на свои места: снова стать прежней Морган, хорошей ученицей и надежной подругой. - Я хотела спросить… Ты был в субботу на круге у Бри? Бри Уоррен была, моей лучшей, ближайшей подругой с детства и до тех пор, пока мы не поссорились из-за Кэла. Теперь она меня ненавидела. А я… Даже не знаю, что я чувствовала. Я была на нее страшно зла. Я ей не доверяла. И ужасно скучала по нашей дружбе. - Был. - Робби распахнул передо мной дверь. - Было мало народу и не шибко интересно. Зато та ведьма из Англии, Скай Эвентайд, которая проводит у них круги… - Он присвистнул. - От нее сила волнами исходит. - Я знакома со Скай, - холодно ответила я. - Мы встречались у Кэла. Ну и что же вы делали? Скай что-нибудь говорила о нас? Робби посмотрел на меня: - Нет. Мы только провели ритуал. Вот это было интересно. Скай ведет круг немного иначе, чем Кэл. А зачем ей о вас говорить? - В чем иначе? - уцепилась я, не отвечая на его вопрос. - Надеюсь, вы не делали ничего такого… м-м… что могло бы вас испугать? Призраков не вызывали? Робби остановился: - Нет, Морган, мы провели обычный ритуал и только. Уверяю тебя, Бри и Рейвин не связались с дьяволом и не продают ему души по частям. Я раздраженно взглянула на него. - Викканцы не верят в сатану, - напомнила я. - Мне просто хотелось убедиться, что Бри не ввязалась ни во что опасное или дурное. Не то что я. Мы подошли к лестнице, ведущей в подвал, где по утрам собирались члены нашего ковена Сиррэс. Итан Шарп был уже там. Он делал домашнюю работу по английскому. Напротив него сидела Дженна Руис. Она читала, и ее светлые прямые волосы занавесом закрывали щеки. Они подняли головы и поздоровались с нами. - Дурное? - повторил Робби. - Нет, я не заметил в Скай ничего плохого. Она сильная ведьма - это да. И весьма соблазнительная. - Он ухмыльнулся. - Кто такая? - спросила Дженна. - Скай Эвентайд, - ответил Робби. - Чистокровная ведьма, которую заполучили в свой ковен Бри и Рейвин. Кстати, угадайте, как они назвали свой круг. - Он рассмеялся. - Китик. На кельтском это значит «левша». Рейвин нашла это слово в какой-то книге и не удосужилась посмотреть его перевод. Мы улыбнулись. После нашей ссоры Бри ушла из нашего Сиррэса и основала новый круг на пару с Рейвин. Я считала, они обе только играют в Викку, чтобы казаться интереснее, отомстить мне за Кэла и просто чем-то себя занять. Видоуз-Вэйл - маленький городок, развлечений здесь раз-два и обчелся. А может быть, я их недооценивала. Может быть, они искренне хотели изучать Викку. Я вздохнула и потерла лоб, чувствуя, что уже ни в чем не могу быть уверена…В классе внешкольных занятий ученики уже делились своими планами на праздники в честь Дня благодарения. Каким облегчением будет забыть про школу хотя бы на несколько дней. Я всегда была почти круглой отличницей, но сосредоточиться на уроках в последнее время становилось все сложнее и сложнее: время и силы уходили на другую, упоительную учебу. Я быстро делала домашние задания по физике и тригонометрии, а остальные предметы лишь поддерживала на плаву, чтобы осталось больше времени на изучение заклинаний, подбор трав для ведьмовского сада трав и чтение о Викке. Одна только «Книга теней», написанная моей родной матерью, которую я откопала в библиотеке Селены больше недели назад, казалась отдельным и невероятно сложным предметом. Я едва находила на все время. Оказавшись в классе, я открыла под партой «Магию эфирных масел» и углубилась в чтение. Весной я попробую приготовить собственные настойки, как Селена. Когда в класс вошла Бри, я не смогла удержаться и взглянула на нее. Ее лицо было знакомо мне, как родное, но теперь в нем появились иные черты. В глазах явственно читалась неприязнь ко мне. Она стала одеваться в черное вслед за Рейвин, и, хотя не успела еще перенять у нее пирсинг и татуировки, мне казалось, это лишь вопрос времени. Бри всегда была красоткой, душой компании. Вокруг нее увивались парни. Я была довеском к ней, меня терпели постольку-поскольку, как лучшую и любимую подругу Бри. Потом между нами встал Кэл. Бри даже опустилась до лжи, сказав мне, что переспала с ним. Мы перестали разговаривать. А затем Кэл сам выбрал меня. Одиннадцать лет мы были неразлучны с Бри, как сиамские близнецы, и последние недели без нее я чувствовала себя неуютно и странно. Она до сих пор не знала, что меня удочерили, что я потомственная ведьма. Она не знала, что случилось с Хантером. А ведь совсем недавно она была единственной во всем свете, кому я обо всем рассказывала. Я не могла оторваться от ее лица, от глаз цвета кофе. На какой-то миг она перехватила мой взгляд, и я вздрогнула, прочитав в ее глазах бурю эмоций. Мы одновременно отвели взгляды. Скучает ли она по нашей дружбе? Или ненавидит меня? Зачем она общается со Скай? Прозвенел звонок, все поднялись. Темные блестящие волосы Бри мелькнули и скрылись за дверью. Я пошла следом. Когда она свернула за угол, торопясь на первый урок, меня охватило внезапное желание поговорить с ней. - Бри. Она обернулась и удивилась, увидев меня. - Послушай, я знаю, что в вашем ковене верховодит Скай, - против своей воли сказала я. - И что? - Никто не умел держаться так надменно, как Бри. - Да ничего. Просто Скай опасна, - торопливо проговорила я. - Опасна. Держись от нее подальше. Ее безупречные брови приподнялись. - Ври больше, - протянула она. - Она занимается черной магией. Она затеяла целую игру, о которой, готова спорить, ничего вам не сказала. Она… она злобная, она страшная, она опасна. - В отчаянии я поняла, что мои сбивчивые слова звучат, как в дурной пьесе. - Ну конечно. - Бри покачала головой, делая вид, будто я ее здорово повеселила. - Это уже слишком, Морган. Тебе что, доставляет особое удовольствие лгать и портить людям жизнь? - Знаешь, я ведь слышала на прошлой неделе ваш с Рейвин разговор в туалете, - призналась я. - О том, как Скай рассказывала вам о темной стороне. Это же опасно! А еще я слышала, как ты сказала, что дала ей прядь моих волос! Это еще зачем? Она что, хочет напустить на меня злые чары? Глаза Бри сузились. - Ты что, шпионишь за мной? - воскликнула она. - До чего ты жалкая! И понятия не имеешь, о чем говоришь. Кэл забивает тебе голову всякой околесицей, а ты уши развесила! Да будь он самим дьяволом, ты бы все равно бегала к нему, потому что он единственный парень, который обратил на тебя внимание! Прежде чем я успела понять, что делаю, моя рука взлетела и с силой ударила Бри по лицу. Ее голова дернулась в сторону, на щеке мигом вспыхнул розовый след пощечины. Я охнула и уставилась на ее лицо, перекосившееся от ярости. - Ах ты стерва! - рявкнула она. По старой привычке я почувствовала вину, но тут же подумала: «А и черт с ней». Я глубоко вздохнула и сама сузила глаза, выпуская наружу собственный гнев. - Нет, это ты стерва, - отрезала я. - Не можешь простить мне, что я перестала быть твоей послушной куклой, которая и не нужна, да выкидывать жалко благодарную зрительницу. Теперь не я тебе, а ты мне завидуешь, и зависть тебя просто гложет. У меня парень, о котором можно только мечтать, у меня столько магической силы, что тебе и не снилось, и ты никак это не переживешь. Наконец-то моя жизнь лучше твоей. Как это у тебя до сих пор голова от злости не лопнула?! Бри ошеломленно смотрела на меня, округлив глаза и разинув рот. - Что ты такое говоришь? - почти взвизгнула она. - Никогда ты не была моей куклой! Ты говоришь так, будто я всю жизнь тебя использовала! Что я и пытаюсь тебе доказать: Кэл настраивает тебя против меня! - Вообще-то, Бри, - холодно бросила я, - ты удивишься, как редко мы тебя вспоминаем. Твое имя едва всплывает. С этим я и ушла, так крепко стиснув зубы, что они заскрипели. Никогда не думала, что последнее слово в споре с Бри может хоть раз остаться за мной. Только радости эта мысль мне не принесла. Зачем я заговорила с ней? Все стало только хуже. Глава 4. Убежище Май 2000 года В тот день, когда мама с папой исчезли, шел дождь. Когда я проснулся поутру, их уже не было. Я не понимал, что происходит. Вечером позвонил дядя Бек. Я сказал ему, что не могу найти ни мамы, ни папы. Он стал обзванивать соседей, чтобы попросить кого-нибудь посидеть с нами, пока не придет сам, но исчезли все. В итоге за старшего весь длинный день и долгую ночь пришлось быть мне. Мы втроем - Линден, Элвин и я - в одиночестве сидели дома, не понимая, что происходит с нами, с нашим миром. Теперь я знаю, что кроме родителей в ту ночь погибли или пропали без вести еще двадцать три человека. Годы спустя я вернулся в те места и пытался расспросить людей. Но в ответ я получал лишь невнятные рассказы о волне тьмы и облаке гнева и разрушения. До меня дошли слухи о волне тьмы, уничтожившей целый ковен клана Виндекилл в Шотландии. Я направляюсь туда. Да придаст мне Богиня сил. Джиоманах Стычка с Бри до того меня расстроила, что я не могла ни на чем сосредоточиться. Учитель тригонометрии трижды повторил мое имя, прежде чем я услышала, и дала неверный ответ на его вопрос, что со мной случается крайне редко. На большой перемене я сбежала под лестницу, где собирался Сиррэс, чтобы побыть одной. Проглотила бутерброд, запила диетической кока-колой и полчаса медитировала, наконец успокоившись настолько, чтобы дотянуть до конца дня. Я с трудом досидела до конца уроков. Когда прозвенел последний звонок, я забрала книги из шкафчика и последовала за толпой учеников к выходу. Снег быстро таял, превращаясь в слякоть; солнце грело, как бабьим летом. После нескольких недель леденящего холода это было необыкновенно приятно. Я подняла лицо навстречу солнцу в надежде, что оно утихомирит боль в душе, облегчит чувство вины за смерть Хантера и притупит страх перед наказанием. - Меня отвезет Бэккер, хорошо? - Пока я доставала ключи, ко мне подскочила Мэри-Кей. Ее щеки порозовели, глаза блестели. Я посмотрела на нее: - Ты домой или… «Только не оставайся с ним наедине», - мысленно внушала я сестре. Я не доверяла Бэккеру: две недели назад я застала его подмявшим Мэри-Кей под себя и чуть ли не пытающимся ее изнасиловать. Я поверить не могла, что она его простила. - Домой. Только заедем выпить по чашке кофе, - сказала она. Ее взгляд не терпел возражений. - Хорошо, до вечера, - покорно сказала я. Глядя, как она садится в его машину, я осознавала, что, если Бэккер еще раз хоть пальцем ее тронет, я сотворю с ним то же, что с Хантером. И без всяких сожалений. - Ну и ну. Не хотел бы я попасть тебе под горячую руку, - сказал Робби, подходя ко мне. Я тряхнула головой: - Тогда хорошенько смотри под ноги. - Я старалась, чтобы мой голос звучал легко и беззаботно. - А Кэл что, заболел? За весь день ни разу его не видел, - сказал Робби. Он рассеянно улыбнулся одиннадцатикласснице, которая строила ему глазки. - Морган, ау! - напомнил он о себе. - А? Да-да, Кэл приболел, - ответила я. Сердце вновь подпрыгнуло. Робби был мне близким другом, я рассказала ему, что меня удочерили, что по крови я ведьма. Он знал обо мне больше, чем Бри. Но я ни за что не смогла бы поделиться с ним тем, что произошло субботней ночью. Это был слишком страшный секрет, чтобы делиться им даже с лучшим другом. - Сейчас позвоню ему и, наверное, поеду проведать. Робби кивнул: - А я к Бри. Кто знает, быть может, сегодня я наконец решусь. - Он с намеком задвигал бровями, и я улыбнулась. Недавно Робби признался мне, что вот уже долгие годы по уши влюблен в Бри. Я от всей души пожелала, чтобы она не разбила ему сердце, как прочим поклонникам. - Удачи, - сказала я. Он ушел, я закинула рюкзак в машину и вернулась к городскому телефону в школьной столовой. Кэл снял трубку после четвертого гудка. Его голос звучал тверже, чем накануне. - Привет, - сказала я. В душе разлилось спокойствие от одного звука его голоса. - Так и знал, что это ты. - Он явно был рад меня слышать. - Еще бы ты не знал, - сказала я. - Ты же ведьма. - Ты где? - В школе. Можно, я приеду? Мне очень надо с тобой поговорить. Он со стоном ответил: - Я бы с радостью. Но у нас гости из Европы, мне надо быть с ними. - Похоже, в последнее время к Селене зачастили гости. Кэл примолк, затем продолжил слегка изменившимся голосом: - Да, действительно. Она работает над одной… грандиозной задумкой, которая как раз начинает воплощаться в жизнь. Я тебе потом расскажу, - Ладно. Как твои запястья? - С виду неважно. Ничего, заживут. Мне правда очень хотелось бы тебя увидеть, - сказал Кэл. - А мне - тебя. - Я понизила голос. - Мне очень надо с тобой поговорить. О том, что мы сделали. - Знаю, - тихо сказал он. - Я понимаю, Морган. Я услышала, как на том конце раздались голоса. Кэл зажал трубку ладонью и что-то ответил. Когда он снова вернулся к разговору со мной, я сказала: - Не буду тебя отвлекать. Если сможешь, позвони мне вечером. Хорошо? - Обязательно, - пообещал он и повесил трубку. Я тоже опустила трубку на место, чувствуя без него одиночество и грусть. Я прошла через школьный коридор, вышла наружу, села в Das Boot и поехала в Ред-Килл, в магазинчик практической магии. … Я толкнула дверь, звякнули медные колокольцы. В магазинчике, а вернее лавке, можно было купить старые викканские книги и ингредиенты для магии. Хотя до сих пор я этого не осознавала, лавка стала для меня домом, куда я шла, когда мне было некуда идти. Мне нравилось бывать в ней, я уходила оттуда в приподнятом настроении. Будто бывала в баре, где собираются последователи Викки. За стойкой в углу магазинчика никого не было видно. Я решила, что Элис и Дэвид заняты пополнением товаров. Я стала проглядывать корешки книг, мечтая о том дне, когда у меня будет достаточно денег, чтобы купить все книги и все, что только захочу. Я скуплю, пожалуй, всю эту лавку, решила я. Гораздо лучше быть обеспеченной взрослой, чем сравнительно бедной школьницей, вынужденной отдавать все свои сбережения за ремонт фары. - Ну, здравствуй, - раздался мягкий голос, и я обернулась, чтобы поприветствовать полную добродушную Элис, лучшую в мире продавщицу. Наши глаза встретились. Она не шелохнулась, только брови озабоченно сдвинулись. - Что случилось? Сердце застучало под ребрами. «Неужели она знает? - забилась страшная мысль. - Неужели она все поняла, едва взглянув на меня?» - В каком смысле? - спросила я. - У меня все хорошо. Просто слегка измотана. Знаете, так много всего сразу: школа, домашние дела… - Я прикусила язык. Слишком похоже, будто я оправдываюсь. Еще миг Элис не отводила взора, пристально глядя мне в глаза. - Ну ладно. Если захочешь мне об этом рассказать, я буду здесь, - сказала она. Она подошла к прилавку и начала перекладывать стопки бумаг. Седые волосы были собраны в растрепанный пучок, широкая кофта ложилась ровными складками. Она двигалась ловко и уверенно, в ладу сама с собой, со своей природой и силой. Я восхищалась ею, и мое сердце разрывалось на части, когда я думала, какой ужас ее охватит, если я расскажу ей обо всем. Как такое произошло? Почему так обернулась моя жизнь? «Не переживу, если потеряю все это», - подумала я. Магазинчик практической магии стал моим убежищем. Я не могла позволить ядовитой правде об ужасной смерти Хантера просочиться наружу и разрушить мою привязанность к этой лавке и дружбу с Элис. Я бы этого не вынесла. - Жду не дождусь весны, - сказала я, пытаясь думать об обыденном. Еще не прошел даже День благодарения. - Хочу разбить свой сад. - Я прошла мимо стеллажей с книгами вглубь помещения и прислонилась к табурету у прилавка. - Я тоже, - поддакнула Элис. - До смерти хочется выйти в сад и покопаться в земле. С трудом заставляю себя поверить, что в зиме есть свои преимущества. Я разглядывала покупателей. Молодой человек с серьгой в левом ухе подошел к прилавку, чтобы заплатить за благовония и белые свечи. Я осторожно прощупала его своими сенсорами, пытаясь распознать, ведьма он или нет, но не почувствовала ничего необычного. - Морган, рад тебя снова видеть. Я обернулась, глядя, как из-за линялой оранжевой шторы, отделявшей небольшую заднюю комнату от остального помещения, появляется Дэвид. С ним в лавку проник легкий аромат благовоний. Как и Элис, Дэвид был ведьмой от рождения. Недавно он назвал мне имя своего клана - Бурнхайд. Я почла такое доверие за честь и ужаснулась, что могу утратить его, если Дэвид узнает, что я убийца. - Здравствуйте, - сказала я. - Как идут дела? - Неплохо. - В его руке была пачка счетов, он рассеянно смотрел на меня. - Элис, что, пришла последняя партия эфирных масел? Вот счет. Она покачала головой. - У меня такое ощущение, что заказ затерялся в пути, - сказала она, обслуживая нового покупателя - женщину, выбравшую периодический журнал о Викке под названием «Путь к себе». Когда женщина прошла мимо меня, я уловила легкую магическую вибрацию и вновь наивно поразилась, что ведьмы существуют на самом деле. Я побродила по рядам, как всегда завороженно рассматривая свечи, благовония, маленькие зеркальца. Постепенно лавка опустела, затем вновь наполнилась посетителями. В тот день торговля шла бойко. Постепенно за окнами мерк солнечный свет, и я уже подумывала о том, чтобы собираться домой. Когда подошла Элис, я разглядывала, держа в руках, выточенную из мрамора чашу. Мрамор был гладким и прохладным, как речные валуны. Камни, на которые упал Хантер, свалившись с обрыва, были совсем другими - острыми, смертельно опасными. - Температура мрамора всегда на тринадцать градусов ниже температуры воздуха, - сказала Элис, и ее голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности. - Правда? Как это? - Такое свойство у этого камня, - сказала она, расправляя ленты, смятые покупателями. - У каждой вещи есть свои свойства. Я вспомнила об осколках кристаллов и прочих камнях, лежавших в коробке моей матери с другими магическими предметами. Казалось, с тех пор как я ее нашла, прошло сто лет, хотя на самом деле минуло меньше недели. - Я нашла магические предметы Мейв, - сказала я, удивляясь себе самой. Я и не думала рассказывать о них Элис. Но сейчас я чувствовала необходимость поделиться с ней хоть чем-нибудь, показать, что я ей доверяю. Ее голубые глаза округлились, она бросила все дела и смотрела только на меня. Она знала историю Мейв. Это она рассказала мне, какую страшную смерть приняла моя родная мать в Америке. - Предметы ковена Белвикет? - не поверила она. Белвикет - так назывался ковен Мейв в Ирландии. Когда всех остальных уничтожила неизвестная темная сила, Мейв со своим возлюбленным Ангусом скрылась в Америке. Здесь я и родилась. Здесь они и погибли. - Я гадала, - рассказала я Элис, - с помощью огня. У меня было видение, что предметы укрыты в Мешома-Фолзе. - Там погибла Мейв, - вспомнила Элис. - Да. - Это же просто замечательно! - сказала Элис. - Все думали, что эти предметы утрачены навсегда. Уверена, Мейв была бы очень рада узнать, что они перешли к ее дочери. Я кивнула: - И я очень рада. Они будто ниточка к ней, ее клану, ее семье. - Ты уже пользовалась ими? - спросила Элис. - Ну… только атами, - призналась я. По правилам до посвящения мне не позволялось колдовать без присмотра, работать с магическими предметами и даже делать записи в «Книге теней». Я ждала, что Элис станет меня отчитывать. Но она не стала. Вместо этого она сухо сказала: - Я считаю, тебе надо наложить на них узы. Я захлопала глазами: - Как это? - Погоди. - Элис поспешила прочь и вскоре вернулась с толстой и по виду старинной книгой. Темно-зеленый матерчатый переплет был потрепан и заляпан пятнами. Элис прислонила книгу к полке и начала перелистывать гладкие, хрупкие от времени страницы. - Вот оно. - Элис выудила из нагрудного кармана причудливые очки с полукруглыми стеклами и усадила их на нос. - Сейчас я тебе спишу. - Точно так же, как дамы в нашей церкви обмениваются рецептами и узорами для вязания, она выписала из книги старинное заклинание, способное связать меня и предметы моей матери магическими узами. - Ты почувствуешь, что стала частью их, а они - частью тебя, - объясняла Элис, пока я складывала листок и убирала его во внутренний карман куртки. - Они станут подчиняться с большей охотой тебе и одновременно с меньшей любому другому, кто попытается их использовать. Я бы на твоем месте занялась этим не откладывая. - Ее глаза, обычно мягкие, прямо-таки буравили меня поверх очков. - Хм. Хорошо, так и сделаю, - сказала я. - Но почему? Элис мгновение помолчала, будто раздумывая, что сказать. - Считай, это интуиция, - произнесла она наконец, пожимая плечами и улыбаясь. - Я просто чувствую, что так надо. - Ну хорошо, - сказала я. - Постараюсь сделать это сегодня же. - Чем раньше, тем лучше, - напутствовала она. Зазвенели колокольцы над дверью, вошел новый посетитель. Я поспешно распрощалась с Элис и Дэвидом и села в свою субмарину. Включила единственную фару, поставила печку на полную мощность и поехала домой. Глава 5. Узы Июнь 2000 года Два ковена были истреблены в Шотландии: один в 1974-м, второй в 1985 году. Члены первого жили на севере, второго - на юго-востоке страны. Дальше след уводит на север Англии. Я собираюсь в путь. Мне надо знать. Вначале я пытался выяснить, что случилось с родителями. Как оказалось, масштаб этого дела совсем иной. Я слышал, что совет набирает новых членов, и я предложил себя. Как член совета, я получил бы доступ к закрытым материалам. Кажется, это самый быстрый путь найти ответы на мои вопросы. Я узнаю решение старейшин, когда вернусь с севера. Я подал прошение назначить меня сиккером-охотником. Учитывая мое имя, это, похоже, судьба. Джиоманах Мэри- Кей влетела в столовую посреди ужина. Ее щеки порозовели. С одеждой было что-то не так. Я с недоумением разглядывала полы ее рубашки. Они перекосились: рубашка была застегнута не на те пуговицы. Я сообразила, что это значит, и мои глаза сузились. - Где ты была? - спросила мама. - Я волновалась. - Я звонила папе и предупреждала, что задержусь, - сказала сестренка, усаживаясь за стол. Теперь предательская рубашка была не так заметна. - Что на ужин? - спросила она, принюхиваясь к аромату жаркого. - Солонина в горшочке, - ответила мама. Услышав, что о нем говорят, папа поднял глаза, на миг вернувшись к реальности. Он разработчик программ компании Ай-би-эм и, похоже, чувствует себя привычнее в виртуальном мире. - У-у-у-у, - неодобрительно протянула Мэри-Кей. Она выбрала из горшочка морковь, капусту и лук, а к мясу демонстративно не притронулась. В последнее время она помешалась на вегетарианстве. - Вкуснотища, - весело произнесла я, желая ее поддразнить. Мэри- Кей надуто покосилась на меня. - Ну вот, кажется, Эйлин и Пола остановились на доме в Джаспере, том, что на Йорк-стрит, - сказала мама. - Здорово, - обрадовалась я. - До Джаспера езды всего двадцать минут, да? Тетя Эйлин и ее подруга Пола решили съехаться и подыскивали себе дом с помощью мамы. Мама - агент по недвижимости. - Да, - сказала мама. - Отсюда рукой подать. - Красота. - Я встала и понесла свою тарелку на кухню, с нетерпением ожидая, когда все лягут спать. У меня были еще дела. Ритуал уз оказался длинным, но несложным. У меня нашлось все необходимое. Нужно было найти место, где меня никто бы не прервал, и непременно в доме. Я выбрала чердак. После долгого ожидания я услышала, как хлопнула дверь родительской спальни. В нашей общей ванной шумно зачистила зубы сестра. Она просунула голову в дверь пожелать мне спокойной ночи и увидела меня склоненной над книгой о том, существует ли разница в магической силе Викки, если ты занимаешься магией в одиночку или же вместе со своим ковеном. - Спокойной ночи, - сказала Мэри-Кей, зевая. Я подняла голову и ровным тоном произнесла: - В следующий раз, когда будешь задерживаться, проверь пуговицы рубашки. Мэри- Кей метнула испуганный взгляд к застежке. - О господи! - выдохнула она. - И не теряй голову… - Мне хотелось высказать ей многое, но я заставила себя остановиться. - Ладно, ладно, поняла. - Сестра ушла к себе. Двадцать минут спустя я ощутила, что дом погрузился в сон. Прихватив ящик Мейв, ритуал, записанный Элис, и четыре белые свечи, я на цыпочках прокралась на чердак. Я смела пыль с пода и установила свечи в большой квадрат. Мелом начертила внутри него круг. Затем вошла в круг, замкнула его и выложила предметы Мейв на свою старую майку. По идее она должна была впитать в себя мою астральную вибрацию. Сначала я медитировала, пытаясь очистить душу от мук, вызванных сознанием убийства, погружаясь в магию и чувствуя, как она раскрывается передо мной, готовая отдать свои тайны. Тогда я приготовила вещи Мейв: ее мантию, жезл, четыре чаши стихий, атами и другие предметы (я не была уверена, магические они или нет), лежавшие в ящике, - перо, серебряную цепочку с амулетом Клалдах - символом любви и верности, осколки кристаллов и пять различных камней. Я начала читать ритуал: - О Богиня-мать, покровительница жизни и магии, услышь мою песнь. Песнь эта - песнь моего клана, моего сердца и духа грядущих поколений моего рода. Приношу тебе эти предметы в знак моей службы и в знак преклонения перед властью природы. Обещаю использовать их во славу жизни, во благо веры и правды и не чинить вреда. Осени же их своим светом, дабы я могла использовать их с чистой душой и уверенной рукой. Я простерла руки над предметами, чувствуя, как моя сила переливается в них, а их сила - в меня. Точно так же, как это произошло однажды, мои губы сами стали нашептывать слова древнего песнопения. Едва слышно они лились в темноте: Ан ди аллай ан ди ай Ан ди аллай ан ди не улла Ан ди улла би нит ра Кайр ди на улла нит ра Кайр феал ти тео нит ра Ан ди аллай ан ди ай. Снова и снова я едва слышно произносила древние слова, чувствуя, как внутри перекатывается теплый клубок силы. В прошлый раз все было по-другому: сила обрушилась на меня мощной волной - я ощущала себя равной Богине. Сегодня ее прикосновение было мягким, точечным: сила обволакивала меня, как вода, перетекая из рук в предметы, пока я не перестала ощущать, где кончаются они и начинаюсь я. Я не чувствовала пола и как в тумане подумала: уж не парю ли я над ним? Внезапно я осознала, что моя песнь смолкла, а теплая густая сила вытекла из меня до капли, оставив меня раскрасневшейся, тяжело дышащей, обливающейся потом. Я посмотрела на предметы Мейв. Сумела ли я создать узы? Все ли я сделала правильно? Я прочла ритуал. Я ощутила силу. Все так, как записала Элис. Прикрывая глаза от внезапно накатившей страшной тяжестью усталости, я собрала вещи, задула свечи и поплелась вниз. Бесшумно отвинтила вентиляционную решетку в коридоре у самой спальни и сложила все, кроме атами, в свой надежный тайник. Вернувшись в спальню, я переоделась в пижаму и почистила зубы. Расплела волосы и лениво провела по ним щеткой - на большее у меня не хватило сил. Наконец я с облегчением забралась под одеяло с «Книгой теней» Мейв и открыла закладку, по привычке держа в руке атами с вырезанными на нем инициалами матери. Я начала читать, иногда поднося кончик ножа к странице, будто пытаясь с его помощью проникнуть в суть непонятных кельтских слов. В этом отрывке Мейв описывала заклинание, усиливавшее провидческие способности. Она призналась, что в последнее время ее внутренний взор слегка замутнен. «Будто все струны силы затянуты дымкой и чернотой. Мы с ма снова и снова пытаемся увидеть будущее, но получаем лишь смутный ответ: грядут дурные вести. Что бы это значило, мы не можем понять. Прибыли люди из Лиатаха, с самого севера Шотландии. Они, как и мы, происходят из клана Вудбейн и тоже отреклись от сил тьмы. Быть может, с их помощью нам удастся объяснить наши видения». Меня охватила холодная дрожь: «Грядут дурные вести». Неужели Мейв предвидела таинственную силу тьмы, которая уничтожила ковен Белвикет? Нет, невероятно. Мейв записала эти строки в 1981 году, на целый год раньше, чем произошла трагедия. Я прикоснулась кончиком кинжала к странице и продолжила читать. «Я встретила мужчину-ведьму». Слова вспыхнули на странице, начертанные ярким светом поверх чернильных строк. Я моргнула - и они пропали. Я всматривалась в угловатый почерк Мейв, пытаясь осмыслить увиденное. Сосредоточилась и уставилась взглядом в страницу, приказывая буквам появиться вновь, но безуспешно. Я подняла атами и повела его вдоль синих чернильных букв. Брызнули лучики света, образуя слова: «Я встретила мужчину-ведьму». Я затаила дыхание, не сводя глаз с «Книги теней». Спрятанные слова появлялись, когда их касался атами. Я отвела кинжал. Надпись исчезла. Я вновь прикоснулась лезвием к бумаге. «Среди гостей из Лиатаха есть один мужчина. Я чувствую в нем нечто особенное. О Богиня, как меня тянет к нему». Боже мой! Я вскинула голову и огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что не сплю. Отсчитывали время часы. Дагда свернулся подрагивающим клубочком у моей ноги. В окно задувал ветер. Нет, мне это не снилось. Обнажился новый пласт жизни моей родной матери. Она вела тайные записи в «Книге теней». Я спешно вернулась к первым страницам. Мейв начала вести ее в четырнадцать лет, сразу после посвящения. Я водила атами по строкам, абзац за абзацем, стараясь обнаружить новые тайные записи. Страница за страницей я листала «Книгу теней», ища их в каждом заклинании, каждой песне, каждом стихе. Ничего. Ничего скрытого на протяжении нескольких лет. Первые светящиеся строки относились уже к 1980 году, когда Мейв исполнилось восемнадцать. Я начала читать, забыв об усталости. Вначале Мейв записывала светящимися буквами девичьи секреты, которые хотела скрыть от матери: как они с подругой пробовали курить, как Ангус уговаривал ее «пойти с ним до конца» и как она раздумывала, согласиться или нет. Были там и едкие, дерзкие замечания о соседях, родственниках и членах ее ковена. Позже стали появляться заклинания, не такие, как прочие в ее «Книге теней». Мейв, Макенна да и весь Белвикет занимались в основном практической магией: варили целебные снадобья, заговаривали талисманы на удачу, ворожили на богатый урожай. Мейв же нашла заклинания, помогавшие разговаривать с лесными птицами и призывать их к себе. Заклинания, позволявшие проникнуть в сознание другого человека. Пускай не такие полезные, зато мощные и завораживающие своей необычностью. Я вернулась к записи, которую обнаружила первой. Медленно, слово за словом, я читала светящиеся буквы. Каждая запись была обрамлена рунами тайн и неизвестными мне символами. Я как следует разглядела их, чтобы позже отыскать в книгах по магии. Я с усилием разобрала новый абзац. «Кьяран приходил на чай. Они с Ангусом дыбят шерсть друг на друга, как псы. Кьяран мне друг, хороший друг, и я не позволю Ангусу его обидеть». Ангус Брэмсон был моим родным отцом. А Кьяран, должно быть, тот шотландец-ведьма, о котором писала Мейв. На предыдущих страницах Мейв подробно описывала, как Ангус ухаживал за ней. Они знали друг друга целую вечность. Когда тьма уничтожила Белвикет, Мейв и Ангус вместе бежали в Америку. А два года спустя у них родилась я. Однажды Мейв написала, как она печалится, что Ангус не ее муирн-беата-дан - тот, кто предначертан ей судьбой, родственная душа, вторая половинка. Я верила, что мне предначертан Кэл. Никогда прежде я не была ни с кем так близка - разве что с Бри. «Сегодня я привела Кьярана на мыс у Ветреных скал. Завораживающее место, дикая, непокорная природа. Такая же дикая и непокорная, как он сам. Он так отличается от здешних парней. Он кажется старше своих двадцати двух лет, он много путешествовал и многое повидал. Я ему до боли завидую». «Боже, боже! - думала я. - Мейв, куда ты клонишь?» Вскоре я это узнала. «Ничего не могу с собой поделать. Кьяран - воплощение моего идеала мужчины. Конечно, я люблю Ангуса, но он мне как брат, я знаю его всю свою жизнь. Кьяран хочет от жизни того же, что и я: мы интересуемся одними и теми же вещами, одинаково находим что-то скучным и увлекательным. Я могу просто говорить и говорить с ним целыми днями, А его магия, его сила… От нее захватывает дух. Он знает столько всего, чего не знаю я, чего не знает никто в наших краях… Он учит меня. А чувства, которые он будит во мне… О Богиня! Я все бы отдала за одно его прикосновение». Мне стало тяжело дышать, спина резко напряглась. Я опустила книгу на колени, пытаясь понять, чем меня так потрясло это открытие. Бывает ли в любви все гладко и просто? Я подумала о Мэри-Кей и ее Бэккере, который к двадцати годам наверняка окажется за решеткой. О Бри, которая встречалась с множеством парней, каждый раз обманываясь. О Мэтте, изменявшем Дженне с Рейвин… Как после этого верить в любовь? Но затем я вспомнила Кэла, и на душе сразу стало тепло. Какие бы беды с нами ни случались, они не могли помешать нашей любви. Я моргнула, почувствовав, как тяжело и сонно набухли веки. Было уже очень поздно, а завтра в школу. Еще один абзац, последний… «Я поцеловала Кьярана. Это было похоже на то, как если бы повсюду засиял яркий свет. О Богиня, благодарю тебя за то, что привела его ко мне. Думаю, он тот самый». Я с содроганием спрятала книгу и атами под матрас. Лучше мне было этого не знать. Ангус был моим родным отцом, он бежал с ней в Америку, он принял с ней смерть. А она любила другого! Она предала его! Как она могла быть такой жестокой? У меня возникло необъяснимое чувство, что мать предала и меня. И хотя я и понимала, что несправедлива к ней, ничего не могла поделать. Я выключила свет, взбила подушку и закрыла глаза. Глава 6. Знание Эти шрамы никогда не затянутся. Гнев охватывает меня каждый раз, когда я смотрю на свои запястья. Мама лечит меня припарками, но боль не стихает, и следы останутся на коже навсегда. Благодарение Богине, Джиоманах нас больше не потревожит. Сгат - Если не прекратишь бубнить себе под нос эту песню, я вышвырну тебя из машины, - сказала я утром сестре. Мэри- Кей сняла крышку со стакана и отхлебнула кофе: - Да ну! Мы сегодня не в настроении? - А кто утром в настроении? Это вполне естественно. - Я допила остатки диетической кока-колы и бросила пустой стаканчик в мешок для мусора, который держу в машине. - Смерч тоже естественная штука, но кто сказал, что приятная. Я фыркнула. На самом деле мне нравилась эта легкая пикировка. Хоть что-то осталось, как прежде. Как прежде. Ничему уже не быть, как прежде. Ох, что же мы с Кэлом наделали… В утренних газетах вновь не упоминалось о теле, выловленном из Гудзона. Быть может, течение утащило его на дно. Быть может, его прибило к подводным камням или бревнам. Я представила себе, как Хантер лежит в глубине ледяной реки, волосы водорослями струятся вокруг лица, руки и ноги беспомощно покачиваются от подводного течения… Меня замутило, я едва сдержала тошноту. Мэри- Кей ничего не заметила. Она смотрела в окно на перистые облака, за которыми скрылось утреннее солнце. - Скорее бы праздники. Я выдавила улыбку: - Тут я с тобой согласна. Свернув к школе, я обнаружила, что все парковочные места заняты. - Ты вылезай, а я припаркуюсь на другой стороне, - предложила я. - Ладно. Встретимся после уроков. Мэри- Кей выбралась из Das Boot и поспешила к друзьям. Из ее рта вырывались облачка пара. Сегодня снова подморозило. Дул ледяной ветер. Напротив школы была вторая небольшая парковка при пустующем агентстве недвижимости. Ее обрамляли высокие платаны, похожие на скелеты, у которых почти не осталось мяса на костях, и жухлые кипарисы, отгораживавшие площадку от остального мира. В теплую погоду там любили уединяться растаманы. Сегодня площадка пустовала, и я спокойно загнала машину на свободное место. В среду нас обещали отпустить пораньше, и после уроков я записалась в автомастерскую Унзера, чтобы починить фару. - Морган! Мелодичный оклик заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Я обернулась и увидела, что недалеко от меня, опустив окно, сидит в машине Селена Бэллтауэр. - Селена! - Я подошла к ней. - Почему вы здесь? Что-то с Кэлом? - Он почти поправился, - успокоила меня Селена. - Кстати, сейчас он на пути в школу. Но я хотела поговорить. Ты не сядешь в машину? Я открыла дверцу, чувствуя себя польщенной. Селена во многом была моим идеалом, ведьмой, какой я мечтала однажды стать: могущественной, многознающей, главой ковена. Я взглянула на часы и опустилась на сиденье - мягкая коричневая кожа, подогрев. Я чувствовала себя поразительно уютно и все же надеялась, что Селена уложится в три-четыре минуты, остававшиеся до звонка. - Кэл сказал, что ты нашла ритуальные предметы ковена Белвикет, - с воодушевлением начала Селена. - Да, - подтвердила я. Она улыбнулась и тряхнула головой: - Это просто замечательно. Как же тебе удалось их найти? - Мне было видение, - пояснила я. - Мне явилась Мейв и рассказала, где спрятала их. Брови Селены поползли вверх. - Богиня! Тебе было видение? - Да. Только не совсем так. Я ворожила, - призналась я, краснея. Я не знала наверняка, но вроде бы непосвященным ведьмам не позволяется ворожить. Вновь я нарушила запрет. - И мне явилась Мейв. Так я узнала, где лежат предметы. - Как ты ворожила? С помощью воды? - Огня. На лице Селены отразилось такое удивление, будто я совершила переворот в магии. - Огня! Ты гадаешь с помощью огня? Я кивнула - уверенно и в то же время не скрывая радости от того, что мне удалось ее удивить. - Мне нравится огонь, - сказала я. - Он… говорит со мной. На миг Селена умолкла, и я ощутила неловкость: я чуть ли не с самого начала презрела все правила и шла в магии своим путем. - Не многие ведьмы говорят с огнем, - сказала Селена. - Почему? С ним так легко! - Не всем, - ответила Селена. - Огонь - капризная стихия. Только очень сильная ведьма может ворожить с помощью огня. - Я чувствовала на себе ее тяжелый взгляд и не знала, что сказать. - Где же теперь эти предметы? - спросила Селена. Я ощутила облегчение от того, что в ее голосе не было ни нотки гнева или неодобрения. В машине образовалась аура тайны, тайны для двоих, будто ничто произнесенное нами не покинет ее пределов. - Я их надежно спрятала, - успокоила я Селену. - Молодец, - ответила она. - Уверена, ты знаешь, какая сила заключена в этих предметах. Я рада, что ты их бережешь. Я только хотела предложить тебе помощь и поделиться знаниями и опытом, чтобы научить тебя с ними обращаться. Я кивнула: - Спасибо. - И я надеялась - ведь мы близкие друзья, а у вас с Кэлом особые отношения, - что ты позволишь мне увидеть эти предметы, опробовать их, разделить с ними мою силу. Моя сила велика, их сила велика. Представляешь, каким поразительным окажется такое слияние. В этот миг на площадку завернул знакомый золотистый «Эксплорер». Сквозь тонированное стекло я увидела профиль Кэла, и мое сердце подпрыгнуло. Он взглянул в нашу сторону, чуть помедлил, припарковал машину и заглушил двигатель. Горя нетерпением, я опустила стекло, и тут же раздался школьный звонок. - Привет! - сказала я. Он подошел ближе и облокотился на дверцу, заглядывая в открытое окно. - Привет! - Израненные запястья были скрыты рукавами куртки. - Мама? Зачем ты приехала? - Мне не терпелось поговорить с Морган о предметах ковена Белвикет, - смеясь сказала Селена. - А… - Кэл произнес это с непонятным равнодушием, чуть ли не с раздражением. - Хм. Наверное, я должна вам сказать, - нерешительно начала я. - Я… м-м… связала их узами. Вряд ли они теперь захотят подчиняться другим. Кэл и Селена уставились на меня так, будто узнали, что на самом деле я мужчина. - Что? - переспросила Селена, округлив глаза. - Я связала их узами, - повторила я, думая, не слишком ли поспешила с ритуалом. Но Элис настойчиво советовала не откладывать. - Что ты имеешь в виду, говоря, что связала их узами? - медленно произнес Кэл. Я сглотнула, вдруг почувствовав себя девчонкой в кабинете директора школы: - Я прочитала ритуал и связала предметы узами, пропустив сквозь них мою силу. Теперь они часть меня. - Ничего себе! А зачем? - спросил Кэл. - Ну как же, чтобы они не подчинялись другим, - ответила я. - И чтобы брать от них дополнительную силу. - Святые угодники, - сказала Селена. - Кто тебя этому научил? Я уже было открыла рот, чтобы сказать: «Элис», но вместо этого, к собственному удивлению, проговорила: - Вычитала в одной книге. - Вот как… - задумчиво протянула Селена. - Это ничего, есть способы разорвать узы. - Да? - неуверенно сказала я. Зачем она хочет, чтобы я разорвала узы? - А потом я бы с радостью преподала тебе несколько простых уроков обращения с ними. - Селена улыбнулась. - Всего в книгах не прочитаешь. - Не прочитаешь, - согласилась я. Меня не покидало чувство неуверенности и странной тяжести. - Ну, мне пора на занятия. - Иди, - сказала Селена. - Еще раз поздравляю с находкой. Я тобой очень горжусь. Ее слова отозвались во мне теплом, и машину я покидала, чувствуя себя немного лучше. Я взглянула на Кэла: - Ты идешь? - Сейчас, - сказал он, нерешительно помялся, будто хотел прибавить что-то еще, но передумал и только крикнул: - Поговорим позже, мам. - Хорошо, - сказала она. Стекло поднялось. Кэл направился к школе. Он шагал быстро и размашисто, так, что мне пришлось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ним. Повернув голову, я увидела, что его зубы сжаты. - Что случилось? - спросила я, задыхаясь. - Ты чем-то расстроен? Он повернулся ко мне: - Нет. Просто не люблю опаздывать. Не нужно было быть ведьмой, чтобы понять, что он лжет. Может, он рассердился на меня из-за того, что я связала предметы узами и теперь никто другой не может их использовать? Или на Селену? Я была почти уверена, что угадала. Но за что? С этой минуты день пошел наперекосяк. На перемене между третьим и четвертым уроками я вошла в пустой кабинет химии и застала там Мэтта Адлера и Рейвин Мельцер. Они целовались. В глазах Мэтта я прочла явное желание провалиться сквозь землю, а Рейвин светилась самодовольством еще сильнее обычного. Но тут я вспомнила, что не мне судить других, мой грех страшен. И едва я об этом подумала, мне захотелось сбежать в туалет и разрыдаться, что я и сделала. На большой перемене мы с Кэлом сели за наш обычный столик, где собирались все члены нашего ковена. Разговор не клеился. Робби сидел с каменным лицом, и я вспомнила, что накануне он хотел объясниться с Бри. Видно, все прошло не так гладко, потому что Бри сидела на коленях у Чипа Ньютона в другом конце столовой и хохотала. Бедный Робби! Дженна казалась еще бледнее обычного. Когда Кэл спросил у нее, где Мэтт, она пожала плечами: - Понятия не имею. Вчера мы решили расстаться. И все. Я была удивлена и поражена ее спокойствием. Дженна оказалась сильнее, чем я думала. Итан Шарп и Шарон Гудфайн сидели вместе. После нескольких месяцев флирта они смотрели друг другу в глаза так, будто внезапно осознали, что перед каждым из них не восковая кукла, а живой человек. Шарон разделила с Итаном булочку. Больше ничего ободряющего за весь день не произошло. Уроки тянулись медленно и тоскливо. Я все время представляла, как Селена будет учить меня обращению с предметами Мейв. Я то хотела этого, то вспоминала предостережение Элис и решала не трогать соединявшие нас узы. Так я и не смогла определиться. Когда прозвенел звонок с последнего урока, я с облегчением собрала книги. Благодарение Богине, завтра короткий день, а там и праздники, целых четыре дня отдыха. Я вышла на улицу и огляделась, высматривая Мэри-Кей. - Я тут, - сказала сестра, подходя ко мне. - Как тебе погодка? Над головой неспешно плыли по небу флотилии облаков. - Брр, - сказала я, взваливая рюкзак на плечо. - Пойдем. Я припарковалась на той стоянке. Едва я повернулась, чтобы идти, появился Кэл. - Привет, Мэри-Кей, - сказал он, затем отвернулся от нее и обратился ко мне: - Можно, я к тебе заеду? - За вопросом стояло невысказанное: нам о многом надо поговорить. Я без раздумий кивнула: - Встретимся на месте. Он мимолетно коснулся моей щеки, улыбнулся Мэри-Кей и пошел с нами к парковке. Сестра выразительно задвигала бровями, я послала ей предупреждающий взгляд. Мы сели в Das Boot, я повернула ключ зажигания, и тут Мэри-Кей сказала: - Ну, так у вас уже было? Я надавила на газ с такой силой, что чуть не врезалась в дерево. - Ну знаешь ли, Мэри-Кей! - воскликнула я, глядя на нее во все глаза. Она прыснула, затем приняла вызывающую позу: - Так как? Вы встречаетесь целый месяц, он потрясающе хорош собой, и сразу видно, он-то не девственник Ты моя старшая сестра. К кому мне обращаться за советом как не к тебе. - За каким советом? - раздраженно поинтересовалась я, пропуская остальное мимо ушей. - По поводу секса, - сказала она. На миг я опустила голову к рулю: - Мэри-Кей, ты удивишься, но тебе всего четырнадцать. Ты едва стала старшеклассницей. Тебе не кажется, что рановато думать о сексе? Едва слова сорвались с моих губ, я тут же о них пожалела. Речь, достойная нашей мамы. Неудивительно, что Мэри-Кей тут же замкнулась в себе. - Извини, - сказала я. - Просто… ты застала меня врасплох. Дай мне секунду-другую. - Я пыталась собраться с мыслями, одновременно следя за дорогой. - Итак, секс. - Я перевела дыхание. - Нет, я никогда не занималась сексом. На лице Мэри-Кей отразилось удивление. Я вздохнула. - Да, Кэл этого хочет. И я хочу. Просто время еще не настало. Понимаешь, я люблю Кэла. С ним я чувствую себя сказочной принцессой. И он чертовски сексуален, и все такое. - Мои щеки запылали. - Но мы встречаемся всего лишь месяц, в моей жизни происходят важные изменения, и… время не настало, вот и все. - Я назидательно сдвинула брови. - А я считаю, очень важно дождаться, когда это время настанет, когда будешь уверена, когда почувствуешь, что не совершаешь ошибки, и будешь таять от любви. Иначе ничего хорошего из секса не выйдет. - Совет от многоопытной Морган Роулендс. Мэри- Кей смотрела на меня. - А если он, ну, твой друг, если он уверен, а ты хочешь довериться ему? Взять на заметку: составить заклинание кастрации для Бэккера Блэкберна. Я глубоко вздохнула, свернула на нашу улицу и увидела, что позади пристроился Кэл. Я въехала во двор и выключила мотор. Кэл вышел и сел на нашем крыльце, ожидая, пока мы закончим. - Я думаю, ты достаточно разбираешься в себе, чтобы не сделать ошибки, - тихо произнесла я. - Ты же не дурочка. Ты знаешь, что творится у тебя внутри. Бывает, пары встречаются по нескольку лет, прежде чем почувствуют, что готовы к сексу. - Откуда я все это взяла? Годы чтения журналов для подростков не прошли даром? - Самое главное, - продолжала я, - чтобы ты сама принимала решение, без давления со стороны мужчины. Я сказала Кэлу, что еще не готова, и он сильно огорчился. - Я понизила голос, будто мои слова могли вырваться за пределы машины и достичь ушей Кэла, сидевшего на крыльце в шести метрах от нас. - Огорчился не то слово. Но он сказал, что уважает мое решение и готов ждать. Мэри- Кей смотрела себе в коленки. - Но если по какой-то причине ты думаешь, что с тобой это может скоро произойти, ради бога, используй все возможные средства предохранения, заставь его сдать анализы, будь осторожна и не позволь ему причинить тебе боль. Обещаешь? Сестра покраснела и кивнула. Кэл стоял на крыльце, притопывая ногами от холода. - Хочешь, я скажу Кэлу, чтобы ехал домой, и мы продолжим разговор? «Скажи же "нет"». - Не надо, - ответила Мэри-Кей. - Думаю, я все поняла. - Хорошо. Если что - я всегда рядом. К кому обращаться за советом как не к старшей сестре. Она ухмыльнулась, и мы обнялись. И поспешили в дом. Двадцать минут спустя Мэри-Кей поднялась к себе и села за уроки, а мы с Кэлом отогревались на кухне чаем. Я надеялась, что сестра как следует подумает над моими словами. Глава 7. Я сама Июль 2000 года Когда я вернулся с севера, совет вызвал меня в Лондон. Три дня я отвечал на всевозможные вопросы - от истоков межклановых войн до медицинских свойств полыни. Я писал эссе, где разбирал правоту решений старейшин прошлого. Я показывал владения различными заклинаниями и ритуалами. После этого они отвергли мою кандидатуру. Не потому, что нашли мою силу недостаточной, знания посредственными или возраст чересчур юным: они не доверяют причинам, которые мною движут. Они считают, что я собираюсь мстить за смерть Линдена и родителей. Но это не так - уже не так. Вчера я говорил об этом с Атар. Думаю, она единственная, кто полностью меня понимает. «Нет, Джиоманах, ты ищешь не мести. Ты жаждешь искупления, - сказала она, испытующе глядя на меня черными глазами. - Но я не знаю, что из этого опаснее». Мудрая, мудрая кузина Атар. Не могу понять, когда она успела этому научиться. Я не сдамся. Сегодня я снова напишу в совет. Я добьюсь, чтобы они меня поняли. Джиоманах Наша кухня была в шесть раз меньше кухни Кэла. В ней не было ни гранитных столешниц, ни дорогих французских шкафчиков в деревенском стиле - только поцарапанные пластиковые столы и мебель двадцатилетней давности. Но она почему-то была теплее и уютнее. Я устроила свои ступни на коленях Кэла: мы говорили, наклонившись друг к другу через стол. Я затрепетала при мысли, что однажды у нас будет собственный дом, только для нас двоих. Я обвела ласкающим взглядом его гладкую загорелую кожу, тонкий прямой нос, мужественный изгиб бровей и вздохнула. Нам надо было поговорить о Хантере. - Я никак не могу прийти в себя, - призналась я. - Я знаю. Я тоже. Никак не ожидал, что все так закончится. - У него вырвался сухой смешок. - Честно говоря, я думал, что мы отмутузим друг друга и разойдемся с миром. Но когда Хантер вытащил брейх… - Ту серебряную цепь? Кэл передернул плечами. - Да, - сказал он жестким голосом. - Заговоренную. Сковав мне руки, она поглотила мою силу. - Кэл, я никак не могу поверить, что все это было на самом деле. - На глаза навернулись слезы, я смахнула их ладонью. - Не могу даже думать ни о чем другом, И почему до сих пор не найдено тело? Что мы будем делать, когда его найдут? Клянусь, всякий раз, когда звонит телефон, я жду, что это полиция, что меня вызовут в участок на допрос. - Слезинка набухла и покатилась по моей щеке. - Я сама не своя. - Как же я виноват!… - Кэл подвинул свой стул к моему и обнял меня. - Были бы мы сейчас у меня… - прошептал он. - Хочу обнимать тебя и не бояться, что каждую секунду могут войти твои родители. Я кивнула, шмыгая носом: - Что же нам делать? - А делать нечего, Морган. - Кэл коснулся губами моего виска. - Это было ужасно, я постоянно проклинаю себя за то, что втянул тебя. Но сделанного не воротишь. Не забывай, мы защищались. Хантер пытался меня убить. Ты меня спасла. Разве можно было поступить иначе? Я покачала головой. - Для меня такое тоже впервые, - прошептал Кэл, уткнувшись в мои волосы. - Ничего ужаснее со мной не случалось. Но знаешь что? Я рад, что мы проходим через это вместе. Нет, я бы ни за что не желал тебе этого. О Богиня, как бы я хотел, чтобы тебя все это миновало. Но раз уж так случилось, я рад, что со мной именно ты. - Теперь он покачал головой. - Нет, путаница какая-то. Я вот что хочу сказать: каким-то страшным образом это сблизило нас с тобой еще больше. Я заглянула ему в глаза: - Кажется, я тебя понимаю. Так мы и сидели, крепко прижавшись друг к другу, пока мои плечи не заболели от неудобной позы и мне не пришлось отстраниться. Мне захотелось сменить тему. - Твоя мама так обрадовалась, что я нашла предметы Мейв, - сказала я, делая глоток чая. Кэл взъерошил свои темные волосы: - Это да. Она как ребенок - с восторгом тянется к каждой новой вещице. Что уж говорить о предметах ковена Белвикет. - А что такого в этом ковене? Кэл пожал плечами и задумался. Затем отхлебнул чаю и сказал: - Ну как, наверное, тайна вокруг его гибели, его сила, его обычаи. Просто счастье, что предметы не были уничтожены вместе с ней. А… ну и ведь ковен принадлежал к клану Вудбейн, - прибавил он, будто его только что осенило. - А какая разница, принадлежал ли он к клану Вудбейн или нет, если его ведьмы отреклись от тьмы? - Не знаю, - сказал Кэл. - Может, и никакой. Я думаю, важнее дела, которые вершатся с помощью магии, чем штампы - свет или тьма. Я вдохнула горячий пар, поднимавшийся от кружки. - Может, я связала предметы узами, не подумав как следует, - произнесла я. - Что теперь будет, если их возьмет другая ведьма? Кэл дернул плечом: - Так не угадаешь. В руках другой ведьмы сила предметов может стать непредсказуемой. Вообще-то предметы ковена редко связывают узами с одной-единственной ведьмой. - Кэл посмотрел мне в глаза. - Я почему-то чувствую, что они мои. - Я зачем-то стала оправдываться. - Мои, моей матери, матери ее матери. Я хотела, чтобы они принадлежали мне одной. Кэл кивнул и потрепал меня по волосам. - На твоем месте я бы, наверное, сделал то же самое, - сказал он, и я ощутила острую благодарность за то, что он меня поддерживает. - Мама бы меня убила, - добавил он со смехом. Я засмеялась в ответ. - Сегодня твоя мама сказала в машине, что я очень сильная ведьма, - вспомнила я. - Значит, ведьмы различаются по силе? Я читала в одной книге по истории Викки, что одни ведьмы считались могущественнее других. Это потому, что они больше учились или все зависит от природного дара? - И то и другое, - сказал Кэл. Он сжал мои ступни коленями. - Это как со школьным образованием. Твои успехи зависят отчасти от ума, отчасти от зубрежки. Конечно, прирожденная ведьма по определению будет сильнее обычного человека. Но и среди чистокровных ведьм есть сильные и слабые. Если ведьма от природы слабая, сколько бы она ни училась, выйдет так - серединка на половинку. Если ведьма от природы сильная, но не учится магии, ей тоже не свершить великих дел. Природа и знания должны дополнять друг друга. - Хорошо. Тогда скажи, насколько сильна твоя мама, - предложила я. - Скажем, по десятибалльной шкале. Кэл засмеялся, наклонился и поцеловал меня в щеку. - Я и забыл, что ты у нас математик. Я ухмыльнулась. - Та-ак, - протянул Кэл. Он потер подбородок, мелькнул бинт на запястье. Мое сердце сжалось при мысли о боли, которую ему пришлось испытать. - Значит, моя мама. По десятибалльной шкале. Нет, давай лучше по стобалльной. Слабая, неопытная ведьма получит у нас примерно двенадцать баллов. Я кивнула, представляя себе шкалу и нашу выдуманную ведьму в самом ее начале. - А сильные и опытные ведьмы… скажем, Меридин Мудрая или Дэнис Харальдсон, получат по девяносто с хвостиком. Я снова кивнула, вспомнив Меридин и Дэниса по книгам истории Викки. Могущественные ведьмы, примеры для подражания, учителя, просветители. Меридин сожгли на костре в 1517 году. Дэнис погиб в 1942-м во время бомбежки в Лондоне. - Мама получила бы восемьдесят - восемьдесят пять баллов, - сказал Кэл. Мои глаза расширились. - Ух ты! Она у тебя на высоте. - Да, лучше не вставать у нее на пути, - сказал Кэл с кривой усмешкой. - А ты? А я? - С этим сложнее, - ответил Кэл и взглянул на часы. - Вообще-то уже темнеет, а мне еще хотелось бы наложить кое-какие заклинания на твой дом и машину. Скай по-прежнему в городе. - Ладно, - уступила я, вставая. - Только скажи, на сколько баллов мы с тобой тянем по шкале силы Кэла? И кстати, Кэл - это Кэлвин или просто Кэл? Он засмеялся и поставил кружку в раковину. Наверху Мэри-Кей включила свои любимые записи на полную громкость. - Кэл - это Кэлхаун, - объяснил он на пути в гостиную. - Кэлхаун, - произнесла я, пробуя имя на вкус. Звучало необычно. - Отвечай на мой вопрос, Кэлхаун. - Дай подумать, - сказал Кэл, надевая куртку. - О себе трудно говорить непредвзято, но думаю, я потяну балла на шестьдесят два. Я еще молод, с возрастом моя сила прибавится. Я происхожу из хорошего рода, старательно учусь, но звезд с неба не хватаю. Мне не взять магический мир одним наскоком. Получается примерно шестьдесят два. Я засмеялась и прижалась к его куртке. Он обхватил меня руками и нежно погладил мои распущенные по спине волосы. - А вот ты… - тихо сказал он. - Ты совсем другое дело. - Двадцать с хвостиком? - предположила я. - Господи! Нет, конечно, - возразил он. - Тридцать пять? Сорок? - Я притворно умоляюще округлила глаза. Мне было так хорошо поддразнивать его и шутить с ним. Так легко было любить его, быть с ним самой собой и не отторгать свою природу. Он медленно улыбнулся, и от его красоты у меня перехватило дыхание. - Нет, милая, - нежно сказал он. - Скорее девяносто - девяносто пять. От неожиданности я замерла, глядя в его глаза, но тут же поняла, что он шутит. - Очень остроумно, - сказала я смеясь, высвободилась и натянула собственную куртку. - Не всем же быть гениями магического мира. Не всем… - Ты - яркая звезда, - сказал он. Его лицо было серьезным, даже мрачным. - Ты тот редкий гений. Ты чудо. Ты можешь взять магический мир одним наскоком. Я стояла с открытым ртом, пытаясь осознать его слова. - Что ты такое говоришь? - Поэтому я и пытаюсь вести тебя медленно, не торопить события, - продолжал он. - Внутри тебя бушует буря, и тебе надо научиться ее укрощать. То же и с предметами Мейв. Я бы хотел, чтобы ты позволила моей маме тебя учить. Я боюсь, что ты хватаешься за вещи, с которыми не справишься, потому что не видишь общего за частным. - Ничего не понимаю, - неуверенно произнесла я. Он снова улыбнулся, его лицо просветлело, он коснулся моих губ своими. - Да что тут понимать, - поддразнил он меня с иронией. - Ну, подумаешь, дана тебе сила, какая встречается раз в несколько поколений, делов-то! И хотя я по-прежнему мало что понимала, Кэл отказался продолжать разговор. Он вышел наружу и начал заговаривать мою машину и наш дом, читая защитные заклинания и рисуя руны. После этого он отправился домой, а я осталась наедине со своими вопросами. После ужина родители отвезли Мэри-Кей на репетицию ее подруги, скрипачки Джейси. Едва они отъехали, я заперла все двери, чувствуя, будто играю в дурной пьесе. Затем я поднялась наверх, достала предметы из тайника и унесла их к себе в комнату. Сидя на полу, я вновь привлекла к себе предметы. Они стали моим продолжением, брать их в руки было естественно и приятно. Я раздумывала над словами Кэла о частном и общем. Для меня общая картина складывалась так: эти предметы принадлежали моей бабке, затем моей матери, теперь мне. Все другое общее было гораздо менее значимым. И все же я знала: Селена может многому меня научить в обращении с ними. Эта мысль была заманчивой. Я вновь удивилась, зачем Элис так настаивала, чтобы я скорее связала их узами. Я успела начертить круг почти целиком, прежде чем осознала, что творю. С удивлением я воззрилась на кусок мела в руке и белую линию на полу. Поверх моей одежды была накинута зеленая шелковая мантия, расшитая магическими символами, звездами и рунами. В чаше огня горела свеча, в чаше воздуха дымились благовония, две прочие были заполнены водой и землей. Серебряная пентаграмма на груди потеплела. Амулет подарил мне Кэл, и с тех пор я его не снимала. Предметы хотели, чтобы я их использовала. Они залежались в тайнике и стремились к жизни после долгих лет забвения. Я чувствовала, как они манят меня своей силой. Я быстро замкнула круг. Подняла атами, воздала хвалу Богине и Богу и призвала их помощь. Что дальше? Ворожба. Я сидела, вглядываясь в пламя свечи, одновременно концентрируя силу и расслабляя тело. Руки и ноги стали легкими, дыхание замедлилось, мысли полились свободным потоком. Сами собой пришли на ум слова - только выговаривай вслух. Я магию на помощь призываю, Я разум к знанию всецело обращаю. Предметы, помогите мне увидеть И троекратно мощь мою усилить. «Я готова увидеть», - подумала я. И тогда они пришли… эти видения… Я видела полки с древними книгами и знала, что мне предстоит все их прочесть. Я чувствовала, что впереди еще много кругов и ковенов, много лет учебы и празднований времен года. Я видела саму себя горбящуюся над книгой, роняющую слезы и понимала, что мой путь будет трудным. Мне стало душно, и я сказала: «Я готова видеть будущее». Тут же картина переменилась, Я видела старуху, склоненную над котлом, будто сошедшую со страниц сказки про злую ведьму: длинные жидкие волосы, морщинистая кожа, впалые щеки, скрюченные пальцы. Видение было таким жутким, что у меня чуть не вырвался нервный смешок. Эта другая я колдовала, окруженная острыми камнями, с которых капала влага, будто ведьма находилась в морском гроте. Снаружи сверкнула молния и ударила в пещеру, бросая отблески на стены; мое лицо было перекошено неистовством, с каким я управляла магией; старая Морган была опьянена своей властью, все было ужасным, страшным, нелепым и в то же время притягательно-манящим. Я тяжело сглотнула и моргнула несколько раз, чтобы отогнать пугающее видение. Мне не хватало воздуха. Какой-то частью разума я сознавала, что открываю и закрываю рот, как рыба, вытащенная из воды. И когда я моргнула еще раз, передо мной была другая - Морган зрелая. Она шла сквозь пшеничные колосья, как в набивших оскомину рекламах шампуней. Она была беременна. Ни всемогущества, ни безумия власти, лишь мир и покой. Мое дыхание участилось. Каждый раз, когда я открывала и закрывала глаза, перед взором вставала то одна, то другая картина, то одна, то другая Морган. Я ощутила резь в груди и горле, заметалась, почувствовала, что больше не владею собой. «Я хочу это прекратить, - мысленно закричала я. - Я хочу прекратить. Отпустите меня!» Мне все же каким-то образом удалось отвести взгляд от пламени. Я перекатилась на спину, корчась на ковре и хватая ртом воздух, чувствуя головокружение и тошноту. Меня переполняли ощущения, воспоминания, видения, которые я не могла объяснить и даже толком рассмотреть. Внезапно я поняла, что меня вот-вот стошнит. Я с трудом поднялась на ноги, разорвала круг и побрела, пошатываясь, как пьяная, в ванную, сорвала через голову мантию, съехала по стене к унитазу, наклонилась над ним и выплеснула в него все содержимое желудка, едва не плача от унижения. Не знаю, сколько времени я провела в ванной: все сидела и сидела, а затем начала тяжело, судорожно всхлипывать. Я дала волю слезам, потом, дрожа, поднялась с пола и подползла к раковине. От холодной воды мне полегчало, я почистила зубы, еще раз умылась и переоделась в пижаму. Внутри была слабость и пустота, как при гриппе. Когда я вернулась в спальню, Дагда сидел в центре разомкнутого круга, завороженно глядя на пламя свечи. - Привет, малыш, - шепнула я и затушила свечу. Дрожащими руками я собрала, предметы, вернула их в металлическую коробку, сложила мантию, которая казалась живой и искрилась разрядами энергии. Даже воздух казался пронизанным нездоровой магией. Я распахнула окно, впустив в комнату мороз. Я собрала пылесосом мел с ковра и убрала коробку в тайник, запечатав его рунами оберега. Вскоре распахнулась дверь внизу, раздались голоса родителей. В тот же миг зазвонил телефон. Я бросилась в коридор, сняла трубку и, задыхаясь, проговорила: - Привет. Как я рада, что ты позвонил! - С тобой ничего не случилось? - спросил Кэл. - Я почувствовал, будто с тобой происходит что-то неладное. Он не одобрит меня, узнав, что я чертила круг и работала с предметами моей матери. Без достаточного опыта, без надлежащих знаний, без мудрого руководства и так далее. - Я цела и невредима, - ответила я, пытаясь унять сбившееся дыхание. Мне было намного лучше, осталась лишь легкая слабость. - Просто я… скучала по тебе. - Я тоже скучаю, - тихо признался он. - Жаль, что нам нельзя быть вместе всю ночь. Из спальни повеяло холодным сквозняком, я поежилась. - Да, очень жаль, - согласилась я. - Ладно, уже поздно, - сказал он. - Крепких снов. Думай обо мне, когда будешь засыпать. Его слова сладко отдались внизу живота, рука сильно сжала трубку. - Непременно, - шепнула я. По лестнице шумно поднималась Мэри-Кей. - Спокойной ночи, любимая. - Спокойной ночи. Глава 8. Символы Сентябрь 2000 года Я в Ирландии. Я приехал в городок под названием Беллинайджел, где некогда существовал ковен Белвикет. Он был уничтожен в канун Имболка в 1982 году - как и большая часть городка. Пока это единственный ковен клана Вудбейн, стертый с лица земли темной силой, который мне удалось отыскать. Но все знают, что Белвикет отринул зло еще в девятнадцатом веке и соблюдал законы совета со дня его основания. Неужели в этом и кроется причина? Я был там и видел все, что осталось от города, - сожженную землю и обугленные камни. Мое сердце заныло от боли. Сегодня у меня назначена встреча с Джереми Мертвиком из второго круга совета. Я посылал им письма каждую неделю, призывая их изменить решение. Я все еще надеюсь, что они поймут. Я силен и решителен, а боль утраты сделала меня старше прожитых лет. Джиоманах - Вставай, соня, последний день, завтра праздники, - тормошила меня Мэри-Кей, стоя над кроватью. Она помахала у меня под носом теплым струделем. Я села на постели, погладила Дагда и тоскливо поковыляла в душ. - У тебя пять минут, - предупредила Мэри-Кей, а потом, обращаясь уже не ко мне, позвала: - Идем, кис-кис, тетушка Мэри-Кей тебя накормит. Шум воды заглушил ее слова, горячие струи тонкими иголочками обожгли кожу, приводя меня в чувство. Когда я спустилась вниз, сестра протянула мне диетическую кока-колу. - Звонил Робби. У него машина не заводится. Просил заехать за ним. Мы сделали круг и подъехали к дому Робби. Он ждал нас, прислонившись к своему красному «Фольксвагену». - Снова аккумулятор сел? - поприветствовала его я. Робби забрался на заднее сиденье и хмуро кивнул: - Снова. Всю дорогу мы дружно молчали. У школы Мэри-Кей, как всегда, встречал Бэккер. - Птенчики, - сухо сказал Робби, глядя, как они обнимаются. - Фу… - согласилась я, выключая мотор. - Спасибо, что подбросила, - сказал Робби. Что-то в его голосе заставило меня насторожиться и посмотреть на него. - В понедельник я все-таки поцеловал Бри, - сказал он. Я опустилась на сиденье, рука, взявшаяся было за ручку, отдернулась. Я была так поглощена собственной бедой, что забыла спросить у Робби, как у него прошло с Бри. - Ничего себе… - Я вглядывалась в его лицо. - Я все гадала, что между вами произошло. Я… гм… видела ее вчера с Чипом. Робби кивнул, обводя глазами школьный двор. Он ничего не ответил, и я подбодрила его: - Значит, ты ее поцеловал. Его широкие плечи под теплой армейской курткой дернулись вверх-вниз. Он коротко рассмеялся: - Она позволила мне себя поцеловать. У меня искры из глаз посыпались. Она засмеялась. Ей, похоже, нравилось, я совсем осмелел и, когда мы на миг отстранились друг от друга, сказал, что люблю ее. - Робби умолк. - И? - чуть не взвизгнула я. - А вот это ей не понравилось. Отшатнулась от меня, как от покойника. И буквально вытолкала прочь. - Он потер лоб, будто пытаясь унять боль. Я молча протянула ему кока-колу, он допил ее и вытер губы тыльной стороной ладони. - М-да, - только и сказала я. Можно ли верить Бри? Может, раньше она поступила бы с Робби точно так же, но теперь мне казалось, что за каждым ее поступком стоит Китик. - Вот именно: м-да. - Говоришь, она не противилась поцелуям? - спросила я. - Еще как не противилась! Пыл, жар, страсть. - Он не удержался и ухмыльнулся. - Подробности оставь при себе, - поспешно сказала я. С минуту я размышляла. Способна ли Бри использовать Робби для своих темных дел или просто играет с ним, как со всеми парнями? Я не могла ответить, но решила рискнуть. - Ну тогда вот тебе мой совет, - предложила я. - Будь с ней, обнимай ее, но о чувствах ни слова. По крайней мере, пока. Робби нахмурился. Через ветровое стекло я увидела силуэт Кэла. Он шагал к нам по талым сугробам, выдыхая клубы пара, как дракон. Мое сердце заколотилось при одном взгляде на него. - Слушай, но я же люблю ее. Я не хочу играть с ней. - Ты и не будешь. Это она будет с тобой играть. - Как кошка с мышкой? - Он говорил рассерженно, но в глазах блеснул интерес. - Как девушка с парнем, от объятий которого у нее ноги подкашиваются, - поправила я, - который будит в ней чувства, которые не пробудить ни Чипу Ньютону, ни кому-либо другому. Робби глядел на меня во все глаза. - Какая ты жестокая. - В его тоне слышалось восхищение. - Я хочу, чтобы ты был счастлив, - твердо сказала я. - Думаю, в глубине души ты хочешь, чтобы и она была счастлива, - сказал Робби, вылезая из машины и разгибаясь. - Привет, Кэл, - поздоровался он, прежде чем я успела возразить. Кэл заглянул в распахнутую дверцу: - Вылезать не собираешься? Я лукаво посмотрела на него: - Лучше сам запрыгивай. Умчим отсюда и будем ехать без остановки, пока не кончится бензин. - Я проверила приборы. - Кстати, у меня полный бак. - Если я и шутила, то лишь отчасти. Выражение его глаз заставило меня оцепенеть. - Не искушай меня, - хрипло прошептал он. Время замерло: я не отрываясь смотрела в его лицо, искаженное неистовым желанием. Я вспомнила, как мы лежали на его кровати, целуясь и лаская друг друга, и меня бросило в дрожь. - Привет, Кэл, - раздался голос Итана. Он махнул нам рукой и скрылся в школе. Кэл вздохнул: - Кажется, пора на урок. Я кивнула, потому что боялась - если открою рот, с губ сорвутся совсем другие слова. Мы с Кэлом нашли членов нашего Сиррэса на лестнице, ведущей в подвал. - Ну и холодина, - сказала Дженна, увидев нас. Она куталась в теплый свитер и казалась тоненькой и прозрачной. Я вспомнила о ее астме и подумала, не смогу ли ей помочь, прибегнув к силе предметов Мейв. - А ведь еще даже не зима. Это третья по холоду осень за всю историю, - пожаловалась Шарон и прижалась к Итану, который вовсе не возражал. Пряча улыбку, я опустилась на ступеньку, а Кэл сел рядом и взял мою ладонь. Наши пальцы переплелись. - Как у вас уютно, - раздался голос Рейвин. На верху лестницы показалась ее темная голова, затем еще одна - голова Мэтта. Он сел на ступеньку - живое олицетворение вины, а она стояла и улыбалась нам сверху вниз. Злая колдунья северо-востока. - Здравствуй, Рейвин, - сказал Кэл. Она изучила его с ног до головы горящим темным взором. - Здравствуй, Кэл, - протянула она. - Готовитесь к кругу? - Она даже не позаботилась понизить голос, и проходившие мимо ученики повернули головы и с любопытством оглядели нашу компанию. Вот такую девицу выбрала себе в подруги Бри. - А как ваш круг? - услышала я свой голос. - Скай вас не мучает? Рейвин сощурила глаза. У нее в ноздре поблескивало серебряное колечко, полные губы сияли ярко-фиолетовым. Она ошеломляла - эксцентричная, роскошная, хотелось смеяться над ней и одновременно подражать ей. - Не смей говорить так о Скай, - велела Рейвин. - Тебе никогда не стать такой ведьмой, как она. Ты понятия не имеешь, с чем пытаешься бороться. - Она провела двумя пальцами по гладкой щеке Мэтта так, что он вздрогнул, и скрылась. - Вот и развлеклись, - сказал Робби, когда Рейвин ушла. - Мэтт, шел бы ты в Китик, - резко бросила Дженна сквозь зубы. Мэтт окаменел, не решаясь поднять глаза. - Не хочу, - пробормотал он. - Тише, у нас осталась всего пара минут. - Кэл решил, что пора перейти к делу. - В субботу у нас круг, первый за две недели, и я хочу дать вам задание. - Прости, Кэл, я не смогу, - сказала Шарон. - Ничего, - ответил он. - Я помню, что ты уезжаешь с родителями. Проделай все упражнения сама, а потом расскажешь нам, что из этого вышло. Итак, одним из краеугольных камней ведьмовства считается самопознание. Учитель мне однажды сказал: «Познай себя - и познаешь вселенную». Здесь, конечно, есть небольшое преувеличение, но суть верна. Девушки кивнули. Итан мягко растирал плечи Шарон. - Я хочу, чтобы вы занялись внутренним восприятием, - продолжал Кэл. - Попробуйте найти для себя соответствия неких… сейчас… подберу слово… неких проводников, связующие звенья - да, так лучше. Это предметы, которые говорят с вами, отражают вашу природу, пробуждают в вас энергию. Вещи и символы, которые усиливают вашу связь с магией. - Ничего не понятно, - сказал Робби. - Сейчас приведу примеры. Это могут быть камни, стихии, цветы, травы, животные, времена года, пища. - Кэл загибал пальцы, перечисляя. - Мой камень - тигровый глаз. Я часто пользуюсь им в ритуалах. Моя стихия - огонь. Мой металл - золото. Моя руна… я держу ее в тайне. Мое время года - осень. Мой зодиакальный знак - Близнецы. Моя материя - лен. - А твоя машина - «Форд», - подхватил Робби, и Кэл рассмеялся. - Точно. Нет, серьезно. Обратите особое внимание на стихии, звезды, камни, времена года и растения. Можете этим не ограничиться. Только не вырывайте ответов силой. Если ни одна из стихий не откликается вам, не расстраивайтесь, а переходите дальше. Не забудьте поработать и с предметами, и с символами. - Кэл оглядел нас. - Вопросы есть? - Не терпится начать, - произнесла Шарон. - Да знаю я все твои соответствия, - поддразнил Итан. - Твой металл - золото, твой камень - бриллиант, твое время года - новогодние скидки… ай! Шарон отвесила ему легкий подзатыльник. Он рассмеялся и поднял руки, будто защищаясь. - Очень остроумно, - сказала Шарон, пытаясь сдержать улыбку. - А твоя стихия - грязь, твой металл - свинец, а трава - марихуана! - Эй, я давно завязал! - запротестовал Итан. Мы покатывались со смеху, и мне было почти легко, так легко, как не было с тех самых пор, как Хантер… Прозвенел звонок. Коридоры, как по волшебству, наполнились учениками, спешившими в классы. Мы собрали вещи и разошлись. Я не знала, сколько еще смогу выдержать тьму внутри себя. Уроки закончились в полдень. Я ждала Кэла и Мэри-Кей у восточного выхода. Вновь пошел снег. Сзади раздались шаги, я обернулась и увидела, что к двойным дверям направляются Рейвин и Бри. Бри заметила меня, и ее лицо стало жестким. - Девчонки, какие планы на День благодарения? - Я удивленно моргнула, услышав собственный голос. Две пары темных глаз уставились на меня, будто я светилась, как неоновая вывеска. - Планы?… М-м… ну да, - оторопело сказала Рейвин. - Думаю, мне предстоит вынести день чудесных и благодарных объятий любящего семейства, А что у тебя? Я знала, что ее любящее семейство состоит из любвеобильной матери, менявшей мужчин как перчатки, и старшего брата, служившего в армии, и поняла, что День благодарения Рейвин проведет одна. Я пожала плечами: - Семейный обед. Индейка. Подгоревший тыквенный пирог. Котик, ворующий со стола. - Ты завела кота? - против воли спросила Бри. Кошки были ее тайной слабостью. Я кивнула: - Серого котенка. Невозможная прелесть. Маленький безобразник. Нахальный и просто очаровательный. - Вот здорово… - начала Бри, но тут Рейвин громко вздохнула, и Бри осеклась: - Нам пора. Надо кое-что сделать и кое с кем повидаться. - Со Скай? - предположила я. - А это не твое дело, - самодовольно ухмыльнулась Рейвин. Бри промолчала. Их одинаковые тяжелые ботинки затопали вниз по лестнице. Через мгновение подлетела Мэри-Кей и сказала, что идет в гости к Джейси, ей разрешили, мама уже знает. А потом появился Кэл и предложил поехать к нему, и я, разумеется, согласилась. Я позвонила в автомастерскую Унзера и отменила запись. Затем поехала вслед за Кэлом к его дому, где мы могли побыть вдвоем. Я обожала комнату Кэла - чердак размером во весь этаж. Там были шесть мансардных окон с уютными нишами, книжные шкафы вдоль стен, камин и лестница, выводившая на задний двор. Его кровать была широкой и будто созданной для занятий любовью. Постельное белье было белым, прозрачная москитная сетка откинута. Вдоль края стола из темного дерева, где Кэл делал уроки, стояли кремовые свечи. Всякий раз, бывая здесь, я завидовала, что ему досталась такая волшебная комната. - Чаю хочешь? - предложил он, показывая на электрочайник. Я кивнула. Мы помолчали, наслаждаясь тишиной и покоем чердака. Две минуты спустя Кэл протянул мне чашку, я слегка остудила ее и сделала глоток. - М-м-м. Кэл стоял спиной ко мне, глядя в окно. - Морган, - сказал он, - прости меня. - За что? - Мои брови изумленно приподнялись. - Я тебе солгал, - тихо произнес он, и мое сердце сковал ледяной страх. - Да? - Я поразилась тому, как спокойно звучал мой голос. - Я знаю, из какого я клана, - сказал он почти беззвучно. На миг мое сердце замерло. Я неотрывно смотрела на него. Он обернулся, золотистые глаза светились обещанием любви, страсти, нашего общего будущего. Но слова говорили о другом… Он сделал глоток чая. Бледный свет, лившийся из окна, четко обрисовывал его скулы и подбородок. Он подошел так близко, что его рубашка едва не касалась моей, и я различала каждую пору его кожи. Кэл вновь повернулся к окну и провел рукой по волосам. На мгновение мне открылся его левый висок, и я увидела отметину, какую нам делают при рождении. Я потянулась и прикоснулась к ней пальцами, угадывая ее форму. Темно-красный атами, точно такой же, какой был выжжен у меня под мышкой. Клеймо клана Вудбейн. - Хантер был прав, - еле слышно продолжал Кэл. - Я из клана Вудбейн. Я всегда это знал. Ноги меня не держали. Помню, я очень переживала, когда узнала о своих корнях, но Кэл успокоил меня, сказав, что это вовсе не страшно. Теперь я поняла, почему он так считал. Я поставила чашку, прошла через комнату и рухнула на диван. Кэл опустился передо мной на колени. - Мой отец из клана Вудбейн и мать тоже, - сказал он так неуверенно и неловко, как никогда в жизни. - Их ковен был не таким, как Белвикет, они не отрекались от тьмы и не клялись служить свету. - Он передернул плечами, отводя взгляд. - Они предпочитали традиционную магию, то есть привычную для клана Вудбейн. Для них не имело большого значения, каким путем добыты их знания и во имя чего они употребляют свою магию. Клан Вудбейн не выполняет указ совета о том, что ведьмы не должны вмешиваться в дела людей. Люди же в наши дела лезут, мы живем в общем мире, а не в параллельных мирах, поэтому ведьмы могут использовать магию в столкновениях с людьми для самозащиты, для получения желаемого… - Мой взгляд был прикован к его лицу. - Кажется, вскоре после свадьбы колдовские пути моих родителей разошлись, - продолжал Кэл. - Мама была могущественной ведьмой, жаждавшей власти, и отец, насколько я помню, не всегда соглашался с ее решениями. - Какими именно? - взволнованно спросила я. Он отмахнулся: - Ну, какими… чересчур дерзкими, что ли. В общем, потом отец встретил Фиону, свою вторую жену. Фиона была из клана Винденкилл. Может, он хотел перейти в ее клан, может, просто полюбил ее больше, чем мать. Так или иначе, он нас бросил. Кое- что наконец начинало проясняться. - Но если Хантер был прав и у вас с ним общий отец, разве он сам, получается, не наполовину Вудбейн? - Все это напомнило мне диалог из плохой мыльной оперы. - В том-то и дело, - согласился Кэл. - Конечно, он наполовину Вудбейн. Это и непонятно: зачем он преследует собственный клан? Мама считает, он что-то против нас затаил. У него была навязчивая идея. Быть может, он винил моего отца - нашего отца - в том, что случилось с его семьей и ковеном, и решил отомстить всему клану. Кто знает, что творилось у него в голове? Он был одержим. - Значит, ты родом из клана Вудбейн, - повторила я, не в силах осознать все услышанное. - Да, - подтвердил он. - Что же ты раньше молчал? Я ведь с ума сходила, когда узнала, из какого я клана. - Помню, - сказал он, вздохнув. - Я должен был признаться. Но ковен Белвикет был не такой, как весь наш клан. Он принял свет, и никто не может сказать о нем дурного слова. Я не был уверен, что ты правильно поймешь традиции моей семьи. Мы же не служим злу, не поклоняемся демонам, ничего такого - мы просто распоряжаемся силой так, как считаем нужным. Мы играем по своим правилам. - Почему ты решил мне все рассказать? Здесь он поднял голову, и я почувствовала, как меня затягивает в омут его глаз. - Я люблю тебя. Я доверяю тебе. Я не хочу, чтобы между нами были тайны. Я… Внезапно дверь в комнату распахнулась. Я подпрыгнула чуть не до потолка. В проеме стояла Селена, невыразимо прекрасная в своем темно-золотистом свитере и твидовых брюках. Кэл с кошачьей грацией вскочил на ноги: - Какого черта? Что ты себе позволяешь? Я вздрогнула. Никогда не слышала, чтобы сын разговаривал с матерью таким тоном. - Нет, это что ты себе позволяешь? - парировала Селена. - Я почувствовала… О чем ты только что говорил? - Не твое дело, - ответил Кэл, и в ее глазах сверкнуло изумление. - Мы это еще обсудим, - тихо сказала она. - Мам, уходи, пожалуйста, - ровным голосом произнес Кэл. Я чувствовала смятение, стыд и одновременно беспокойство: мне ни за что не хотелось вставать между ними, быть причиной их ссоры. - Селена… откуда вы узнали, что Кэл мне что-то говорил? - попыталась я разрядить обстановку. - Почувствовала, - ответила она. - Почувствовала, как мой сын произнес: «Вудбейн». Поразительно, даже жутковато. Надо же! - Да, вы из клана Вудбейн, - сказала я, вставая с дивана. - Я тоже из клана Вудбейн. Почему же мне нельзя знать о вас? - Мама, я доверяю Морган, а ты доверяй, пожалуйста, мне, - по-детски произнес Кэл. - Ну что, вернешься к своим делам и оставишь нас наедине или мне придется заклясть от тебя дверь? Я не смогла сдержать улыбки, а миг спустя и лицо Селены потеряло всю строгость. Она перевела дыхание. - Давай, давай, угрожай матери, - с сарказмом произнесла она. - Вот возьму и сделаю так, что ты больше никогда не найдешь сюда дорогу, - сказал Кэл, уперев руки в бока. Он улыбался, но я чувствовала, что его слова лишь наполовину шутка. Я представила себе, что Селена могла бы зайти, когда мы обнимались на кровати, и втайне подумала, что дверь, пожалуй, и стоит заклясть. - Прости меня, - сказала в конце концов Селена. - Я виновата перед тобой. Дело в том, что… у нашего клана не лучшая репутация. Мы привыкли тщательно оберегать свою тайну. На мгновение я забыла, кому открылся Кэл, забыла, какая ты необыкновенная, что тебе можно доверять. Прости меня. - Конечно, - сказала я. Селена развернулась и вышла. Кэл сразу же шагнул к двери и защелкнул замок, затем нарисовал в воздухе по периметру двери какие-то знаки и руны, бормоча себе под нос. - Готово, - сообщил он. - Больше она сюда не войдет. Я улыбнулась его заговорщическому тону: - Ты уверен? Вместо ответа он посмотрел на меня так, что мое сердце замерло. Он протянул мне руку. Я откликнулась без слов, и мы упали на его широкую кровать. Мягкими волнами закачался обтянутый белым матрас. Объятия и поцелуи длились бесконечно долго. Я сознавала, что Кэл стал мне еще ближе, чем прежде. Каждый раз, оставаясь наедине, мы заходили чуть дальше, а сегодня я ощущала острую необходимость быть рядом с ним, чувствовать его прикосновения, дарящие покой. Ища тепла, я скользнула руками под его рубашку, провела ладонями по гладкой коже. Я никогда не носила бюстгалтера, он не был мне особенно нужен, и, когда руки Кэла проникли под мою рубашку и накрыли грудь, я едва не закричала. Я окончательно потеряла голову, и лишь какая-то частичка меня отчаянно надеялась, что заклятие на двери окажется достаточно прочным. Я крепко прижалась к нему, чувствуя, как растет его желание, слыша, как учащается его дыхание, поражаясь силе моей любви к нему. На этот раз первым остановился Кэл. Его поцелуи постепенно стали менее жаркими, дыхание замедлилось. Я понемногу приходила в себя. Видимо, время еще не пришло. Я чувствовала облегчение и разочарование одновременно. Когда мы оба немного остыли, он поправил мои растрепавшиеся волосы и сказал: - Я хочу тебе кое-что показать. - Что? - удивилась я. Но он уже перекатился на край кровати, встал и застегнул одежду. Затем он протянул мне руку. - Идем, - сказал он, и я без раздумий последовала за ним. Глава 9. Тайны Быть сыном известной ведьмы не так-то просто. С того момента как ты начинаешь ходить, окружающие пытливо тебя разглядывают. В тебе ищут признаки гения или посредственности. Этих взглядов невозможно избежать. Мама воспитала меня так, как считала нужным. У нее особые планы на мое будущее. Они не обсуждаются; я лишь киваю и принимаю к сведению. До некоторых пор у меня и в мыслях не было ослушаться. Мне льстило, что меня готовят к великим свершениям, что у матери нет сомнений: я справлюсь со своей ролью. Но с тех пор как в мою жизнь вошла любовь, я стал чувствовать иначе. Она сомневается и задает вопросы, она готова за себя постоять. Она очень наивна, но и очень сильна. Она заставляет меня желать того, о чем я раньше и не думал. Помню, когда мы жили в Калифорнии - мне тогда было шестнадцать, - мама устроила круг. Все как обычно: дымка, зеркала - мама использовала круг ведьм, чтобы направлять нужную ей магию, не слишком растрачивая собственную силу. Но в этот раз, к нашему изумлению, на круг пришла могущественная ведьма лет двадцати пяти, не знавшая своих корней. Ее сила превосходила все мыслимое. Мама велела мне сблизиться с ней. Я так и сделал. Это не составило труда. Затем мама провела ритуал Дабх Сиол и уничтожила ее. Я огорчился, хотя и знал о маминых намерениях. В этот раз все будет иначе. Я не допущу такого конца. Сгат Кэл вывел меня по чердачной лестнице на задний двор. Снегопад почти прекратился, одинокие снежинки таяли на щеках и оседали в волосах. Я крепко держалась за железные поручни: металлические ступени были скользкими от снега и льда. Кэл спустился первым и подал мне руку. Я спрыгнула в хрустнувший снег, и Кэл повел меня через мощеный двор. Мы ежились от холода: куртки остались в прихожей, мы не стали за ними возвращаться. Я сообразила, что мы движемся к большому бассейну. - Боже, только не говори, что хочешь купаться нагишом! - сказала я полушутя. Кэл откинул голову и рассмеялся, увлекая меня за собой мимо бассейна. - Что ты! На зиму мы его укрываем, под этим снегом брезент. Впрочем, если настаиваешь… - Нет уж, - поспешно отказалась я. На нашем втором круге я одна не стала купаться. Он снова засмеялся, подводя меня к небольшому купальному домику, уменьшенной копии их жилого дома. Каменные стены увивал порыжевший плющ. Кэл отпер дверь, и мы оказались в одной из раздевалок. Она была обставлена с шиком: золотые крюки, махровые халаты для гостей, зеркала в полный рост. - Зачем мы здесь? - Я обозрела в зеркале свою бледную физиономию и поморщилась. - Терпение, только терпение, - поддразнил Кэл и открыл соседнюю дверь, которая вела в душевую с кабинками и стопкой белых пушистых полотенец на полке. Теперь я вовсе ничего не понимала. Кэл достал из кармана связку ключей, выбрал нужный и отпер им небольшой чулан. Дверца распахнулась, открыв взору узкий стеллаж, заставленный принадлежностями для мытья и уборки. Кэл отступил на шаг и плавно очертил рукой дверной проем. Замерцали едва видимые магические символы. Он пробормотал несколько слов, которые мне не удалось разобрать, и стеллаж открылся, как дверь, обнажив проход метра полтора высотой и сантиметров шестьдесят шириной. Проход вел в скрытое помещение. Я изумленно вскинула брови. - Да у вас семейная страсть к тайным комнатам, - пошутила я, вспоминая заговоренную библиотеку Селены в доме. Кэл ухмыльнулся. - А то! Как-никак мы ведьмы, - сказал он, нагнулся и нырнул в проем. Я последовала за ним, сделала шаг и осторожно выпрямилась. Кэл уже ждал меня. - Помоги мне зажечь свечи, - сказал он. - Сейчас освоишься. Я завертела головой по сторонам - ведьмовская природа позволяла мне видеть в темноте, как при свете дня, - и поняла, что нахожусь в крошечном помещении, два на два метра, может, чуть больше. Под самым потолком, оказавшимся неожиданно высоким, виднелось одно-единственное узкое окошко. Кэл начал зажигать свечи. Я хотела сказать ему, что это вовсе не обязательно, я отлично все вижу, но сообразила, что он хочет создать некую атмосферу. Я огляделась и заметила толстую кремовую свечу с обгорелым фитилем. «Нужен огонь», - подумала я и вздрогнула, когда конец фитиля вспыхнул пламенем. Треугольный огненный цветок неверно, маняще танцевал на кончике нити. Он завораживал, притягивал меня. Забыв обо всем, я растворилась в его танце. Я видела, как фитиль извивается и корчится от жара, поглощавшего, испепелявшего его. Я слышала победный рев пламени, восторженно и сыто устремлявшегося вверх. Я чувствовала, как тает воск, вздыхая, плавясь, оплывая, превращаясь в прозрачную жидкость. Сияющими глазами я взглянула на Кэла и прочитала на его лице чуть ли не ужас. Я сглотнула, думая, где же я совершила промах на этот раз. - Я смотрю на огонь, - пробормотала я в оправдание. - Он удивителен. - Зажги еще, - сказал Кэл. Я повернулась к новой свече, представила себе пламя - и невидимая искра жизни перелетела от меня к фитилю и вспыхнула ярким огнем. Меня не требовалось упрашивать. Я зажигала свечи одну за другой: вдоль стены, на небольшом шкафу, в горлышках винных бутылок, на блюдцах, покрытых толстым слоем оплывшего воска. Комната замерцала сотнями крохотных огоньков, выхватывавших из темноты наши волосы, контуры лиц, глаза. Посередине стояла низкая кушетка, накрытая тонким мягким восточным ковром. Я села на нее, обхватив колени руками, и принялась осматриваться. Кэл опустился рядом со мной. - Итак, это твои тайные владения, - произнесла я. Кэл фыркнул и обнял меня одной рукой. - Что-то вроде того, - кивнул он. - Мое святилище. Теперь, когда я могла рассмотреть комнату спокойно, не отвлекаясь на свечи, у меня перехватило дыхание. Каждый сантиметр стен и потолка покрывала вязь рунических символов, большую часть которых я не узнавала. Мои брови сосредоточенно сдвинулись: я пыталась выделить знакомые руны и ведьмовские знаки. Как истинный математик, я стала вычислять: Кэл и Селена переехали к нам в начале семестра, то есть в первых числах сентября. Близился конец ноября. Значит, прошло неполных три месяца. Я удивленно взглянула на Кэла: - Как тебе удалось проделать такую работу всего за три месяца? Он усмехнулся: - За три месяца? Мне хватило трех недель, пока шли каникулы. Пришлось обходиться почти без сна. - А чем ты здесь занимаешься? Он улыбнулся: - Колдую. - Чем тебе плох чердак? - Дом перенасыщен энергией моей матери и членов ее ковена. Чердак подходит для простой магии, такой, как на наших кругах. А когда мне надо соткать тонкое колдовство, для которого требуется чистая и сильная энергия одного человека, я прихожу сюда. - Он оглядел помещение. Мне казалось, он вспоминает долгие теплые ночи, проведенные за начертанием символов и ворожбой, заставившей эти стены пульсировать магией. На полу и стеллажах стояли чаши с благовониями; магические книги, видневшиеся за ними, были темными, выцветшими и очень, очень древними. В углу был алтарь, сделанный из куска полированного мрамора размером с саквояж. Сверху алтарь был накрыт дорожкой из пурпурного бархата, на которой лежал атами, стояли свечи и благовония, ваза с веткой оранжерейных орхидей, скрюченной, как затаившийся паук, и кельтский крест. - Это я и хотел тебе показать, - тихо сказал Кэл. Его рука грела мою спину. - Я никого еще сюда не приводил, даже маму, хоть она и знает об этом месте. И я никогда не покажу его остальным членам Сиррэса. Это как часть души. Мои глаза скользили по рунической вязи, выхватывая знакомые символы тут и там. Я потеряла счет времени, но чувствовала, что меня бросает в жар. Помещение было таким крохотным, что даже пламя свечей нагревало воздух, как в печи. Я вспомнила, что при горении поглощается кислород, и со свойственной мне практичностью завертела головой в поисках вентиляционного отверстия, но вскоре бросила напрасное занятие. Стены пестрели так, что невозможно было ни на чем сосредоточиться. Я с изумлением поняла, что не смогла бы свободно творить здесь магию. Комната душила меня, подавляла, колючими иглами раздражала каждый мой нерв. Я почувствовала, как учащается мое дыхание. - Ты моя вторая половинка, - прошептал Кэл. - Только ты и можешь ощущать себя легко в этом месте. Когда-нибудь мы вместе будем тут колдовать. Мы всех удивим. Я не знала, что и подумать. Мне становилось дурно. - Знаешь, мне пора домой, - сказала я, разминая затекшие ноги. - Не хочу опаздывать. Я понимала, что придумала неудачную отговорку, и чувствовала его обиду. Мне стало неловко за то, что я не разделила его восторга. Но я не могла больше оставаться в этом помещении. - Хорошо, - сказал Кэл. Он встал и помог мне подняться на ноги. Одну за другой он задувал свечи, и я слышала, как бьются о стены мельчайшие капли расплавленного воска. Комната погружалась во тьму, и хотя я видела все также ярко, как днем, в темноте помещение давило на меня еще сильнее, просто невыносимо. Быстро, не дожидаясь Кэла, я нырнула в проход, пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о притолоку. Я не останавливалась, пока не окаалась снаружи, в объятиях замечательно морозного воздуха. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, чувствуя, как проясняется голова, глядя, как изо рта вырываются клубы пара. Кэл вышел минуту спустя и закрыл за собой дверь. - Спасибо, что показал мне это место, - сказала я принужденно вежливо. Он отвел меня назад в дом. Мои нервы были обнажены до предела. Я забрала куртку, и Кэл проводил меня до машины. - Спасибо, что пришла, - сказал он, наклоняясь ко мне через окно. Меня пробрала дрожь холоднее леденящего мороза, с губ сорвался полувсхлип, когда я вспомнила, как хорошо мне было с ним на чердаке и как жутко стало в домике у бассейна. - Я тебе позвоню, - сказала я, потянувшись к нему для поцелуя, и рванула прочь, освещая дорогу единственной фарой. Глава 10. Подводные течения Октябрь 2000 года На этой неделе я вернулся из Ирландии, чтобы успеть на посвящение Элвин. Не верится, что ей четырнадцать. Она кажется младше: по-детски острые колени, грация тонконогого жеребенка - и в то же время старше: мудрый взгляд, печать страданий на лице. Я привез ей из Коннемары красновато-коричневую шелковую мантию. Она решила украсить ее по воротнику и подолу вышитыми звездами и планетами. Дядя Бек вырезал для нее великолепный жезл, инкрустировав рукоять малахитом. Думаю, Элвин будет в восторге. Я знаю, родители очень бы хотели быть с нами в этот день, как и на моем посвящении, как и на посвящении Линдена. Я не знаю, живы ли они. Я их не чувствую. В прошлом году в Шотландии, на одном из крупных съездов ковенов, я познакомился с первой папиной женой и их сыном. Они показались мне классическими представителями своего клана - холодными и агрессивными. Я подумал, не поддерживает ли отец связь с Селеной - она очень красивая женщина и магнетическая личность. Но когда я спросил о нем, Селена разъярилась, как фурия, что, в общем-то, понятно. Мне надо идти. Элвин просит помочь ей рассчитать расположение звезд в эту субботу. Джиоманах Той ночью, когда на дом опустилась тишина, я лежала без сна, размышляя. Тайная комната Кэла не давала мне покоя. Я испытала в ней невероятное напряжение и испуг. Мне не хотелось знать, что проделал Кэл, чтобы ее стены вобрали в себя странную пульсацию, магию, которую я только-только начала распознавать. Теперь я знала, что Кэл родом из клана Вудбейн. Значит, Хантер не солгал мне. Я понимала, почему Кэл и Селена хотели сохранить свое происхождение в тайне: как они и сказали, у нашего клана плохая репутация в ведьмовском мире. Меня беспокоило другое: почему Кэл скрыл правду от меня? И я не могла забыть его слов о том, что его семья живет по традициям клана. Что это за традиции на самом деле? Вздохнув, я с усилием попробовала отрешиться от дневных впечатлений и погрузилась в «Книгу теней» Мейв. Я дошла до тех страниц, где чуть ли не каждый абзац скрывал тайную запись, и я с трудом продралась сквозь события нескольких дней. Я уже поняла, что моя мать встретила шотландца-ведьму, Кьярана, и полюбила его. Было страшно читать эти строки, зная о том, что ее ждет жизнь и смерть с Ангусом. В них не говорилось, стали они с Кьяраном любовниками или нет, но даже чувства, которые она к нему испытывала, не могли не ранить сердце Ангуса. Ее будущего возлюбленного и моего отца. В конце концов я спрятала книгу и атами под матрас. Был канун Дня благодарения. Перед глазами вновь возникло лицо Хантера, и я содрогнулась. В этом году будет нелегко возносить благодарение жизни. Поутру на кухне царила предпраздничная суматоха. На разделочном столе ждала своей очереди индейка, на плите кипел клюквенный соус, тягучий, пузырящийся, плюющийся во все стороны подобно темно-розовой лаве. Папа, которому поручались только самые безобидные задания, сидел за столом и начищал серебряные приборы. Мэри-Кей вытирала фарфоровый сервиз, а мама суетилась то тут, то там, помешивала салат, безуспешно искала булочки, громко спрашивала саму себя, куда подевалась лучшая бабушкина скатерть. Все было так же, как каждый год, знакомо и уютно, и все же чего-то не хватало. Мне удалось незаметно выскользнуть из дома. Сад был объят покоем: снежно-ледяной мирок, белая пелена на скамьях и деревьях, приглушенные, размытые краски. Что за странная, холодная выдалась осень. Встав на колени перед черневшим дубом, я совершила благодарственное приношение, подготовленное целую неделю назад, когда моя жизнь еще была светлой и ясной. Я рассыпала на снегу горсть семечек. Более мелкие утонули в снежном крошеве, а те, что покрупнее, остались лежать на поверхности. Я подвесила на сук большую еловую шишку, пропитанную арахисовым маслом, положила к корням дерева измельченные желуди, пригоршню овсяных хлопьев и несколько шишек поменьше. Я закрыла глаза и сосредоточилась. Затем тихо произнесла слова из «Наставления ведьмам», которое знала наизусть. Я уже собиралась вернуться в дом и напомнить маме, что пакет с булочками почему-то лежит в стенном шкафу, но тут сработали мои сенсоры, глаза расширились, я заоглядывалась по сторонам. С двух сторон к нашему двору примыкает лес, скорее даже дикий парк, который еще не успели вырубить. Я никого не увидела, но интуиция подсказывала мне, что за деревьями кто-то есть, кто-то за мной подсматривает. Я вглядывалась в лес ведьмовским глазом, пытаясь найти невидимого наблюдателя. «Я тебя чувствую. Ты там», - уверенно подумала я и вздрогнула: меж деревьев на темном фоне мелькнула светло-золотистая голова, мелькнула и исчезла. Хантер! Кровь в жилах застучала, я замерла, сделала шаг к лесу. Меня пронзила острая боль, когда я сообразила, что это не мог быть он. Хантер был мертв: мы с Кэлом убили его. Должно быть, я видела Скай. У кого еще могут быть такие светлые волосы? Скай пряталась в деревьях у моего дома, Скай следила за мной. Я пятилась к дому, не сводя глаз с зарослей парка, забралась на заднее крыльцо. Скай узнала, что я убила ее брата. Скай считает Кэла воплощением зла и меня заодно с ним. Скай хочет мне навредить. Я проскользнула в напоенную аппетитным духом кухню, беззвучно повторяя заклинание оберега. - Морган! - воскликнула мама так неожиданно, что я подпрыгнула. - Вот ты где! Я думала, ты еще в душе. Ты не видела булочки? - А… Да, они в стенном шкафу, - пробормотала я, взяла тряпочку для полировки серебра, села рядом с папой и принялась за работу. День благодарения прошел как полагается: сухая индейка, удавшийся клюквенный соус, соленая начинка, тыквенный пирог, болезненно-бледный, но божественный на вкус, мягкие магазинные булочки, гомон гостей, перекрикивающих друг друга. Тетя Эйлин приехала с Полой. Тетя Маргарет, старшая сестра мамы и тети Эйлин, наконец сменила гнев на милость и начала разговаривать с пропащей сестрой, поэтому ее вместе со всем семейством тоже пригласили в гости. Большую часть вечера она молчала, всем своим видом показывая, что ее младшая сестра-лесбиянка будет гореть в аду. Дядя Майкл, ее муж, вел себя любезно и добродушно, а четверо их маленьких детей скучали и просили пустить их к телевизору. Мэри-Кей строила мне рожицы за спинами племянников и хихикала. Кажется, все шло, как обычно. К девяти часам гости засобирались домой. Мэри-Кей со вздохом плюхнулась перед телевизором, прихватив кусок пирога. Я поднялась к себе и вскоре услышала шаги мамы и папы. Они легли в постель и включили телевизор. Я погасила свет, на цыпочках подошла к окну и выглянула наружу. Вдруг Скай все еще там, все еще следит за мной? Я попыталась нащупать ее ауру, но почувствовала только образы своих родных, мирно отдыхавших в доме. Ведьмовским глазом я всматривалась в темноту за деревьями, но не обнаружила ничего необычного. Если Скай не превратилась в аккуратную совушку, примостившуюся на третьей ели слева, все было тихо. Зачем она приходила? Что она задумала? На сердце становилось тяжело от страха при мысли о Скай. Я снова включила свет, опустила жалюзи, задернула занавески. За целый день я не перемолвилась с Кэлом ни словом и теперь хотела и не хотела слышать его голос. Мне его не хватало, но в то же время я ощущала беспокойство каждый раз, когда вспоминала его тайную комнату. Я забралась в кровать и достала одну из книг о Викке. Я одновременно изучала пять викканских книг, читая из каждой по чуть-чуть каждый день. В этой излагалась история Викки в Англии, сухо и вяло. Я поражалась, как автору удалось превратить такую увлекательную тему в тягомотину, и не бросала чтение только потому, что хотела узнать об этом языческом культе как можно больше. Я заставила себя читать полчаса, затем еще час заучивала символику и значение некоторых кристаллов и камней. Обучение этому занимает долгие годы, но главное - начать. Наконец мои веки отяжелели, и я решила, что вправе наградить себя несколькими страницами из «Книги теней» Мейв. В первом абзаце она писала о размолвке с матерью. Ссора была неприятной и живо напомнила мне собственную ругань с родителями, когда я выяснила, что они меня удочерили. Затем шла новая тайная запись. «Сентябрь 1981 года. О Богиня, за что ты ко мне так жестока? - читала я. - Зачем ты так решила? Встретив Кьярана, я разбила сердце тому, кто был мне предан. А теперь и мое сердце не склеить. Мы с Кьяраном соединили сердца и души прошлой ночью на утесе под луной. Он говорил, как глубока его любовь… и лишь после я узнала, как глубока его ложь. О Богиня, он не обманывает, когда говорит, что любит меня больше белого света, и я чувствую сердцем, что он моя родственная душа, моя вторая половинка, любовь всей моей жизни. Мы соединили наши тела. И тогда я узнала иную правду. Он обвенчан с девушкой из Лиатаха, и у них двое детей». «Боже, нет! - думала я. - О Мейв, Мейв!» «Он женат! Я не могла поверить. Ему двадцать два, а он женат уже четыре года. У них четырехлетний сын и трехлетняя дочь. Он объяснил, что их брак был вынужденным, с его помощью удалось примирить два враждующих ковена. Она по-своему дорога ему, но он не любит ее так, как меня, и, стоит мне сказать слово, он завтра же бросит ее и разорвет их брак, чтобы быть со мной. Но нам никогда не быть вместе. Я никогда не смогла бы попросить мужчину бросить ради меня жену и детей! Поверить не могу, что он предложил такое. Хвала Богине, я сохранила рассудок и приняла меры предосторожности, чтобы у нас не получилось ребенка! И ради этого человека я разбила сердце Ангусу, пошла наперекор воле мамы и отца, чуть не искалечила всю мою жизнь». Я опустила книгу на плед. Стенания Мейв мерцали под лезвием атами; я ощущала ее боль почти так же остро, как свою собственную. В какой-то мере она и была моей собственной, частью моего прошлого: она изменила мое будущее и мою жизнь. Я перевернула страницу. «Я прогнала его прочь, - читала я. - Он вернется в Лиатах, к своей жене, дочери их верховной жрицы. О Богиня, какая боль его охватила, когда я прогнала его. Стоило мне пожелать, он бы остался со мной. Мы говорили всю ночь и не увидели другого пути: иначе нельзя. При мысли о его предательстве меня охватывает гнев, но сердце мое истекает кровью. Я никогда не смогу полюбить другого так, как люблю Кьярана. С ним мне была бы по плечу вся магия мира, без него мне остается лишь лечить захворавших детей и больных овец. Если бы самоубийство не было грехом, я бы хотела умереть». Боже, боже! Я представила себе, что теряю Кэла, и тоска по нему вспыхнула с новой силой. Я посмотрела на часы. Слишком поздно. Придется отложить звонок до утра. Я убрала атами и «Книгу теней», ставшую для Мейв книгой скорби, погасила свет и легла спать. Когда я уже проваливалась в сон, в голову мне пришла какая-то мысль о Скай, но, проснувшись, я не могла вспомнить, какая именно. Наутро я наслаждалась благословенной тишиной. Я приняла душ, оделась, позавтракала остатками вчерашнего пиршества. Родители уехали в гости к старинным маминым друзьям, которые заглянули в наш город на выходные. Бэккер повез Мэри-Кей прошвырнуться по магазинам, и лицо у него было не самое радостное. Когда дом опустел, я попыталась привести свои неспокойные мысли в порядок. Итак, Хантер - это раз. Тайная комната Кэла - это два. Ложь Кэла о том, что он не знал своих корней, - это три. Недовольство Селены тем, что Кэл мне все рассказал, - четыре. Мейв и ее отношения с Кьяраном и моим отцом - пять. Скай, следившая за мной прошлым утром, - шесть. Когда зазвонил телефон, я сразу поняла: это Кэл. - Привет, - сказала я. - Привет. - Его голос пролил бальзам на мою душу, и я удивилась, как я могла не хотеть говорить с ним. - Как прошел День благодарения? - Как обычно, - ответила я. - Разве что добавилось приношение Богине. - Мы тоже сделали приношение, - откликнулся он. - У нас был круг из пятнадцати человек. Мы провели специальный ритуал в честь Дня благодарения в ведьмовском стиле. - Вот здорово. Это был ковен твоей мамы? - Нет, - сказал Кэл. Я уловила в его голосе странные нотки. - Пришли некоторые из тех, кто в последнее время приезжал к нам. Они собрались с разных концов света. Все из клана Вудбейн. - Ничего себе! Да тут просто кишит Вудбейнами! - воскликнула я, и Кэл рассмеялся. - Куда ни плюнь, попадешь в одного из наших, - добавила я, наслаждаясь его весельем. - В нашем доме наверняка, - согласился Кэл. - Потому-то я, кстати, и звоню. Я очень по тебе соскучился, но тут есть еще кое-кто, кто хочет с тобой познакомиться. - Кто же это? - Ведьмы нашего клана. Если без шуток, нас осталось довольно мало, - сказал Кэл. - Когда мы узнаем о других Вудбейнах, то пытаемся разыскать их, познакомиться с ними, поговорить, обменяться заклинаниями, рецептами, услышать что-нибудь новое из истории клана. Все как у людей. Я ощутила беспокойство: - И они хотят познакомиться со мной, потому что я ведьма их клана? - Ну да. И не просто ведьма, а очень сильная потомственная ведьма, - польстил мне Кэл. - Они до смерти хотят увидеть непосвященную ведьму-самоучку из клана Вудбейн, которая зажигает свечи взглядом, излечивает астму и направляет колдовской огонь. И к которой, кстати, перешли предметы ковена Белвикет. Беги, ведьма, уноси ноги! - А? - переспросил Кэл. - Что ты сказала? - Тебе послышалось, - пробормотала я. Сердце забилось чаще, я начала задыхаться, будто только что одолела крутой подъем. Что произошло? Я оглядела кухню. Все было хорошо, все было по-прежнему. Все, кроме тяжелой волны страха, которая с размаху обрушилась на меня, подминая и переворачивая, заставляя поджилки трястись. - Я себя как-то странно чувствую, - слабым голосом сказала я, снова оглядываясь вокруг. - Что? - не расслышал Кэл. - Я себя как-то странно чувствую, - повторила я громче. На самом деле я ощущала, будто схожу с ума. - Морган? - озабоченно позвал Кэл. - Тебе нехорошо? Ты не одна? Хочешь, я приеду? «Да. Нет. Не знаю». - Нет, мне просто надо… немного отдохнуть. Слушай, давай, я тебе позже перезвоню. - Морган, наши друзья ждут встречи с тобой, - сказал он тоном, не терпящим отлагательства. При его словах волна страха накрыла меня с головой. Мне захотелось заползти под кухонный стол, свернуться там в комок и не вылезать. «Попроси у него помощи, - произнес голос у меня в голове. - Попроси, чтобы он приехал». Но другой голос возразил: «Не смей. Ты совершаешь ошибку. Вешай трубку. Спасайся. Беги». «Кэл, ты нужен, нужен мне, не слушай меня». Я в самом деле забилась под стол. - Мне надо идти, - произнесла я, губы не слушались. - Я тебе перезвоню. Меня била ледяная дрожь, кровь так стучала в жилах, что я не могла думать. - Морган! Не вешай трубку! - крикнул Кэл. - Эти люди, они… - Я люблю тебя, - прошептала я. - Пока. Дрожащий палец нажал на кнопку, связь разъединилась. Я подождала секунду, нажала кнопку вызова, опустила трубку на пол. Если кто-нибудь попробует позвонить, решит, что у нас занято. - О господи, - пробормотала я, не покидая своего убежища. - Что со мной такое? Еще мгновение я сидела, сжавшись в комок под столом, чувствуя себя сумасшедшей. Медленно сделала глубокий вздох, другой, силясь сосредоточиться. Прошла минута - я не шевелилась, только дышала, понемногу все ровнее. Тяжесть спадала. Я выползла из своего укрытия. К коленям прилипли хлебные крошки. С высоты разделочного стола на меня смотрели по-совиному круглые глаза Дагда. - Никому, пожалуйста, не рассказывай, - попросила я, поднимаясь на ноги. Тело уже слушалось меня, но в душе по-прежнему гнездился страх. Вновь я огляделась по сторонам, не увидела ничего подозрительного и подумала, не Скай ли это наслала на меня заклятие, не пытается ли кто-то меня извести. - Дагда, - произнесла я дрожащим голосом, почесывая котенка за ушком, - твоя мамочка сходит с ума. В следующий миг я уже схватила куртку, ключи от машины и выбежала из дома. Я спасалась бегством. Глава 11. Связь Я сознательно учился магии с четырех лет. В четырнадцать я прошел посвящение. Я принимал участие в могущественных и опасных древних ритуалах. И все же мне едва под силу зажечь свечу взглядом. А Морган… Мама отчаянно хочет ее заполучить (как и я, но у меня на нее иные виды). Мы готовы. Наши союзники съезжаются сюда уже несколько недель. Прибыла Эдвита из Каир-Дала. Томас из Белтинга. Алисия Вудвинд из Тарт-Бенга. Все ведьмы клана Вудбейн стекются к нам. Дом переполнен пульсацией, магическими токами, не дающими спать по ночам. Я еще не испытывал ничего подобного. Это невероятно. Война набирает обороты. И главная роль отведена Морган, моей огненной ведьме. Сгат Я пристроила свою Das Boot у входа в магазинчик практической магии и стала ломиться в дверь, не замечая вывески «Закрыто». Закрыто! Ну конечно! Вчера ведь был День благодарения. Многие магазины закрылись на праздники. К глазам подступили горячие слезы, я яростно заморгала, не давая им выплеснуться наружу. С детской обидой я ударила в дверь ногой. - Ох! - простонала я, ушибив палец. Черт побери! Куда мне теперь идти? Я чувствовала себя странно: мне надо было быть среди людей. На мгновение я задумалась, не поехать ли к Кэлу, но тут накатила новая волна страха и тошноты, я задохнулась и прислонилась головой к двери лавки. Приглушенный звук, раздавшийся за дверью, заставил меня прижаться к окну, с надеждой заглянуть внутрь. Там было темно. Но вот в глубине лавки зажегся тусклый огонек, навстречу мне двинулась тень, в которой я различила Дэвида. Он позвякивал связкой ключей, и я чуть не закричала от облегчения. Дэвид отпер дверь и впустил меня в магазинчик. Он тут же запер его вновь, и какой-то миг мы стояли в полумраке, глядя друг на друга. - Я странно себя чувствую, - со всей прямотой прошептала я, будто это могло объяснить мое появление. Дэвид внимательно заглянул мне в лицо, затем повел к комнатушке за оранжевой занавеской. - Рад тебя видеть, - произнес он. - Хочешь чаю? Мне сразу же захотелось чаю, и я была всецело, бесконечно счастлива, что он открыл мне дверь. В магазинчике было так спокойно, будто его оберегала невидимая сила. Дэвид отдернул занавеску и прошел внутрь. Я последовала за ним. - Спасибо, что откры… За маленьким круглым столом сидел Хантер Найэл. Я закричала и зажала рот обеими руками, чувствуя, что мои глаза вот-вот выскочат из орбит. Он тоже не ожидал увидеть меня, мы оба резко обернулись к Дэвиду, который переводил взгляд с меня на Хантера и обратно. В его полуприкрытых веками глазах вспыхивали странные искорки. - Морган, ты знаешь Хантера Найэла, так ведь? Хантер Найэл, это Морган Роулендс. Ну же, пожмите друг другу руки. - Ты не умер, - непонятно зачем всхлипнула я и, чувствуя слабость в коленях (прямо как в мистических романах), потянула к себе поцарапанный металлический стул и рухнула на сиденье. Я не спускала глаз с Хантера. Он не умер! Он был живехонек, хоть и бледен, на лице и кистях рук виднелись синяки и ссадины. Против воли я смотрела на его шею. Он проследил за моим взглядом и, подцепив пальцем край шерстяного шарфа, открыл страшную незажившую рану, которую нанес мой атами. Дэвид, налил мне кружку дымящегося чая. - Не понимаю, - простонала я. - Ты понимаешь, но лишь отчасти, - поправил Дэвид. Он взял стул и сел. Втроем мы едва умещались за крохотным шатающимся столиком с круглой крышкой, сбитой из плотно подогнанных досок. - Ты просто не видишь общую картину. Я едва сдержала новый мучительный стон. С тех пор как я открыла для себя Викку, мне со всех сторон твердили об «общей картине». Я чувствовала, что никогда не пойму смысла этих слов. Я ощутила укол страха. Я недолюбливала Хантера и не доверяла ему. Дэвиду я привыкла верить, но теперь вспоминала, что поначалу и он вызывал у меня неприязнь. Могла ли я доверять хоть кому-то? Есть ли хоть кто-нибудь на моей стороне? Я переводила взгляд с одного лица на другое: отливающие серебром короткие волосы Дэвида, его внимательные карие глаза - золотистая шевелюра Хантера того же цвета, что и волосы Скай, зеленые глаза, так не похожие на черные глаза сестры. - Ты гадаешь, что происходит, - произнес Дэвид. Слабо, еще как слабо сказано. - Мне страшно, - дрожащим голосом откликнулась я. - Я не знаю, чему верить. Едва я открыла рот, слова хлынули из меня потоком, будто прорвало плотину. - Я думала, Хантер погиб. И я… я думала, что могу вам доверять. Все только причиняет боль. Я не знаю, кто я, не знаю, что я делаю. «Только не рыдай, - сердито приказала я сама себе. - Не смей рыдать!» - Мне жаль, Морган, - сказал Дэвид. - Я вижу, что тебе приходится туго. Хотел бы я, чтобы все было проще, но таков твой путь, и придется идти по нему до конца. Мой путь куда легче. - Почему ты не умер? - спросила я Хантера. - Прости, что разочаровал тебя. - Его голос звучал раздраженнее прежнего. - Мне повезло. Сестрица Скай - девушка спортивная. Она нашла меня и выудила из реки. Значит, Скай получила мое послание. Я сглотнула. - Я не думала… не собиралась убивать тебя, - сказала я. - Я пыталась тебя остановить. Ты хотел убить Кэла! - Я исполнял свою работу, - отрезал Хантер. Его глаза полыхнули огнем. - Я защищался. Мне не удалось бы отвести Кэла на суд совета, не связав его руки цепью. - Ты хотел его убить! - повторила я. - Это он хотел меня убить! - крикнул Хантер. - А потом и ты! - Неправда! Я пыталась тебя остановить! Дэвид воздел руки: - Прекратите. Так мы ни к чему не придем. Вами обоими движет страх, который заставляет вас злиться и кидаться друг на друга. - Когда мне понадобится помощь психолога, я обязательно к вам обращусь, - язвительно сказала я. - Ничего я ее не боюсь, - насупился Хантер, как шестилетний мальчишка, и мне захотелось незаметно лягнуть его под столом. Требовалось окончательно поверить, что он жив, чтобы вспомнить, какой у него вредный характер. - Нет, боишься, - возразил Дэвид, глядя на Хантера. - Ты боишься ее способностей, тех, кто может быть на ее стороне, ее силы, даже нехватки знаний, из-за которой она не может ее до конца контролировать. Она метнула в тебя атами, и ты боишься, что она может сделать это вновь. - Дэвид обернулся ко мне: - А ты боишься, что Хантеру известно больше, чем тебе, что он может навредить тебе и тем, кого ты любишь, боишься, что его слова окажутся правдой. - Дэвид не ошибся. Я уткнулась в чашку, сгорая от стыда и злости. - И вы оба правы в своих страхах, - сказал Дэвид, спокойно попивая чай. - У вас есть веские причины бояться друг друга. Но придется преодолеть недоверие. Наступают трудные времена, и вам надо объединиться, чтобы достойно встретить их. - Что вы хотите этим сказать? - ужаснулась я. - Что нужно сделать, чтобы ты смогла доверять Хантеру? - вместо ответа спросил Дэвид. - Или, например, мне? Я открыла рот и снова закрыла, задумавшись, потом произнесла: - Все, что я знаю, - или почти все - получено из вторых рук. Мне говорят, что делать. Я задаю окружающим вопросы. Иногда я получаю ответы, иногда нет. Я читаю книги, в которых говорятся совершенно противоположные вещи о Викке, ведьмовстве, клане Вудбейн. Дэвид размышлял над моими словами: - Кому ты веришь? Однажды я говорила с Элис, и она сказала, что главным образом следует доверять самой себе, знанию, заложенному в ведьме от рождения, тому, что видишь своими глазами. - Я верю себе. Почти всегда, - добавила я, не желая показаться самовлюбленной. - Принимается. - Дэвид откинулся на стуле, сцепив кончики пальцев. - Итак, ты жаждешь знаний из первых рук. Как же тебе их получить? В мой день рождения мы с Кэлом медитировали, объединив наши разумы. Я поднялась и обошла стол, встав рядом с Хантером. Почувствовала, как напряглись его мышцы, как он насторожился, готовясь к схватке, если я сделаю первый шаг. Я сжала зубы, сосредоточилась и медленно протянула руку к лицу Хантера. Он неотрывно следил за мной. Когда я почти коснулась его щеки, с кончиков пальцев сорвались бледно-голубые искры. Мы оба вздрогнули, но я удержала невидимую нить и осторожно дотронулась до его кожи Несколько недель назад мы с Хантером столкнулись на улице. Тогда его прикосновение захлестнуло меня взрывом эмоций, таким мощным, что у меня помутнело в глазах. Нечто похожее происходило и сейчас, только гораздо мягче. Я сомкнула веки и направила силу узким лучом, искавшим путь в сознание Хантера. Я потянулась к нему всеми чувствами, и сперва его разум спрятался от меня, свернулся, как улитка в раковине. Едва дыша, я ждала, и он постепенно ослабил защиту, открыв узкую щелочку, в которую я могла проскользнуть. Если бы он решил напасть на меня в этот миг, я была бы беспомощна. Между нами образовалась связь, защитные барьеры рухнули. Но я продолжала мягко подталкивать его, чувствуя его недоверие и сопротивление, а затем удивление, колебание, согласие впустить меня чуть дальше. Наше сознание стало единым целым. Он видел меня и мое прошлое, то, каким я его знала, а я видела его. Джиоманах. Его звали Джиоманах. Имя прозвучало во мне по-кельтски и по-английски одновременно. Оно значило: «Хантер - охотник». Он действительно был членом совета, сиккером, которому поручили проверить Кэла и Селену, не используют ли они магию во зло. Нахлынувшая боль едва не заставила меня разорвать связь, но я удержала ее, чувствуя, как Хантер исследует мое сознание, читает мои мысли, пытается разобраться, так ли я невинна, как говорю, изучает мои отношения с Кэлом. Я услышала немой вопрос, стали ли мы с Кэлом любовниками, и испытала стыд, ощутив его облегчение от того, что не стали. Наше дыхание замедлилось, стало легким, беззвучным. В крошечной комнате висела тишина. Наша связь была глубже, сильнее, чем та, которую я испытала с Кэлом. Она проникала в нас до глубины души, до мозга костей, срывая покровы сознания, слой за слоем, и внезапно я увидела, что вокруг простирается солнечный зеленый луг, я сижу на траве, скрестив ноги, а рядом сидит Хантер. Иллюзия была приятной, и я улыбнулась, чувствуя, как теплое солнце согревает кожу и волосы. Вокруг жужжали насекомые, сладко пахло свежим клевером. Я посмотрела на Хантера, он на меня. Нам больше не требовалось слов. Я видела его ребенком, играющим с кузиной Атар, известной мне как Скай, чувствовала, как он страдал, лишившись родителей. Он винил себя в смерти брата, глубина его мук была страшной, бездонной. Я увидела, как его судили, как признали невиновным. Кэл не знал всей правды. Хантер видел мою прежнюю жизнь, потрясение, охватившее меня, когда я узнала, что рождена ведьмой, зарождение моей любви к Кэлу, пугающую тревогу, какую я испытывала, вспоминая его тайную комнату. Я не смогла скрыть от него беспокойство за Мэри-Кей из-за ее свиданий с Бэккером, любовь к родным, печаль от грустной правды о жизни моей родной матери и ее загадочной смерти. Постепенно я осознала, что пора возвращаться, и поднялась, чувствуя, как трава ласкает голые ступни. Мы попрощались без улыбки. Между нами возникло доверие. Он узнал, что я не хотела убивать его, что меня не вела властная темная сила. Я увидела в его душе, под покровом осторожности и недоверия, боль, ярость, даже жажду мести, но я не нашла того, что думала найти. Я не увидела в нем зла. Я вернулась в свое тело, чувствуя, что избавилась от тяжелого груза, и Дэвид жестом попросил меня сесть на место. Я неловко подняла глаза, пытаясь прочесть, что творится в душе Хантера. В его глазах было точно такое же потрясение. - Очень любопытно, - нарушил молчание Дэвид. - Морган, я не подозревал, что ты сумеешь объединить свое сознание с Хантером, но, сколько помню, ты всегда нас удивляешь. Что ты узнала? Я откашлялась: - Я поняла, что Хантер… в нем нет зла. Хантер смотрел на Дэвида. - У нее не должно было это получиться, - хрипло сказал он. - Только ведьмы после долгих лет обучения… Она влезла прямо мне в голову… Дэвид потрепал его по руке. - Я знаю, каково это, - сочувственно сказал он. Я перегнулась через стол, глядя на Хантера. - Ну, так раз в тебе нет зла, - резко бросила я, - что же вы со Скай не даете мне проходу? Неделю назад я видела вас во дворе. Вы окружили дом рунами и знаками. Зачем? Хантер вздрогнул от удивления. - Это заклинания оберега, - сказал он. В этот миг приоткрылась задняя дверь, которую я не приметила. Качнулась короткая занавеска, в комнату проник вихрь ледяного воздуха. - Ты! - рявкнула Скай, застыв в проеме. Она метнула взгляд на Хантера, будто проверяя, не пыталась ли я убить его вновь. - Что она тут делает? - потребовала она объяснений у Дэвида. - Зашла на чай, - с улыбкой ответил тот. Ее черные глаза сузились. - Тебе здесь не место, - ощетинилась она. - Ты чуть не убила моего брата! - Ты заставила меня думать, что убила! - вскипела я. - Ты знала, как все было, знала, что он жив, но позволила мне считать, что он мертв! Знаешь, как я мучилась? Скай состроила недоверчивую мину. - Знаю. Недостаточно. - Зачем ты приходила вчера к моему дому? Зачем следила за мной? - Я - за тобой? Не льсти себе, - отрезала Скай, скидывая с плеча черный рюкзак. - У меня есть дела поважнее. Мои глаза расширились. - Лгунья! Я тебя видела! - Ты видела меня, - подал голос Хантер, и мы со Скай как по команде обернулись к нему. Он пожал плечами: - Должен же кто-то за ней приглядывать. Его самомнение выводило меня из себя. Да, в нем не оказалось зла, но приверженность свету не делала его приятным человеком. - Да как ты смеешь… - начала было я, но Скай перебила. - Еще бы он за тобой не приглядывал! - рявкнула она. - Он член совета, а ты пыталась его убить! Если бы какая-то ведьма не оказалась поблизости и не отправила мне мысленное послание, он бы погиб! Я вскочила на ноги. - Какая-то ведьма? Это я отправила послание! - взорвалась я. - Это я указала тебе, где его искать! И еще вызвала Службу спасения! - Не смеши, - сказала Скай. - Ты не можешь направлять мысли. Тебе это не по силам. - Да нет, вполне по силам, - скорбно откликнулся Хантер, опираясь подбородком на руку. - Только что она переворошила мое сознание. Теперь у меня нет от нее секретов. Скай смотрела на него так, будто он заговорил на китайском. Он старательно делал вид, что пьет чай. - Что ты такое говоришь? - переспросила она. - Она проделала тат-меанма , - произнес Хантер. Его акцент усиливался, когда он говорил по-кельтски. По позвоночнику пробежал холодок, я инстинктивно поняла, что так называется ритуал объединения разумов, который я знала как «огненный сплав сознаний». Его слова потрясли Скай. - Она не может этого уметь. - Она не сводила с меня глаз, и я чувствовала себя как зверь в зоопарке. Я резко опустилась на стул. - Ты Атар, - сказала я, вспоминая. - Атар - Скай - Небо. Кузина Атар. Им было нечего возразить. - Она не заодно с Кэлом и Селеной, - наконец встал на мою защиту Хантер. Я снова рассвирепела. - Мои Кэл и Селена тоже не те, за кого вы их принимаете! - сказала я. - К вашему сведению, мы с Кэлом делали тат-менама … - Меанма, - поправил Хантер. - Да ради бога. В нем ни капли зла! - Кто у вас был ведущим, ты или он? - спросил Хантер. Я в замешательстве осеклась: - Он. - Ты заглянула в его душу так же глубоко, как в мою? - уточнил Хантер. - Ты видела его прошлое и будущее, сны и явь? - Я… не уверена, - призналась я, перебирая упоминания. - Подумай хорошенько, - почти нетерпеливо вмешался Дэвид. Я смотрела в их лица. Они ждали от меня ответа, но мне было нечего сказать. Я любила Кэла, он любил меня. Кэл служил злу? Какая нелепость! Внезапно перед моим внутренним взором всплыла тайная комната в недрах домика у бассейна. Я рассерженно отогнала видение прочь. На ум мне пришло иное воспоминание. - Я слышала, как Бри и Рейвин говорили, что ты рассказываешь им о темных искусствах, - обвиняющим тоном обратилась я к Скай. - Конечно, рассказываю. - Черные глаза сверкнули. - Они должны распознать тьму, если им придется с ней столкнуться, и суметь противостоять ей! Тебе мои уроки пригодились бы не меньше! Я вновь вскочила на ноги, охваченная гневом. - Спасибо за чай, - сказала я Дэвиду. - Я рада, что ты не умер. - Это Хантеру. И выскочила наружу через заднюю дверь. Я направилась к машине, в голове роились мысли. Хантер жив! Какое невероятное облегчение! Меня захлестывали волны благодарности судьбе. Хантер не служит злу! Он лишь ошибся в своих подозрениях. К сожалению, Скай осталась такой же стервой, как прежде, и вела Бри, Рейвин и весь Китик навстречу туманной грани между добром и злом. Но главное прежде всего. Хантер жив! Глава 12. Цельная картина Октябрь 2000 года Элвин достойно прошла посвящение. Меня охватила гордость за нее, когда я слушал ясный, звонкий голосок, безукоризненно отвечающий на вопросы. Она будет расти в нашем круге и, надеемся, однажды обручится с мужчиной-ведьмой из круга Виннеага - ковена дяди Бека. Когда дядя Бек прикоснулся атами к ее глазу и приказал ей сделать шаг вперед, я на миг подумал, не лучше было бы Элвин родиться обычной девушкой: хихикать, перешептываясь с четырнадцатилетними ровесницами, влюбляться. Она же провела последние шесть лет, заучивая историю кланов, различные таблицы и ритуалы; учась астрономии, астрологии, знахарству, заклинаниям, тысяче других ведьмовских наук помимо обычных школьных занятий. Она не ходила ни на школьные праздники, ни на дни рождения подруг. Она потеряла родителей, когда ей было всего четыре года. Чем же наш путь лучше для нее? А Линден? Быть может, он был бы все еще жив, не родись он ведьмой. Я знаю, в нашей жизни было бы меньше боли, родись мы простыми смертными. Но что толку гадать? От судьбы не уйдешь. Будешь прятаться - она сама настигнет. Отринешь ее - она тебя убьет. Я рожден ведьмой, как все в нашей семье, и мы всегда будем ведьмами, и будем возносить за это хвалу. Джиоманах Вернувшись домой, я обнаружила записку. Пока меня не было, заезжал Кэл. Я побежала наверх, прихватив телефон к себе в спальню, и набрала его номер. Кэл снял трубку после первого же гудка. - Морган! Где ты была? С тобой все в порядке? - Все хорошо, - произнесла я, чувствуя, как от одного его голоса на меня накатывает волна тепла. - Не знаю, что на меня нашло сегодня утром. Мне было как-то не по себе. - Я беспокоился. Куда ты ездила? - В лавку практической магии. Никогда не угадаешь, кого я там встретила. На другом конце проводя повисло молчание. Я почувствовала, как насторожился Кэл. - Кого? - Хантера Найэла, - сообщила я, представляя себе, как расширяются глаза Кэла, как лицо вспыхивает изумлением. Я улыбнулась, жалея, что не вижу его в этот миг. - Как это? - произнес Кэл. - А так, что он жив, - сказала я. - Я его видела. - Где же он был все это время? - чуть ли не уязвленно спросил Кэл. - Честно говоря, я не спрашивала, - ответила я. - Думаю, у Скай. Она нашла его той ночью и отвезла домой. - Значит, он не погиб, - повторил Кэл. - Упал с обрыва с атами в шее - и выжил. - Да. Разве это не прекрасно? - сказала я. - Нам не придется жить с камнем на душе. Я поверить не могла, что совершила такой грех. - Если помнишь, он пытался меня убить, - ровным голосом откликнулся Кэл. - Он связал мне руки цепью, хотел отвести меня на совет, чтобы они вывернули мою душу наизнанку. - Я уловила в его словах горечь. - Ты меня не понял, - поражение сказала я. - Конечно, я рада, что смогла его остановить. Мы выиграли ту схватку, и я об этом вовсе не жалею. Но я думала, что совершила убийство, что на мою жизнь навеки легла тень. И я просто счастлива, что все это позади. - И все-таки ты будто забываешь, что он пытался меня убить. - Голос Кэла стал резким. - Помнишь, что было с моими запястьями? Вздулись, как сосиски. Шрамы останутся навсегда. - Я знаю, знаю, - заторопилась я. - Прости меня. Он был… неправ. Более чем. Я рада, что остановила его. И все же рада, что не убила. - Ты с ним говорила? - Да. - Мне становилось не по себе от его тона, и я решила не упоминать про тат-мениму - мамену - как ее там. - И не только с ним, заходила его милейшая кузина Скай, и мы с ней поцапались. Как всегда. Кэл невесело рассмеялся, затем примолк. О чем он думал? Я почувствовала, что мне необходимо еще раз слиться с ним сознаниями, почувствовать его внутреннее «я». Но на этот раз я должна быть ведущей. Эта мысль меня пугала. Неужели я сомневалась в Кэле? - О чем ты думаешь? - тихо спросил он. - Я хочу скорее тебя увидеть, - ответила я, стыдясь этой полуправды. - Я хотел увидеться с тобой сегодня, - напомнил Кэл. - Но ты ответила: «Нет» - и уехала в лавку практической магии, а когда я приехал, беспокоясь за тебя, мне никто не открыл. - Прости, прости, - ответила я. - Просто… утром я почувствовала себя… так странно. Меня охватил приступ паники. Я не могла соображать, я только хотела оказаться подальше от дома. Но я никак не хотела тебя обидеть. - Наши гости хотели с тобой встретиться, - сказал Кэл, слегка смягчаясь. Волоски на моей шее встали дыбом. - Прости, - повторила я. - Сегодня я не была к этому готова. Он вздохнул, и я представила себе, как он проводит рукой по темным густым волосам. - Сегодня я буду занят, но завтра у нас крут в доме Итана. Увидимся там, если я не смогу заскочить раньше. - Договорились, - сказала я. - Позвони, если сможешь выбраться пораньше. - Хорошо. Я скучаю. И тревожусь из-за Хантера. Думаю, он психопат, и мне было спокойнее считать, что он больше никогда не причинит нам зла. - Я почувствовала укол тревоги. Об этом я даже не подумала. Надо будет поговорить с Хантером и удостовериться, что он не станет снова нападать на Кэла. Должен же быть способ уладить все - недопонимания или что еще там, - не прибегая к насилию. - Мне пора. До встречи. - Кэл чмокнул меня в трубку и отключился. Я сидела на кровати размышляя. Когда я говорила с Кэлом, Хантер был ненавистен мне всей душой. Но чуть раньше, во время этой тат… неважно, он не показался мне таким уж психом. Я вздохнула, ощущая себя осенним листком, летящим туда, куда его несет ветер. … После обеда мы с Мэри-Кей занялись уборкой на кухне. В сотый раз я повторила про себя: «Хантер жив!» Я была счастлива. Не то чтобы мир стал лучше от того, что Хантер в него вернулся, но его смерть не висела тяжким грузом на моей совести. Он был жив, и я чувствовала себя так, будто настало вечное лето, - немного странное ощущение, учитывая, что я терпеть не могла Хантера. - Что делаешь сегодня вечером? - спросила я Мэри-Кей. - Заедет Бэккер, - ответила она. - Мы приглашены к Джейси. - Она скорчила недовольную мину. - Морган, поговорила бы ты с мамой и папой. Они так и не отпускают меня на свидания, в смысле на такие, где мы были бы наедине. Если свидание вечером, нам можно только туда, где будет много народу. - Хм, - мысленно я одобрила решение родителей. - И к десяти я должна уже быть дома! Бэккеру разрешают гулять до полуночи. - Бэккеру почти семнадцать, - напомнила я, - а тебе четырнадцать. Она сдвинула брови и сердито швырнула столовое серебро в раковину. - Ты ненавидишь Бэккера, - проворчала она. - От тебя не дождешься поддержки. «Совершенно верно», - подумала я, а вслух произнесла: - Я просто не доверяю ему после того, что он пытался с тобой сделать. Пойми, он подмял мою сестру под себя, заставил ее рыдать. Я никогда его не прощу. - Он изменился, - упорствовала Мэри-Кей. Я ничего не ответила. Отскребла последнюю тарелку и поднялась к себе. Двадцать минут спустя я почувствовала приближение Бэккера. Внизу прозвенел звонок. Я вздохнула, жалея, что не могу уберечь Мэри-Кей на расстоянии. Я вернулась к изучению свойств различных эссенций, эфирных масел и настоек, которые из них получались. Через час я оторвалась от этого занятия и вынула «Книгу теней» Мейв. Я страшилась того, что смогу в ней найти, и в то же время жаждала продолжить чтение. Записи моей родной матери были полны боли, страданий по Кьярану. Несмотря на то что он скрыл от нее свой брак и готов был оставить жену и детей, она чувствовала в нем своего муирн-беата-дан. Мне было трудно понять, как после всего того, что произошло, она могла продолжать испытывать к нему любовь. Я вспомнила Мэри-Кей и Бэккера. Если бы мой друг схватил меня и попытался изнасиловать, я никогда не смогла бы простить его и принять обратно. Кто здесь? Я встрепенулась: мои сенсоры подсказывали мне, что рядом появился чужак. Я быстро проверила каждый уголок дома. Я проделывала это так часто, что аура домочадцев была мне хорошо знакома. Родители сидели в гостиной, Мэри-Кей уехала. Во дворе был чужак. Я выключила свет в спальне и выглянула в окно. Я вглядывалась в темные тени за кустами рододендронов под окном, и ведьмовской взгляд выхватил во мраке короткую шевелюру цвета лунного серебра. Хантер. Я бросилась вниз, через кухню, сорвала с вешалки куртку. Я храбро направилась через заснеженный задний двор и свернула за угол, подбираясь к месту, куда выходило окно спальни. Если бы я не знала, где искать, если бы я не умела видеть в темноте, я ни за что не различила бы среди теней Хантера, прижавшегося к стене дома. И вновь его присутствие заставило мое сердце подпрыгнуть и забиться в непонятной острой тревоге, будто я выпила несколько чашек крепкого кофе. Я оперлась руками о бедра и сказала: - Какого черта ты тут делаешь? - Ты можешь видеть в темноте? - спросил он, будто приглашая к дружеской беседе. - Разумеется. как любая ведьма. - Не любая, - возразил он, отделяясь от стены и стряхивая снег с перчаток. - Не у всех ведьм открывается ведьмовской глаз. И ты первая непосвященная ведьма, насколько я знаю, у которой он открылся. Не всем чистокровным ведьмам это дано. лану Вудбейн - больше, чем другим. - А что же ты? - спросила я. - Твой отец тоже из клана Вудбейн. - Мне это тоже дано, - ответил он, не обращая внимания на вызов в моем тоне. - У меня он открылся где-то в пятнадцать. Я думал, это связано с переходным возрастом. На теле растут волосы, ломается голос, открывается ведьмовской глаз. - Что ты тут делаешь? - Восстанавливаю руны оберега, - произнес он также буднично, как если бы сказал: «Подстригаю кусты». - Вижу, Кэл начертил поверх моих рун свои. - Он хотел защитить меня от тебя, - с намеком произнесла я. - А ты меня от кого защищаешь? Вспыхнула и погасла в темноте широкая ухмылка. - От него. - Ведь ты же не собираешься снова связывать его, правда? - спросила я. - Не станешь сковывать цепью? Ты учти, я не позволю тебе причинить ему вред. - Не бойся, не собираюсь. - Хантер осторожно коснулся рукой своей шеи. - Я лишь наблюдаю - по крайней мере, пока. Пока я не получу доказательства. А я их получу. - Потрясающе, - с отвращением произнесла я. - как вы мне оба надоели. Разбирайтесь вдвоем, оставьте меня в покое, а? Не нужна мне ваша цельная картина. - Хотел бы я, чтобы все это обошло тебя стороной, Морган, - с печалью в голосе произнес Хантер. - Но боюсь, ты часть этой картины, нужна она тебе или нет. - С какой стати? - воскликнула я, потеряв терпение. - Виной тому твои корни, - ответил он. - Мейв была из ковена Белвикет. - И что с того? - Я обхватила плечи руками и растерла их. Меня пронизывал холод. - Говорят, Белвикет был стерт с лица земли волной тьмы, так? - Так, - подтвердила я. - Мейв записала в «Книге теней», что пришла волна тьмы и уничтожила их ковен, убивая людей, разрушая жилища. Папа ездил туда посмотреть, что осталось от города. Там камня на камне не осталось. - Не осталось, - кивнул Хантер. - Я тоже там был. Все дело в том, что Белвикет был не единственным ковеном, который уничтожила волна тьмы. Я нашел подтверждения тому, что с ним вместе исчезли не меньше восьми других - в Шотландии, Англии, Ирландии и Уэльсе. И это только те, о которых мы достоверно знаем. Эта сила, какой бы она ни была по своей природе, могла причинить еще множество менее очевидных бед. - В чем же ее природа? - прошептала я. - Я не знаю, - сказал Хантер, в сердцах ломая ветку куста. - Я потратил на ее изучение два года и до сих пор понятия не имею, с чем мы столкнулись. Неизвестное зло. Наш ковен тоже был разрушен, моим родителям пришлось бежать и скрываться. Я не видел их уже почти одиннадцать лет. - Они живы? - Не знаю. - Хантер пожал плечами. - Никто не знает. Мой дядя сказал, что они бежали, чтобы спасти нас - меня, брата, сестру. С тех пор их никто не видел. Все было точно также, как с моей семьей. - Мои настоящие родители бежали сюда, в Америку, - сказала я. - Два года спустя их убили. Хантер кивнул: - Я знаю. Мне очень жаль. Убили не только их. В восьми ковенах - сто сорок пять смертей. - И никто не знает, что за сила их убила, - повторила я. - Пока нет. - Разочарование переполняло его и выплескивалось наружу. - Но однажды я узнаю. Я буду преследовать эту силу, пока не пойму ее природу. Несколько долгих мгновений мы стояли, не произнося ни слова, каждый погруженный в свои мысли. - Что произошло с Линденом? - спросила я. Хантер дернулся, будто я его ударила. - Он, как и я, пытался раскрыть тайну исчезновения родителей, - тихо произнес он. - Только он призвал на помощь потустороннюю силу, и она убила его. - Не понимаю, - сказала я. Ледяной ветер взъерошил волосы, по коже побежали мурашки. Может, позвать Хантера в дом? Посидеть на кухне или в гостиной. Там тепло. - Он призвал духа тьмы, - пояснил Хантер. - Силу зла. Мне кажется, волна, о которой я говорю, и есть невероятно сильный дух тьмы или даже несколько духов, связанных воедино. Это было уже слишком даже для меня. - Это что, как покойник? - пискнула я. - Призрак? - Нет. Этот дух никогда не был живым. Я снова задрожала и обхватила себя руками. Не успела я опомниться, Хантер уже растирал мне спину и плечи, пытаясь меня согреть. Я увидела его склоненное лицо, точеные скулы, очерченные лунным светом, зеленый блеск глаз. Он был прекрасен, так же прекрасен, как эл, только по-своему. «Он причинил Кэлу боль, - напомнила я себе. - Он сковал его руки, нанес ему незаживающие раны». Я выскользнула из его рук и твердо решила не пускать его в дом. - Что ты сделаешь с этой силой, когда настигнешь ее? - спросила я. - Я ничего не смогу с ней сделать, - ответил он. - Я хочу другого: остановить людей, которые призывают ее вновь и вновь. - Я неотрывно смотрела на него. Он выдержал мой взгляд. Потом я поймала себя на том, что он смотрит намой губы… - И тогда, - тихо произнес он, - тогда те, кому она причинила боль, - ты, я… мы сможем идти дальше. Слова слетали с его губ, словно сухие листья на снег, а я стояла, не в силах вырваться из плена его глаз. Грудь разрывалась, будто распираемая океаном бушующих чувств, которые не выплеснуть наружу: их так много, что не решишь, с чего начать. Оцепенело я смотрела, как Хантер наклоняется ко мне. Пальцы, холодные как лед, приподняли мой подбородок. «Богиня! - подумала я. - Он хочет меня поцеловать». Мы смотрели друг другу в глаза, и вновь я чувствовала, как сплетаются наши разумы, наши души. Горячий укол у самого горла напомнил мне, что на шее я ношу серебряную пентаграмму, подарок эла. Я моргнула. Раздался шум подъезжающей машины. Я опомнилась, отступила на шаг и оттолкнула его. - Прекрати! - потребовала я. Он смотрел мне в глаза, и я не могла постичь, что творится в его голове. - Я не хотел, - сказал он. Распахнулась дверца машины. Захлопнулась и опять распахнулась. Раздался голос Мэри-Кей: - Бэккер! - Испуганный, резкий вскрик. Прежде чем дверца успела захлопнуться вновь, я уже летела через двор к сестре. Хантер бежал следом. Бэккер остановил машину прямо перед нашим домом. В темном салоне мелькали руки, ноги, светлые волосы сестры. Я рванула дверцу - Мэри-Кей вывалилась спиной в снег, ноги остались на сиденье. Хантер помог Мэри-Кей подняться на ноги. На ее лице блестели застывшие на морозе слезы, на куртке не хватало пуговицы. Она всхлипывала до икоты. - М-м-морган… - запинаясь, пробормотала она. Я наклонилась в салон, гневно ища взглядом Бэккера. - Тупой ублюдок, - произнесла я зло и глухо. Меня охватила холодная ярость. Если бы у меня в руке был атами, я заколола бы его не раздумывая. - Не лезь не в свое дело, - расстроенно произнес он. На щеке горели следы ногтей. - Мэри-Кей! - позвал он, пытаясь выглянуть наружу. - Вернись. Нам надо поговорить. - Только попробуй еще хоть раз взглянуть на мою сестру. Только попробуй прикоснуться к ней или подойти к ней близко, - прошептала я. - Ты пожалеешь, что родился на свет. - Я хотела, чтобы он вылез из машины и бросился на меня - тогда я разорвала бы его на части. Его лицо побагровело от злости. - Да не боюсь я твоей колдовской дребедени, - сказал он, будто сплюнул. Мои губы изогнулись в зловещей улыбке. - А зря, - прошептала я. Кровь отхлынула от его лица. Миг я смотрела на него, сузив глаза, затем выпрямилась и захлопнула дверцу. Хантер стоял поблизости, наблюдая за нами. За его руку цеплялась Мэри-Кей. Она подняла голову, заморгала и произнесла: - А я тебя знаю. - Я Хантер, - сказал он. Бэккер резко рванул с места. - Идем, Мэри-Кей, - позвала я, беря ее под руку. Мы направились к дому. Я боялась взглянуть на Хантера: его попытка поцеловать меня не выходила из головы. - Пришла в себя? - спросила я сестру, обнимая ее и помогая подняться на крыльцо. - Да, - дрожащим голосом произнесла она, - Отведи меня, пожалуйста, наверх. - Конечно. - Увидимся, Морган, - сказал Хантер. Я не ответила. Глава 13. Kруг Джиоманах жив. Он вернулся из мертвых. Проклятье! Если эта ищейка совета будет продолжать здесь вынюхивать, все пойдет прахом. Мне придется от него избавиться. Это мой долг. Я опутаю его шею заговоренной цепью - пускай попробует сам, каково это. Сгат На следующий день Мэри-Kей спустилась в гостиную, когда я сидела за компьютером, выискивая материалы о соответствиях камней. В сети оказались десятки викканских сайтов, и я любила лазить по ним. - Морган… - А? Привет. - Я обернулась к ней. Она не поднимала головы и казалась непривычно растерянной и беззащитной. Я свернула окно, подошла к ней и крепко обняла. - Зачем он так поступил? - прошептала она. Ее слезы катились по моим щекам. - Он говорил, что любит меня. Почему же он делает мне больно? Во мне начала закипать ярость. Какое бы найти заклинание, чтобы преподать Бэккеру урок? - Не знаю, - проговорила я. - Он не понимает слова «нет». И почему-то считает, что принуждать тебя в порядке вещей. - Ничего он так не считает, - всхлипнула Мэри-Kей. - Он не хочет делать мне больно. Но… все время делает. - Если он не может себя контролировать, ему нужна помощь, - медленно, осторожно предположила я. - Ему нужно обратиться к врачу. Все закончится тем, что он кого-нибудь убьет. Подругу или жену. - Я отступила на шаг и посмотрела сестре в глаза. - И я не допущу, Мэри-Kей, чтобы ею оказалась ты. Понятно? Она беспомощно смотрела на меня, в глазах стояли слезы. Я слегка встряхнула ее за плечи - раз, другой. Она кивнула. - Понятно, - сказала она. - Теперь между вами все кончено, - сказала я. - Правильно? - Правильно, - повторила она, отводя взгляд, и я выругалась про себя. - Сама расскажешь маме с папой, как все было, или мне рассказать? - резко спросила я. - Ну… я… - Я сама расскажу, - решила я и пошла к родителям. Если скрыть от них правду, слишком велика вероятность, что все повторится. А если родители будут знать, они не позволят Мэри-Kей с легкостью простить Бэккера и вернуться к нему. Родители восприняли новость тяжело. Они возмутились, что я так долго держала все в тайне, разгневались на Мэри-Kей за то, что она простила Бэккера после первого раза, и готовы были убить его, что слегка подняло мне настроение. В конце концов мы все вчетвером обнялись и расплакались. Полчаса спустя я уже возилась на заднем дворе, где родители позволили мне разбить огород. Земля смерзлась и не поддавалась, но я сумела вбить несколько кольев и протянула между ними веревки, разметив грядки для растений. Затем я села на землю, припорошенную снегом, и начала медитировать: полностью освободила разум и вознесла хвалу почве, благодаря ее за то, что она готова принять мой огород. С легким чувством я встала и пошла в дом, чтобы поискать заклинание против Бэккера. Kонечно, мне еще не позволялось направлять заклинания. Я не прошла посвящения, мое ученичество длилось едва ли три месяца. Я не могла творить все, что душе угодно, - разве что в случае острой необходимости… На обед снова была холодная индейка. Она уже не лезла мне в горло, и я обрадовалась, увидев, что на блюде остались одни кости. - Уходишь куда-нибудь сегодня? - спросила мама. - За мной заедет Kэл. Поедем в гости к Итану. - Мама кивнула, явно размышляя, какое из двух зол меньше - Kэл или Бэккер. С одной стороны, Kэл ведьма, с другой - он никогда не причинял мне боли. Kогда раздался звонок в дверь, я была уже готова. На мне был бледно-серый комбинезон и фиолетовая набивная блузка - подарки Kэла ко дню рождения. Я заплела две косички до шеи, а концы распустила кисточками. Из зеркала на меня смотрела взволнованная, раскрасневшаяся, почти хорошенькая девушка, совсем не та Морган, какой я была два месяца назад, и даже не та, какой я была два дня назад. Теперь я знала, что я не убийца. Я снова могла свободно дышать и наслаждаться жизнью, не ощущая тяжести греха. - Привет! - улыбнулась я Kэлу, влезая в куртку. Я попрощалась с родителями, и мы пошли по тротуару, посыпанному солью, к его «Эксплореру». В темноте салона он нагнулся и поцеловал меня. Я обрадовалась родному прикосновению, милому запаху благовоний, пропитавшему его куртку, теплу гладкой кожи. - Kак Мэри-Kей? - Так себе. - Утром я рассказала Kэлу, что произошло накануне, не упоминая про Хантера. - Я думаю, не заклясть ли Бэккера так, чтобы каждый раз, когда он вздумает открыть рот, из него сыпались змеи и жабы. Kэл рассмеялся и свернул на главную дорогу. - А ты, оказывается, кровожадная. - И тут же посерьезнел.- Только не твори самостоятельных заклинаний, хорошо? Сначала хотя бы посоветуйся со мной. - Постараюсь, - сказала я тоном прилежной ученицы, и он снова засмеялся. Мы подъехали к дому Итана. Kэл остановил машину позади красного «Жука» Робби и вновь обернулся ко мне: - Мне кажется, я не видел тебя вечность. - Он обнял меня за шею и поцеловал так, что у меня перехватило дыхание. - Всего один день, - ответила я, целуя его в ответ. - Я хотел спросить тебя: как ты восприняла мой сеамар? - Что такое самар? - Сеомар, - поправил Kэл. - Тайное место, где ведьма творит заклинания, чаще всего одна, и никому о нем не рассказывает. - Неужели у каждой ведьмы есть свое тайное святилище? - спросила я. - Нет. И не уводи разговор в сторону. ак ты восприняла мой сеомар? - Мне было там слегка не по себе, - созналась я. Мне не хотелось ранить чувства эла и в то же время я не могла лгать. - Через некоторое время мне захотелось выбежать на свежий воздух. Он кивнул, открыл дверцу машины и вылез. Мы прошли по садовой дорожке к небольшому двухэтажному кирпичному дому. - Так и должно было быть, - сказал он, вовсе не обидевшись. - Я насытил его личной магией, достаточно сильной. Неудивительно, что тебе там стало не по себе. - ажется, в его голосе прозвучало облегчение. - Потом ты привыкнешь. Он позвонил в дверь, а я невольно подумала, что, может, вовсе и не хочу привыкать. - Здорово, ребята, - сказал Итан. - Заходите. До этого я ни разу не была в гостях у Итана. Мы стали пересекаться и общаться только после того, как оказались членами одного викканского круга. Его дом оказался скромным, но чистеньким, мебель была старой, но ухоженной. Из коридора неожиданно выскочили два крошечных пушистых клубка и громко залаяли. Я слегка попятилась. Дженна, сидевшая на диване, засмеялась. - Идите ко мне, песики, - позвала она. Собачонки побежали к ней, радостно виляя хвостиками, и она сунула каждой по ломтику чипсов. Дженна явно бывала здесь прежде и знала собак Итана. Я не переставала удивляться. - Вот уж никогда бы не подумал, что ты поклонник померанских пуделей, - сказал Kэл, пытаясь не рассмеяться. - Мама их обожает, - сказал Итан, хватая обеих собачонок и унося их назад в коридор. Из кухни, уплетая чипсы, вышел Робби. Наконец приехал Мэтт, и мы спустились в подвал, переделанный в большую гостиную. - Шарон еще не вернулась? - спросила я Итана, помогая ему двигать мебель. - Нет. Она все еще в Филадельфии, - ответил Итан, поправляя прядь непослушных вьющихся волос. Kогда вся мебель оказалась придвинутой к стенам, Kэл развязал тесемки кожаного рюкзака и достал оттуда магические предметы. - Привет, Дженна, - сказал Мэтт. Kогда он вошел, Дженна не удостоила его и взглядом. За эти дни Мэтт растерял весь былой лоск: волосы, некогда аккуратно зачесанные, были взъерошены, одежда сидела на нем кое-как. Дженна спокойно выдержала его взгляд и отвернулась. Ее лицо ничего не выражало. Мэтт вздрогнул. Раньше я думала, что Дженна опирается на Мэтта и видит в нем защитника, но теперь стала подозревать, что она гораздо сильнее его. - В прошлую среду я попросил вас подумать о том, какие символы и знаки соответствуют вашей личности, - сказал Kэл, когда мы сели в круг. - У кого-нибудь из вас получилось? Дженна кивнула. - У меня, - уверенно произнесла она. - Расскажи нам, - сказал Kэл. - Мой металл - серебро, - начала Дженна, встряхнув серебряным браслетом на запястье. - Мой камень - розовый кварц. Мое время года - весна. Мой знак зодиака - Рыбы. Моя руна - Нейд. - Она начертила в воздухе руну. - Вот, пожалуй, и все. - Этого более чем достаточно, - похвалил ее Kэл. - Очень хорошо. Нейд символизирует промедление и нехватку терпения, что действительно тебя характеризует. Он сунул руку в рюкзак и вынул оттуда обломок розового кварца величиной с куриное яйцо. амень был бледным и почти идеально чистым, лишь кое-где молочно-мутным. Изнутри он был испещрен сетью трещин. Мне показалось, он похож на бутылку с розовым шампанским, застывшую в веках. Kэл протянул кристалл Дженне: - Возьми. Он поможет тебе при заклинаниях - Спасибо, - обрадовалась Дженна, всматриваясь в камень. - Не забывай и про свою руну, Нейд. Помимо прочего, можешь ставить ее в конце писем вместо подписи. Дженна кивнула. Я выпрямилась, взволнованно сверкая глазами. Вот это захватывало меня, вот это я больше всего любила в магии. В моих викканских книгах упоминание о кварце встречалось довольно часто. Тысячи лет этот камень неизменно использовался в ритуалах. Розовый кварц символизировал любовь, мир и утешение. Дженне не помешало бы обрести все эти три составляющие жизни. - Теперь ты, Робби, - сказал Kэл. - Хорошо, - откликнулся тот. - Мой знак зодиака - Телец, моя руна - Ио, символизирующая лошадь, а также путешествия или перемены. Мой металл - медь. Мое растение - полынь. Мой камень - изумруд. - Интересно. - Kэл улыбнулся всем нам. - Нет, правда очень интересно. Ребята, вы дошли до самой сути своих душ, пытаясь отыскать им соответствия. Робби, я и не подозревал, что твой камень - изумруд, но, как только ты это произнес, меня будто током ударило, и я понял, что это действительно так. - Он полез в рюкзак, перебрал несколько камней и достал нужный. - Это необработанный изумруд, - пояснил он, протягивая кристалл Робби. Камень утопал в его ладони, темно-зеленый, небольшой, как кубик сахара. Робби осторожно принял его. - Только не питай радужных надежд, он не того качества, чтобы продать его ювелиру. Возьми его и твори добро, - напутствовал Kэл, будто священник в церкви. - Изумруд обладает свойством притягивать любовь и богатство, он укрепляет память, защищает владельца от зла и улучшает зрение. Робби обернулся и подмигнул мне. Еще месяц назад он носил очки с толстыми стеклами. Снадобье, которое я приготовила для него, не только очистило его кожу, но и вернуло ему стопроцентное зрение - неожиданно для меня самой. - У тебя там что, все камни, которые есть на свете? - удивился Итан. Kэл ухмыльнулся: - Все не все, но парочка наиболее распространенных найдется. Я и сама задавалась тем же вопросом, что и Итан. - Теперь Мэтт, - решил Kэл. Мэтт прочистил горло. - Мой знак - Близнецы, - сказал он. - Моя руна - Джера. Мой камень - турмалин. - Джера символизирует карму, цикличность натуры и времена года, - сказал Kэл. - Турмалин… - Двухцветный турмалин, - уточнил Мэтт. - Его еще называют арбузным, - сказал Kэл, доставая из рюкзака шестиугольный кусочек кварца сантиметра четыре длиной и толщиной с карандаш. Зеленый с одной стороны цвет постепенно переходил в розовый, оставляя прозрачной середину. Kэл протянул кристалл Мэтту со словами: - Турмалин привносит гармонию в душу владельца. Возьми его и твори добро. Мэтт кивнул и перевернул камень на ладони. - Давай, теперь я, - вызвался Итан. - Я знаю, что получилось у Шарон. Сказать? Kэл покачал головой: - Она сама расскажет нам на следующем круге или в школе. - Хорошо, тогда про меня, - сказал Итан. - Мой знак зодиака - Дева. Мое время года - лето. Мой камень - коричневая яшма. Растения я не смог подобрать. Мои любимые леденцы - со вкусом зеленого яблока. - Хорошо, - улыбнулся Kэл. - кажется, у меня где-то была яшма. Погоди… - Он вытащил из рюкзака камень цвета нефильтрованного пива. - Держи. Яшма помогает владельцу тверже стоять на ногах. Итан кивнул, разглядывая камень. - Я помогу тебе подобрать руну… - Kэл задумчиво смотрел на Итана, а мы ждали затаив дыхание. - Быть может, Беорк? Символизирует возрождение, новое начало. Как ты сам считаешь, тебе подходит? - Угу, - кивнул Итан. - Беорк. Kруто. Kэл повернулся ко мне, одарив особенным взглядом: - Осталась только ты. - Я родилась, когда солнце переходило из созвездия Скорпиона в созвездие Стрельца, - начала я, - но влияние Стрельца сильнее. Мое растение - тмин. Моя руна - Офель, символизирующая связь с предками и кровные узы. Мой камень кровавик - красный железняк Зрачки Kэла на мгновение расширились и снова сузились. Кажется, кроме меня, этого никто не заметил. Неужели я ошиблась? Может, мне сначала надо было посоветоваться с ним? Но я была так уверена, что правильно разобралась в себе. Я отчетливо слышала, как камень, который Kэл приготовил для меня, брякнул на дне его рюкзака. - Kровавик, - произнес он, пытаясь вытащить камень. Взгляд Kэла не отрывался от моего лица. - Kровавик, - повторил он. - А какие у него свойства? - спросила Дженна. - Он издревле используется в магии, - сказал Kэл. - Считается, что он придает силы воинам в битве и облегчает родовые муки. Говорят, он нарушает связи, помогает открывать двери, даже сметать преграды. - Kэл умолк. Он снова полез в рюкзак и достал крупный темно-зеленый камень, гладкий, словно отполированный. Kогда он наклонял ладонь и так и эдак, в мрачной глубине камня сверкали насыщенные кроваво-красные всполохи. - Kровавик, - снова повторил Kэл, разглядывая камень. - Он находится под властью Марса и придает владельцу силу, защиту и умение исцелять, повышает сексуальную энергию и усиливает любовную магию. Дженна ухмыльнулась мне, и мои щеки запылали. - Его стихия - огонь, - продолжал Кэл. - Его оттенок в спектре - красный. Если использовать его в магии, он увеличит твою физическую, духовную и ведьмовскую силу, а также благосостояние. Наши глаза встретились. «Очень любопытно!» Он бросил мне камень, и я его поймала. Он был гладким и теплым на ощупь. Мой второй кровавик. Первый я обнаружила среди магических предметов Мейв. - А теперь займемся ритуалом, - сказал Kэл и поднялся на ноги. Он быстро очертил круг, мы очистили его, призвали на помощь четыре стихии, Бога и Богиню, затем взялись за руки. Без Шарон нас осталось шестеро. Я обвела глазами знакомые лица и почувствовала, что эти ребята стали для меня второй семьей. Мы держали свои камни в правой руке, левая рука чувствовала камень соседа слева. Мы медленно двинулись по кругу напевая. Каждый раз, когда мы проводили ритуал, меня захватывала буря безудержной энергии. Я ждала, когда же она нахлынет, и переводила взгляд с одного лица на другое. Лица были сосредоточенными, напряженными, более напряженными, чем во время прежних кругов: должно быть, камни помогали сфокусировать энергию. Дженна казалась очень хорошенькой и почти невесомой. На ее губах блуждала улыбка наслаждения. Она вопросительно взглянула на меня, и я улыбнулась в ответ, ожидая, когда же и меня унесет магическая энергия. Ничего не происходило. Я не сразу поняла, что все дело во мне самой, что я сознательно удерживаю силу внутри себя и не выпускаю ее наружу, не позволяю себе отдаться вихрю ощущений. Меня будто ударило: я не чувствовала себя в безопасности. Я не могла понять, откуда у меня ощущение тревоги, но оно не отпускало. Моя магия текла наружу тоненькой струйкой, а не мощным, уносящим ввысь потоком, как прежде. Я глубоко выдохнула и помолилась Богине, уповая на то, что она защитит меня от невидимой угрозы. Постепенно Kэл начал замедлять ритм. Хоровод остановился, и все выжидающе взглянули на меня. После ритуала я всегда едва держалась на ногах, мне требовалось присесть и прийти в себя. Kогда я покачала головой, в глазах у всех промелькнуло удивление. Kэл вопросительно посмотрел на меня, но я только пожала плечами. Тогда заговорила Дженна. - У меня голова кружится, - пожаловалась она. - Присядь, - сказал Kэл, подходя к ней. - Отдохни. Вы все должны были испытать более сильный прилив энергии, чем обычно. За эту неделю вы смогли более полно познать себя, а камни обострили ваше восприятие. Kэл помог Дженне опуститься на ковер. Она скрестила ноги и наклонилась вперед, коснувшись лбом пола и распластав руки. Длинные пепельные волосы разметались в стороны, обнажив тонкую шею. Kэл взял у нее кристалл розового кварца и положил на обнаженную кожу. - Дыши глубже, - сказал он заботливо, держа ладонь у нее на спине. - Все хорошо. Ты познаешь собственную силу, только и всего. Робби опустился на пол и застыл в той же позе, что и Дженна. Невероятно. Они начали ощущать ту ошеломляющую энергию, которой я упивалась с самого начала. Позабыв о своих тревогах, я поймала взгляд Kэла и улыбнулась. Наш ковен становился все сплоченнее. Час спустя Kэл дал понять, что круг окончен. Я встала и взяла куртку. - Мы провели потрясающий вечер, - подвел итог Kэл, и все оживленно закивали. - В понедельник начинаются занятия в школе, придется держать в голове много разной информации, и вам будет труднее ощущать источник энергии. Надеюсь, камни помогут вам сосредоточиться. И помните: у нас есть общий соперник - ковен Kитик. Он связан с ведьмами, которым мы не можем доверять, которые вынашивают зловещие планы. Ради вашего же блага советую вам держаться подальше от всех, кто входит в Kитик. Я уставилась на Kэла. Его слова были для меня неожиданностью, но в них была логика. Хантер - брат Скай, Скай верховодит в Kитике. - И мы не можем дружить с ними? - спросила Дженна. Kэл покачал головой: - Это небезопасно, будьте настороже. Если вы ощутите что-то, что не сможете распознать сами, сразу же приходите ко мне. - Хочешь сказать, они могут наложить на нас заклятие? - нахмурился Итан. - Я не хочу никого преждевременно обвинять, - вскинул руки Kэл. - Я только прошу вас быть настороже и сообщать мне обо всех подозрительных ощущениях, какими бы незначительными они ни казались. Робби смотрел на Kэла, его лицо оставалось непроницаемым. Я сомневалась, что он прекратит отношения с Бри. Мэтт погрузился в уныние. Даже если бы он и не хотел встречаться с Рейвин, этого хотела она, а он не мог устоять. Мы с Kэлом вышли наружу и пошли к машине. Я молчала, обдумывая его слова. Глава 14. Открытие Декабрь 2000 года Мое прошение о назначении меня охотником дошло до самых верхов. Вчера меня вызвал совет. Присутствовали все семеро старейшин. И вновь они меня отвергли. Что мне теперь предпринять? Я должен умерить гнев. Гнев здесь не поможет. Я попрошу дядю Бека похлопотать за меня. А пока что я обучаюсь у Ниры Блюнайт из эстита. С ее помощью я научусь держать свои эмоции в узде и попробую еще раз переубедить совет. Джиоманах Проснувшись воскресным утром, я внезапно осознала, что неделю назад в это время мне исполнилось семнадцать. Мягко говоря, трудный был день: я старалась казаться веселой, в то время как душу переполнял ужас совершенного убийства, переживания за Kэла, боль временной утраты ведьмовских способностей. Это воскресенье начиналось несравнимо лучше предыдущего. Слава Богине и Богу, Хантер был жив. Более того, в его душе не было зла - как и в моей. Оставались другие неразрешенные вопросы, давившие тяжелым грузом. Сомнения в том, чего добивается Kэл, что он от меня скрывает. Неуверенность в том, что происходит со мной, насколько глубока моя любовь к Kэлу и приверженность ведьмовскому пути… Вместе с родными я отправилась в церковь, зная, что мама не спустила бы мне второй пропущенной мессы подряд. Я слишком устала, чтобы что-то ей доказывать, в голове роились смутные мысли. С одной стороны, я была католичкой, с другой стороны - ведьмой. Это походило на раздвоение личности. Я была дочерью своих родителей - и дочерью ведьмы. Я любила Kэла - и избегала его. Ненавидела Хантера - и прыгала от радости из-за того, что он жив. Мой мир перевернулся с ног на голову, я совершенно запуталась. Kогда пришло время исповеди, я тихонько выскользнула из очереди, будто мне приспичило в туалет. Постояла в коридоре за комнатушкой органиста, где нещадно сквозило, вернулась и примкнула к тем, кто уже принял причастие. Села на скамью, облизывая губы, будто только что отпила вина из чаши. Мама подозрительно взглянула на меня, но не проронила ни слова. Я откинулась на спинку скамьи и вновь погрузилась в размышления. Голос отца Хочкисса гулко прогремел под сводами. - Где нам искать ответ: в самих себе или вовне? - провозгласил он с кафедры. Я смотрела на него, будто громом пораженная. - Вот что я скажу, - продолжал отец Хочкисс, сжимая поручень кафедры. - Полного ответа вы не найдете ни тут, ни там. Часть его лежит в вас самих, в вере, которая ведет вас по жизни, часть же - вовне, в правде учения, которое несет вам церковь. Путь к ним укажет молитва. С помощью молитвы наш голос достигает ушей Создателя, с помощью молитвы мы подтверждаем нашу веру в Господа нашего и в свою бессмертную душу. - Он умолк, и свечи, мерцавшие позади него, вспыхнули ярче, осветив весь неф. - Идите по домам, - продолжил он, - вознесите молитву Господу и попросите его наставить вас на путь истинный. В молитве вы найдете ответ. - Поняла, - выдохнула я. Заиграл орган, все встали и запели псалмы. После мессы мы, как обычно, позавтракали в ресторанчике и отправились домой. Я поднялась в спальню и села на постель. Пришла пора навести в жизни порядок, разобраться, чего я хочу. Я хотела избрать путь ведьмы, но знала, что мне придется нелегко. Мне понадобится самоотверженность и решимость. Мне придется осознавать свой путь в каждый миг бытия. Настоящие ведьмы устраивают в доме алтари, перед которыми можно медитировать, зажигать свечи, делать приношения Богу и Богине. Такой алтарь я видела в сеомаре Kэла. Нужно будет как можно скорее сделать собственный алтарь. И придется выделить специальные часы, чтобы медитировать каждый день. Приняв это простенькое решение, я сразу почувствовала себя лучше. Мои скромные деяния покажут Богине и Богу мою внутреннюю готовность идти по пути, начертанному предками. Пришло время еще одного деяния. Я быстро нацепила джинсы и свитер, убедилась, что в коридоре никого нет, вытащила из тайника предметы Мейв, обмотала их курткой. - Я немного прокачусь, - предупредила я маму. - Хорошо, дорогая, - ответила она. - Осторожнее на дороге. - Kонечно. Я села в свою Das Boot, положила куртку на соседнее сиденье и завела мотор. Несколько минут спустя я уже выезжала на окраину города. Видоуз- Вэйл окружали леса и пашни. Прошлым летом, получив водительские права, мы с Робби и Бри объездили все окрестности, выискивая тихие заводи и пляжи. Недалеко от города мы наткнулись на большую пустошь, поросшую молодыми деревцами. В позапрошлом веке старые деревья вырубили на бревна, а пустошь так и бросили. Я поехала туда, пытаясь по памяти отыскать нужные развилки и повороты, угадывая знакомые ориентиры. Вскоре я увидела поле, остановила машину и надела куртку. Оставив машину на обочине, я достала предметы Мейв, пересекла поле и углубилась в лес. Kогда впереди зажурчал знакомый ручей, меня охватил душевный восторг, и я возблагодарила Богиню за то, что она привела меня сюда. Еще десять минут пешком по берегу ручья - и я вышла к небольшой пустоши. Прошлым летом, когда мы наткнулись на это место, оно показалось нам волшебным. Повсюду росли лесные цветы, порхали бабочки и птицы. Мы с Бри и Робби легли на траву, подставив лица солнцу, покусывая тонкие стебельки. То были золотые дни, не знавшие тревог. Сегодня я вернулась, чтобы вновь испытать на себе магию этого места. Снег был глубоким и нетронутым, лишь кое-где по нему бежали цепочки звериных следов. При каждом шаге я проваливалась по щиколотку. На краю пустоши стоял валун, плоский и ровный, как крышка стола. Я поставила на него коробку с предметами и открыла ее. Kэл говорил, что во время ритуалов ведьмы переодеваются в мантию, потому что повседневная одежда пропитана разнообразными эмоциями, которые мы испытываем изо дня в день. Kогда каких-то несколько дней назад я надела мантию Мейв и попыталась работать с ее предметами, мне стало душно, все мысли спутались. Теперь я поняла, что это сошлись в борьбе магия и моя прежняя жизнь. Отец Хочкисс посоветовал нам молиться и искать ответы внутри себя, прежде чем обращать взор вовне. Я решила последовать его совету. Не как католичка - как ведьма. K счастью для меня, день выдался на редкость теплый. В воздухе еле слышно звенела капель. Я стянула куртку, свитер и футболку. Солнце грело, но по-осеннему, не по-летнему. Я озябла и поспешно натянула на себя мантию Мейв. Она упала складками до середины икры. Я расшнуровала ботинки, сняла джинсы и носки. Я отчаянно взглянула на свои голые ступни, утонувшие в снегу. Интересно, сколько я выдержу так на холоде? Внезапно я поняла, что озноб полностью прошел. Мне было тепло и уютно. Я недоверчиво приподняла ступню, розовую, гладкую, будто только что из ванны, и пощупала ее. Она была теплой. Все еще удивляясь, я почувствовала, что горло будто жжет огнем. Я коснулась нывшего места и уткнулась пальцем в серебряную пентаграмму, подарок Kэла. Я и забыла про нее, но теперь она колола и раздражала кожу. Со вздохом сожаления я сняла подарок и уложила его на валун рядом с одеждой. Так-то лучше. На мне не было ничего, кроме мантии Мейв, и я чувствовала себя превосходно. Внезапно мне захотелось петь от радости. Я была совершенно одна посреди леса, меня окутывало теплое, любящее прикосновение Богини. Я знала, что выбрала верный путь, и наслаждалась этим чувством. Я расставила четыре чаши стихий. Зачерпнула в первую снега. Достала свечу и подумала: «Огонь». Фитиль вспыхнул веселым пламенем. Я растопила снег в чаше, затем раскопала снег и атами наскребла во вторую чашу земли. Воздух символизировали благовония, а свеча встала в четвертую чашу, являя собой огонь. Палкой я очертила на снегу круг, затем призвала Богиню. Я сидела в снегу, будто детеныш белек. Чувствуя себя в родной стихии, закрыла глаза и отправила душу в полет, срывая покрывала с реального мира. Здесь я была в безопасности. Я знала это. Между мной и природой протянулась нерушимая связь, нить жизненной силы, которая питает все и вся. Медленно, постепенно я ощущала, как моя душа сливается воедино с другими душами и духами. Крепкий дуб разделил со мной свою силу, нежная ель - гибкость. У снега я взяла чистоту, у ветра - любопытство. Зимнее солнце подарило мне все тепло, на которое было способно. Я ощутила легкое, замедленное сердцебиение спавшей в дупле белки и познала радость маленького уютного мирка. В глубокой норе затаилась лиса со своими лисятами, и они научили меня острой жажде жизни. Птицы подарили мне быстроту и ясность мысли, а глубокий, рокочущий гул матери-земли наполнил меня неторопливой радостью и непонятным чувством предвкушения. Я поднялась на ноги и протянула обнаженные руки вперед. Вновь в душе пробудились слова древнего песнопения. Я помчалась по кругу, смеясь, и мой голос прокатился по пустоши. Раньше кельтские слова отзывались во мне приливом силы, ожиданием волшебной бури, обрушивавшейся с небес. Теперь я видела нить, которой они связывали меня с Мейв, Мейв с Макенной, Макенну с моей прабабкой, которую, как я вдруг осознала, звали Морвин. Не знаю, сколько я крутилась в этом водовороте: развевалась мантия, неслись по ветру волосы, тело переполняла колдовская сила несчетных поколений ведьм. Я пела, я смеялась, я могла делать тысячу дел одновременно: нестись в танце, петь, думать и необыкновенно ясно ощущать все происходящее. В отличие от прошлого раза я не чувствовала никакой тошноты или тревоги, меня унес ослепительный вихрь силы и осознания своего места в череде поколений. «Мой ковен - Белвикет, - думала я. - Я риорданская ведьма». Лес и снег потускнели, исчезли, я летела среди зеленых холмов, гладких от ветров и времени. Мне навстречу вышла женщина с простым морщинистым лицом. Макенна. На вытянутых ладонях лежали предметы, магические предметы. Молодая женщина в серебряном венце приняла их, повернулась и передала их мне, и мои руки протянулись ей навстречу. Мейв. Я тоже повернулась, чтобы передать предметы высокой светловолосой девушке, чьи карие глаза горели восторгом, страхом и нетерпением. Моя дочь, дитя, которому еще предстоит родиться. В голове эхом отдалось ее имя: Мойра. От благоговения у меня перехватило дыхание. Я понимала, что пришло время отпустить переполнявшую меня силу. Но куда ее направить, эту мощь, способную вырвать деревья с корнем и расколоть скалы? Быть может, затаить ее и носить в себе до того времени, когда в ней возникнет нужда? Мои собственные руки могут наслать бурю, мои глаза способны метать молнии. Нет. Я знала, как поступить. Я остановила танец и вновь воздела руки к небу. - Я дарю эту силу тебе, о Богиня! - хриплым, срывающимся голосом прокричала я. - Благодарю тебя и воздаю тебе хвалу! Да пребудет со мной твоя светлая власть, как с моей матерью, ее матерью, матерью ее матери и всеми ведьмами нашего рода. Прими мой дар в благодарность за все, чем ты наградила меня. Внезапно я очутилась в самом сердце смерча. Легкие готовы были разорваться, я захлебнулась и упала на колени. Ветер подхватил и обнял меня, будто детские руки сломанную куклу. В ушах прогремел оглушительный раскат грома, и я осталась лежать ничком в полной тишине. Все тело содрогалось, голова утопала в снегу, волосы пропитались потом. Не знаю, сколько я так пролежала, изничтоженная силой, которую сама же призвала. Та Морган, которая проснулась поутру, исчезла. На ее месте была иная Морган - Морган, которая обрела веру и почувствовала прикосновение невероятной мощи, дарованной самой Богиней. Постепенно мое дыхание выровнялось, уши наполнила обыденная лесная тишина. Я чувствовала опустошение и умиротворенность. Я подняла голову, чтобы посмотреть, не нарушила ли я само природное равновесие. Передо мной сидела Скай Эвентайд. Глава 15. Видения Февраль 2001 года После долгих размышлений совет принял мою кандидатуру. Я самый молодой член третьего кольца и по возрасту, и по времени назначения на должность. Таких, как я, в совете тысячи. Но меня назначили охотником, как я и просил. Мне выдали предметы, цепь и книги. еннет Мур будет моим учителем. Всю последнюю неделю мы с ним повторяли то, что может пригодиться мне в работе. Сегодня мне поручили первое задание. В Корнуэлле живет мужчина, которого сосед обвиняет в болезнях и смерти скота. Мне предстоит разобраться в этом деле. Атар предложила мне помощь. Я не сказал ей, как рад слышать это, но она поняла все без слов. Она всегда меня понимает. Джиоманах Скай сидела на заснеженном бревне в пяти метрах от меня, будто птица на жердочке. Ее миндалевидные глаза почернели, как омуты. Лицо побелело от холода и казалось застывшим, словно она провела в ожидании долгие часы. Мое ведьмовское чувство запоздало пробудилось и ощутило ее ауру. Скай спокойно счистила снег с колена, хлопнула ладонями, затянутыми в перчатки. - Kто ты такая? - обыденным голосом спросила она. Английский акцент делал ее речь хрустящей и холодной, как корочка льда. - Морган, - от неожиданности произнесла я. - Нет. Kто ты такая? - повторила она. - Ты самая могущественная ведьма, которую я когда-либо встречала. Ты не можешь быть непосвященной ученицей. Ты притягиваешь силу, как одинокое дерево молнию. Так кто ты такая и зачем ты сюда приехала? Ты поможешь мне и моему брату? Внезапно я окоченела: исходившие от меня клубы пара и пот застывали на влажной коже, превращаясь в лед. Я чувствовала себя уязвимой, голой под мантией. Поглядывая одним глазом на Скай, я быстро стерла круг и собрала предметы, села на валун и стала одеваться, стараясь делать вид, будто я каждый день одеваюсь и раздеваюсь в лесу перед малознакомыми людьми. Скай терпеливо ждала, следя за каждым моим движением. Я сложила мантию Мейв и убрала ее в коробку, затем вновь обернулась к Скай. - Что тебе от меня надо? - потребовала я ответа. - Kак давно ты за мной следишь? - Достаточно, чтобы десять раз передумать, кто ты, черт возьми, такая, - сказала Скай. - Ты и правда дочь Мейв из ковена Белвикет? - Я посмотрела ей в глаза и ничего не ответила. - Сколько тебе лет? Безопасный вопрос. - На днях исполнилось семнадцать. - Kто тебя учил? - А то ты не знаешь! Kэл. Ее глаза сузились: - А до этого? До Kэла? - Никто, - удивленно произнесла я. - Три месяца назад я даже понятия не имела, что такое Викка. - Невозможно, - пробормотала она. - Kак тогда ты можешь призывать силу? Почему эти предметы тебя не уничтожили? Внезапно мне захотелось рассказать ей, поделиться с ней тем, что я только что испытала. - Kак тебе объяснить… Сила сама приходит ко мне, она сама ко мне стремится. И предметы… они просто мои. Они предназначены для меня. Они хотят, чтобы я брала их в руки. Они мне… как родные. - Скай вздохнула. - А ты кто такая? - спросила я в свою очередь. Пришло время кое-что прояснить. - Насколько я знаю, ты - Скай Эвентайд, ты английская кузина Хантера, он зовет тебя Атар. - Я призадумалась, вспоминая все, что узнала от Хантера, исследуя его сознание. - Вы вместе выросли. - Все правильно. - Чему ты учишь Бри и Рейвин? - потребовала я ответа. Она немного помолчала и сказала: - Я тебе не доверяю. Ты расскажешь обо всем Kэлу и его матери. Я скрестила руки на груди: - Зачем ты пришла сюда? Kак ты узнала, где меня найти? Почему вы с Хантером постоянно следите за мной? По лицу Скай можно было увидеть, что она борется со своими чувствами. - Я была в машине, ехала на север и внезапно почувствовала, как над этим местом сгущается огромная сила, - сказала она. - Я решила проверить, что бы это могло быть. - Я тоже тебе не доверяю, - глухо сказала я. Долгое время мы стояли посреди леса, изучая друг друга. Зашуршал снег, падавший с ветвей; вспорхнула, хлопнув крыльями, птица. Мы со Скай будто отрешились от всего мира. Слишком многое зависело оттого, чем обернется наше противостояние. - Я учу Бри, Рейвин, Талию и других основам ведьмовской науки, - деревянным голосом произнесла Скай. - Если я и рассказывала им о темной стороне магии, то только для того, чтобы они сумели от нее защититься. - Зачем ты приехала в Америку? Скай снова вздохнула: - Хантеру пришлось приехать сюда по приказу совета. Он ведь рассказывал тебе, что исследует темную силу, уничтожившую многих из нас, так? Он назначен охотником. Я за него очень беспокоюсь, как и все в нашей семье. Он ступил на путь, полный опасностей, и мы не хотим, чтобы с ним случилась беда. Я приехала, чтобы помогать ему. Мысль о том, во что вылилось поручение совета, заставила мои кулаки сжаться. - Зачем он лезет в жизнь Kэла и Селены? Скай ответила мне таким же ненавидящим взглядом: - Совет подозревает, что они используют свою силу во зло. - Kаким образом? - воскликнула я. Ее темные глаза буравили меня, проникая в самую душу. - Этого я тебе не скажу, - прошептала она. - Хантер считает, что ты им помогаешь, сама того не подозревая. Он прочел это в твоем сознании во время тат-меанма. Но я боюсь, что он мог ошибиться. Вдруг ты так сильна, что умеешь прятать свои истинные мысли от других? - Ты шутишь, - оторопела я. - Я уже не знаю, чему верить. Но главное - я не доверяю Kэлу и Селене. Боюсь, они способны на большее зло, чем ты можешь себе представить. - Ты говоришь это только затем, чтобы сделать мне больно, - сказала я. - Хочешь доказательств? Будут тебе доказательства. Хантер считает, что Селена задумала коварную интригу, в которой тебе отведена главная роль. ак ты думаешь, что они с тобой сделают, если ты откажешься им помогать? - Ничего. Kэл любит меня. - Возможно, - признала Скай. - Но жизнь он любит больше. А Селена не остановится ни перед чем, чтобы заполучить тебя. Собственный сын окажется для нее лишь досадной помехой, если вздумает встать у нее на пути. Я помотала головой: - Ты бредишь. - А что тебе подсказывает сердце? - мягко спросила она. - Что говорит тебе разум? - Что Kэл любит меня, уважает мое мнение и делает меня счастливой, - сказала я. - Что я люблю его и не позволю тебе причинить ему зло. Скай задумчиво кивнула. - Если бы ты умела ворожить, - произнесла она. - Если бы ты увидела все своими глазами… - Ворожить? - повторила я. - Да. Это один из способов прорицания, не совсем надежный, и все же… - пояснила Скай. Я нетерпеливо качнула головой: - Я знаю, что это такое. Я гадаю с помощью огня. Ее глаза распахнулись так широко, что стали видны белки вокруг темных зрачков. - Не может быть! Я смотрела на нее молча. Все еще недоверчиво она произнесла: - Пускай ты умеешь ворожить, но с помощью огня… Я только пожала плечами. - Ты когда-нибудь пыталась увидеть настоящее? Я помотала головой: - Я не управляю видениями. Они приходят как хотят. Обычно я вижу прошлое, иногда - возможные варианты будущего. - Можно научиться получать именно те ответы, которых ты ищешь. Надо только задать вопрос и сосредоточиться на нем. Вода показывает нам то, что мы хотим увидеть. Kамень всегда говорит правду, но не показывает подробностей. Как ты думаешь, ты сумеешь заставить огонь отвечать на свои вопросы? - Не знаю, - медленно произнесла я, уже раздумывая над тем, как это осуществить. Десять минут спустя я проделывала то, чего не могла даже предположить. Мы со Скай по-турецки сели на снег, соприкасаясь коленями и положив руки на плечи друг другу. На плоском камне, выкопанном мной из-под снега, горел небольшой костерок. Он трещал, разбрасывая искры. В трещинах сучьев бурлила талая вода. Я воспламенила ветви одним усилием воли и ощутила тайную гордость, когда глаза Скай удивленно расширились. Мы склонились над огнем, касаясь лбами. Я набрала полную грудь воздуха, закрыла глаза и погрузилась в медитацию. Возникла и исчезла мысль о том, что мои джинсы промокли насквозь, а зад почти отморожен. Я никогда не пробовала ворожить во время слияния разумов, пришла пора этому научиться. Постепенно мое дыхание замедлилось и стало глубже, затем я ощутила, что мы со Скай дышим в унисон. Не открывая глаз, я потянулась и коснулась ее разума, натолкнувшись на такую же кирпичную стену, как и несколько дней назад в голове Хантера. Я начала толкаться в нее, чувствуя сопротивление; стена не сразу, но поддалась. Скай впустила меня в свой разум, оставаясь настороже. Я медленно нащупывала путь, готовая к отступлению в любой момент, если все это окажется ловушкой, если Скай решит на меня напасть. В ее душе я ощущала схожий страх, и мы одновременно замерли, а потом также одновременно ослабили защиту. Оказалось непросто принять то, что я увидела. Скай с самого начала относилась ко мне с предубеждением, чуть ли не с ненавистью. K моему удивлению, я ощутила горечь и обиду, познав глубину ее неприязни, увидев, какой гнев она испытывала, когда я ранила Хантера, с каким подозрением она относилась к моей силе и пыталась разгадать ее источник. Я и не подозревала, что ведьмы могут передавать часть своей силы другим, пока не поняла, что она боится, не исходит ли моя мощь от Селены. Наше дыхание слилось, разумы сплавились в единое целое, мы смотрели друг другу в самую душу. Она нежно любила Хантера и боялась его потерять. Она тосковала по Англии и родителям. Я увидела в ее сердце образ Элвин, младшей сестры Хантера, совсем не похожей на него. Я ощутила ее воспоминания о Линдене и трагической гибели. Скай была влюблена в Рейвин. Что? Я потянула за ускользающую ниточку, и она развернулась в четкое и ясное полотно. Скай была влюблена в Рейвин. Скай восхищалась ее внутренней силой, готовностью защищать себя, упорством, с которым она бросилась изучать магию. Скай ревновала Рейвин к Мэтту и другим парням, переживала, что та не отвечает на ее осторожные ухаживания. Скай, стройной, светловолосой англичанке Скай, воспитанной в строгих правилах, Рейвин казалась абсолютно раскованной и невероятно сексапильной. Резкость и прямота суждений, яркий макияж, колючесть характера Рейвин - все в ней волновало Скай, и она жаждала любви Рейвин так откровенно и остро, что меня охватило стыдливое ощущение, будто я подглядываю в замочную скважину. Затем пришел черед Скай, и она повела меня, без слов расспрашивая про Kэла. Я открыла ей глубину моей любви к нему, позорное облегчение, которое я испытала, когда нашелся парень, которому я понравилась, мое восхищение его красотой и ведьмовской силой. Скай увидела, как я тянусь к Селене, одновременно побаиваясь ее, как переживаю из-за сеамара, который показал мне Kэл. Как и Хантер, она узнала, что мы с Kэлом еще не успели стать любовниками. Она увидела, что Хантер пытался меня поцеловать, и от удивления чуть не разорвала возникшую между нами связь. Она будто листала мой личный дневник, и я даже начала жалеть, что согласилась на слияние. В моей душе Скай прочитала ужас, охвативший меня, когда я узнала, что происхожу из клана Вудбейн, и потрясение от того, что и Kэл, оказывается, родом из того же клана. «Ну- ка давай вместе, -уловила я призыв Скай и открыла глаза. Мгновение мы смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить узнанное, затем повернулись к огню, не ослабляя связи. - О огонь, дарящий жизнь, - отчетливо прозвучал внутренний зов Скай. - Помоги нам увидеть Kэла Блэра и Селену Бэллтауэр такими, какие они есть на самом деле, а не такими, какими они хотят казаться». «Готовы ли вы увидеть? - вкрадчиво шепнул в ответ огонь. - Готовы ли вы к правде, маленькие человечки?» «Мы готовы», - подумала я, сглотнув. «Мы готовы», - эхом отозвался разум Скай. Точно также, как прежде, огонь разметал перед нами калейдоскоп видений, подхватил и затянул в него. Я чувствовала радость и восторг Скай: она ворожила с помощью огня впервые. Она отбросила все лишнее и сосредоточилась на настоящем, пытаясь отыскать в нем Kэла и Селену. Я тоже решительно отогнала все ненужные видения. «Kэл, - повторяла я, - Селена. Где вы?» Среди языков пламени вырос массивный особняк Kэла. Я вспомнила, что не могла пробиться своими чувствами сквозь его стены наяву, и испугалась, что не смогу сделать этого и в видениях. Я напрасно волновалась. Стоило мне моргнуть, как я очутилась в просторном салоне Селены, где она устраивала круги своего ковена. Kогда-то эта комната была бальным залом, теперь она стала залом ритуальным. Селена стояла посреди салона, на ней была желтая мантия, вокруг собрались незнакомые мне ведьмы. Я различила темноволосую голову Kэла. - Мы не можем обойтись без нее? - спросила высокая седая женщина с белесыми, почти бесцветными глазами. - Жаль ее упускать. Она слишком сильна, - ответила Селена. По спине пробежал ледяной озноб. Они говорили обо мне. - Но она из ковена Белвикет, - напомнил худощавый мужчина. - Белвикета больше нет, - промолвила Селена. - Ее общиной будет та, которую укажем мы. «Боже! Боже!» - думала я. - Почему ты до сих пор не привела ее к нам? - спросила седоволосая. Взгляды Селены и Kэла скрестились в бессловесной борьбе. - Мы приведем ее, - уверенно сказал Kэл, и я почувствовала острую боль, будто он пронзил ножом мое сердце. - Но как вы не понимаете… - Мы понимаем так, что время действовать давно настало, - раздался новый женский голос. - Джуле мы должны встретить уже в Харнахе. Нам нужна эта девчонка. Тебе было дано послушание, Сгат. Ты хочешь сказать, что не сумел с ним справиться? - Он справится, - холодно и твердо сказала Селена. Ее тяжелый взгляд вновь упал на Kэла. Он сжал зубы, коротко кивнул и вышел из комнаты, гибкий, грациозный даже в плотной белой льняной мантии. «Больше ничего не вижу», - подумала я и повторила вслух: - Больше ничего не вижу. Я почувствовала, как Скай вслед за мной покидает мир видений, сомкнула веки и заставила себя вернуться в реальный мир. Я открыла глаза и увидела заснеженный лес, темнеющее предзакатное небо. Мои джинсы промокли насквозь и прилипли к телу, а деревья, прежде казавшиеся добродушными защитниками, обступали меня угрожающими черными силуэтами. Скай убрала руки с моих плеч. - Никогда раньше такого не испытывала, - произнесла она полушепотом. - Никогда не умела по-настоящему ворожить. Это… это ужасно. - Да. - Я смотрела в ее темные глаза. В памяти звучали слова Селены. Я неловко распрямила ноги, поднялась. Мышцы ныли, живот скрутило, подступала тошнота. Скай тоже встала, растирая ноги и слегка покряхтывая. Я опустилась на колени, зачерпнула чистого снега и начала его глотать. Снег таял во рту, наполняя его холодной водой. Я растерла ледяной крошкой лоб и шею. Мое дыхание было мелким и частым, тело дрожало, душу пронизывал страх. - Тебе плохо? - спросила Скай, и я кивнула, вновь накидываясь на снег. Я осталась стоять на четвереньках, чувствуя, как холодная влага сочится по губам. Увиденное никак не укладывалось в моей голове. Kогда мы с Бри поругались из-за Kэла и нашей одиннадцатилетней дружбе пришел конец, мне было больно до глубины души. Я чувствовала, что меня предали, отобрали самое дорогое; я была уязвима как никогда. По сравнению с тем, что я чувствовала сейчас, то время было порой безмятежного веселья. Мне хотелось кричать: «Нет! Не может быть!» - Все это правда? - выдавила я. - Думаю, да, - тревожно откликнулась Скай. - Ты слышала, они говорили о Харнахе? Это еще один ковен в Шотландии. Совет послал сюда Хантера, чтобы он выяснил, не являются ли действия Селены частью заговора клана Вудбейн против прочих кланов… Проще говоря, не пытается ли она уничтожить всех других ведьм. - Неужели это она наслала силы тьмы? Это она уничтожила Белвикет? - закричала я. Скай пожала плечами: - Скорее всего, не она. Но там, где она появляется, случаются несчастья. - Kаждое слово Скай отдавалось болью в моей душе. - Она всю жизнь ездит по свету, разыскивая Вудбейнов. Она создает ковены и вычисляет чистокровных ведьм. А затем уничтожает круг, забирая Вудбейнов с собой и убивая всех ведьм из прочих кланов. - Боже мой, - прошептала я. - Так Селена убийца? - Так считает совет, - сказала Скай. - А Kэл? - потерянно спросила я. - Он помогал ей со дня своего посвящения. Весь мой мир рухнул в одночасье. Мне хотелось бежать сломя голову. - Мне пора домой, - сказала я, ища глазами предметы Мейв. Уже почти стемнело. Я взяла коробку и отряхнула снег с ботинок. - Морган… - начала было Скай. - Мне пора, - упрямо повторила я. - Морган! - Я уже повернулась, чтобы уйти, но все же остановилась и посмотрела на Скай, одиноко стоявшую посреди пустоши. - Осторожнее, - сказала она. - Если тебе понадобится помощь, зови меня или Хантера. Я кивнула и побрела к машине. Села в нее. Мое сердце билось часто-часто, а душа кричала: «Нет, нет, нет…» Глава 16. Правда Я всегда подозревал, что мама убила моего отца. В конце концов, это он оставил ее, а не она его. Он ушел к Фионе, которая сразу же родила ему двоих детей. Мама была вне себя, когда узнала об этом. Отец «исчез», когда мне должно было исполниться девять. Я его никогда не видел. Он вычеркнул меня из своей жизни, для него я просто не существовал. Когда в нашем доме раздался телефонный звонок, мама только и сказала мне, что отец и Фиона исчезли. Она не произнесла слова «мертвы». Но годы идут, и, насколько мне известно, отца с тех пор ни разу никто не видел. Можно смело утверждать, что он мертв. Нам так даже лучше. Это значит, что отец не сможет защитить Джиоманаха и помочь ему. И все же хотел бы я знать, что с ним на самом деле произошло… Сгат Солнце скрылось за горизонтом. Из-под колес летела ледяная пыль. Я гнала мимо старых ферм, полей с озимой пшеницей, силосных башен. Кэл и Селена. Селена - злая ведьма. Как в детской сказке. Но как еще назвать ведьму, служащую тьме? Злая. Из клана Вудбейн. «Нет!» - оборвала я ход своих мыслей. Я тоже из клана Вудбейн. Но во мне нет зла. Ковен Белвикет отрекся от тьмы. Моя мать была доброй ведьмой. И бабка тоже. Но бабка бабки ее бабки, давным-давно, была злой. Не потому ли Селена жаждала меня заполучить? Быть может, она увидела во мне склонность к тьме? Я вспомнила видение, в котором превратилась в скрюченную каргу, упивавшуюся своим могуществом. Неужели это и есть моя истинная судьба? Я подавила всхлип. «Кэл, Кэл, - беззвучно рыдала я. - Ты предал меня. Я тебя любила, а ты только выполнял приказ». Я не могла справиться с болью. Боль выворачивала меня наизнанку, опустошала, я не могла связно думать. По щекам текли слезы, оставляя за собой горячие влажные соленые дорожки, скатывавшиеся по губам. В голове сменялись картины: вот Кэл наклоняется, чтобы меня поцеловать, вот он сидит, и его рубашка расстегнута на груди, вот он смеется и поддразнивает меня, предлагая вместе подумать над заклинанием для Бэккера, вот готовит мне чай, сжимает меня в объятиях, целует крепко и страстно… Душа моя разрывалась на части. Я отчаянно молилась, чтобы видение оказалось химерой, чтобы Скай обманывала меня, показывала мне вещи, которых на самом деле нет, чтобы все ее слова оказались ложью, страшной ложью… Мне требовалось увидеть его. Узнать его часть правды. Хантер и Скай ответили на мои вопросы. Оставалось задать их Кэлу чтобы из частей сложилось целое, чтобы я увидела, куда слепо рвусь, поняла, где проявлять осторожность и зачем развивать свои способности. Но прежде всего надо было спрятать предметы Мейв. Всем сердцем я надеялась, что Кэл убедит меня в своей невиновности, докажет, что Скай ошибалась, а наша любовь - не обман. Но холодная логика подсказывала мне, что ни в ком нельзя быть уверенной до конца. Я стала единой с этими предметами, они сделались частью меня, и я должна была заботиться о них и не допустить, чтобы они попади в чужие руки и были использованы во зло. Но куда мне их спрятать? Я не могла ехать домой. Я уже опаздывала к ужину. Если я зайду в дом, то уже не смогу сегодня выйти. Так куда же их спрятать? Как я сразу не подумала! Я свернула направо, к дому Бри. Никто не догадается, что я спрятала самое дорогое и ценное в саду злейшего врага. Ее дом был большим и безукоризненно опрятным. Свет не горел в окнах. Отлично. Значит, в доме никого. Я открыла багажник и достала коробку. Прошептала: «Я - невидимка, химера в ночи, я бесплотная тень, я неразличима», быстро пробежала по двору и нырнула за раскидистый куст сирени, росший под окном столовой. Листья давно облетели, но голые ветви надежно скрывали отверстие хода, ведущего под стену дома. Я спрятала коробку за каменным выступом, наспех начертила несколько рун оберега и выскользнула из-за куста. Я уже открывала дверцу машины, когда рядом остановился БМВ Бри. В нем сидела моя бывшая подруга, а с ней - Робби. Не обращая на них внимания, я полезла в машину. Окно БМВ со стороны пассажира плавно опустилось. «Черт», - подумала я. - Морган! - раздался голос Робби. - Мы тебя повсюду ищем. Мы говорили со Скай. Тебе надо… - Мне надо ехать, - перебила я, села в машину и захлопнула дверцу, прежде чем он успел закончить. Я уже говорила со Скай. Я знала все, что она могла им сказать. Робби вылез из БМВ и направился ко мне. Я рванула с места. Застывшая фигура в боковом зеркале уменьшалась и уменьшалась, пока не скрылась из виду. Прости, Робби. Позже поговорим. Я мчалась к реке, проигрывая в голове все, что я скажу Кэлу. Я закатывала девятую мысленную истерику, когда… Морган. Я резко повернула голову. Голос Кэла раздался совсем рядом, будто с соседнего сиденья. Я чуть не завопила. «Морган?» «Где ты?» - лихорадочно отозвался мой разум. «Мне надо тебя увидеть. Прямо сейчас. Я на старом кладбище, где мы проводили круг в Самхейн. Прошу тебя, приезжай». Что мне было делать? Что думать? Неужели все его слова были ложью? Или он может все объяснить? «Морган? Прошу тебя. Ты нужна мне. Мне нужна твоя помощь». Я уже слышала эти слова - той ночью, когда мы чуть не убили Хантера. Что могло случиться? Неужели Кэл в беде? Вдруг он ранен? Я смахнула нежданные слезы рукавом и перевела взгляд на темную дорогу. На следующей развилке я свернула направо, а не налево и поехала по северному шоссе, ведущему за пределы города. «О Кэл», - подумала я, чувствуя, как меня охватывает новый приступ горького отчаяния. Время все решить раз и навсегда. Пять минут спустя я вывернула на боковую дорогу и остановилась у церквушки, прихожане которой давным-давно лежали на скромном кладбище за ее оградой. Я осталась сидеть в машине, сотрясаясь от безмолвных рыданий. Уловила ауру Кэла, сперва вдалеке, затем ближе. Он осторожно постучал в стекло. Я открыла дверцу и вылезла. - Ты получила мое послание? - спросил он. Я кивнула. Он вгляделся в мое лицо и, бережно взяв его в ладони, сказал: - Что с тобой? Почему ты плакала? И где ты была? Я заезжал к тебе. Что я могла ответить? - Кэл, Селена хочет причинить мне зло? - Слова льдинками прозвенели в ночном воздухе. Он весь подобрался, замер, насторожился: - Почему ты так решила? Я почувствовала, как он пытается проникнуть в мое сознание, и мигом возвела преграду, не пуская его в свои мысли. - Селена собирает вокруг себя ведьм из клана Вудбейн и уничтожает остальных? - Я отбросила с лица прядь волос. «Пожалуйста, возмутись. Скажи, что это ложь. Скажи же хоть что-нибудь». Кэл схватил меня за волосы, не давая отвернуться. - С кем ты говорила? - рявкнул он. - Черт побери, неужели этот ублюдок Хантер… - Я ворожила, - сказала я, - и видела тебя, Селену и остальных. Я слышала, как они говорили о твоем послушании. Так, значит, я для тебя - послушание? Он надолго замолчал. - Морган, я не верю своим ушам, - сказал он наконец. - Ты же знаешь, что ворожба обманчива. Все, что ты видишь, расплывчато, ненадежно. Это лишь возможные варианты событий. Именно поэтому я и прошу тебя ничего не делать без моего руководства. Ты можешь все неправильно понять… - С помощью ворожбы я узнала, где лежат предметы моей матери, - произнесла я уже увереннее. - Не всегда ворожба обманчива, иначе ведьмы не прибегали бы к ней. - Морган, из-за чего мы спорим? - спросил он ласковым голосом. Он привлек меня к себе, моя голова легла ему на грудь. Это было так прекрасно, что мне захотелось раствориться в нем без остатка. Он поцеловал меня в лоб. - Как ты можешь во мне сомневаться? Я твой муирн-беата-дан. Мы созданы для того, чтобы быть вместе, мы две половинки одного целого. Скажи мне, что тебя беспокоит, - успокаивающе произнес он. Боль в груди усилилась, и я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не разрыдаться вновь. - Это не так, - прошептала я. Прозрение обрушилось на меня безжалостными лучами палящего солнца. - Это не так. - Что не так? Я запрокинула голову, глядя в его золотистые глаза, полные любви, отчаяния и страха. Я не могла заставить себя произнести страшные слова вслух. - Я знаю, что ты спал с Бри, - солгала я. - Знаю. Кэл смотрел на меня. Когда мы с Бри еще дружили, она положила глаз на Кэла, а я знала, что она всегда получает парня, которого хочет. Однажды она пришла в школу счастливая и сказала, что они с Кэлом наконец-то переспали и теперь он ее парень. Но Кэл не стал с ней встречаться, а начал ухаживать за мной. Я спрашивала, было ли у него что-нибудь с Бри, но он все отрицал. Теперь я хотела знать правду. Правда обрушивалась на меня со всех сторон, ранящая и безжалостная. - Это было всего один раз, - признался наконец Кэл. Мое сердце перестало биться и покрылось ледяной коркой. - Ты же знаешь, Бри невозможно отказать, - продолжал Кэл. - Она не понимает слова «нет». Однажды, еще до того как я узнал тебя по-настоящему, она набросилась на меня, и я уступил. Для меня это была обычная интрижка, но она, кажется, переживала, что после этого я ее бросил. - Молча я всматривалась в его глаза, видя, как в их глубине рушатся, будто карточные домики, все мои мечты и надежды. - У нее никогда не было своей колдовской силы, она лишь отражала свет, исходивший от тебя, - сказал он с едва заметным презрением. - Как только я понял, что мне нужна ты, а не она… Бри перестала для меня существовать. - Нужна? Зачем? - Мой голос прозвучал сдавленно, сипло. Я откашлялась и заговорила вновь. - Ты искал ведьму из клана Вудбейн? Наследницу Белвикета? - Я оттолкнула его. - Зачем ты продолжаешь лгать мне? - с горечью выпалила я. - Скажи же наконец, кто ты такой и что тебе от меня надо! - Я едва не кричала. Кэл отшатнулся, подняв ладони вверх. - Ты не любишь меня! - Я-то, дурочка, все еще надеялась, что ошибаюсь, что он все объяснит. - На моем месте могла оказаться любая другая - старая, молодая, прекрасная, уродливая, - лишь бы она была из клана Вудбейн! Кэл дернулся, мотнул головой. - Это не так, Морган, - сказал он с отчаянием в голосе. - Это неправда. - Что же тогда правда? - спросила я. - Была ли во всех твоих словах хоть капля правды? - Да! - уверенно произнес он, вскидывая голову. - Я люблю тебя, Морган, и это правда! Я фыркнула, убедительно изображая недоверие. - Морган… - Он осекся, глядя в землю, и, уперев руки в бедра, продолжил: - Я скажу тебе правду. Ты все правильно поняла. Мне поручили отыскать ведьму из клана Вудбейн - и я отыскал ее. - Я едва не задохнулась от боли. - Мне сказали сблизиться с ней - и я сблизился. Я не понимала, как еще держусь на ногах. - Мне сказали влюбить ее в себя, - прошептал он, - и я влюбил. («О, Богиня!») Он поднял голову и посмотрел в мои округлившиеся, полные ужаса глаза,- Этой ведьмой была ты. И ты даже не подозревала о своем наследии. А потом оказалось, что ты родом из Белвикета. Мы отыскали в этом захолустье настоящую жемчужину. Единственную в своем роде. «О Богиня, помоги мне. Молю тебя, спаси меня». - На чем мы остановились? Я сблизился с тобой и влюбил тебя в себя, так? Мне было нечего ответить. Горло сдавила невидимая рука. Кэл горько и коротко рассмеялся. - Только никто не говорил мне полюбить тебя в ответ, - сказал он. - Я сам этого не ожидал. Но я люблю тебя, Морган, люблю всей душой, а не по указке клана. Никто не говорил мне желать тебя, наслаждаться нашими встречами, восхищаться тобой и гордиться твоими способностями, а я восхищаюсь и горжусь! Горжусь, черт побери! - Его голос сорвался на крик. Он шагнул ко мне. - Морган, как бы это ни начиналось, теперь все иначе. Мне кажется, я знал тебя всю жизнь, всю жизнь любил тебя и мечтал быть с тобой до самой смерти. - Он положил руку мне на плечо, нежно пожимая и поглаживая. Я попыталась высвободиться. - Ты моя муирн-беата-дан, - ласково произнес он. - Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы мы были вместе всю жизнь. - А Селена? - хрипло прошептала я. - У Селены свои дела, у нас свои, - сказал он, подступая ко мне вплотную. - Пойми, непросто быть ее сыном, единственным наследником. Она возлагает на меня большие надежды. Но мы начнем собственную жизнь, мы вдвоем, в ней не будет места Селене. Только… сначала я должен помочь ей завершить одно дело. Если ты будешь с нами, мы закончим гораздо быстрее. И освободимся от нее - навсегда. Страх и опустошение в моей душе сменились мертвенно-холодным спокойствием. Я поняла, что значили мои видения. Кэл либо лгал, либо сам не знал всего о намерениях Селены. Она не позволит нам уйти. Ни ему, ни мне. Никогда. - Я и так свободна от нее, - сказала я. - Я знаю, что зачем-то нужна Селене. Она рассчитывает, что ты сможешь меня уговорить. Ничего не выйдет, Кэл, я не стану частью ее игры. Он смотрел на меня, не веря, с ужасом и болью, будто я лежала на асфальте под колесами машины. - Морган… - выдавил он. - Ты не понимаешь. Вспомни, как мы видели наше будущее, нашу жизнь, нашу маленькую квартирку. Помнишь?… Прошу тебя, помоги нам, и все будет так, как мы мечтали. Доверься мне. Пожалуйста. Мое сердце истекало кровью. - Нет, - сказала я. - Селена меня не получит. Я не стану ее послушной куклой. Я не пойду с тобой. Все кончено, Кэл. Я выхожу из Сиррэса. И ухожу от тебя. Его голова дернулась будто от удара. Он не отрывал от меня взгляда. - Ты сама не знаешь, что говоришь. - Знаю, - сказала я, пытаясь придать голосу сил. Мне хотелось упасть на землю и завыть от тоски. - Все кончено. Я не хочу быть с тобой. - Слова бритвой резали горло, жгли, как едкая кислота. - Ты же любишь меня! Я только смотрела на него, не в силах отрицать мою любовь к нему даже после всего того, что произошло. - И я люблю тебя, - сказал он. - Прошу тебя, Морган. Не вынуждай… не вынуждай меня вести тебя к ней силой. Идем, Селена сама все тебе объяснит. Гораздо лучше, чем я. Она поможет тебе все понять. - Нет. - Морган! Умоляю, если любишь меня, идем со мной. Тебе не придется поступать наперекор своей воле. Только скажи Селене, что не будешь помогать ей. Вот и все, только скажи ей это сама. Я тебя поддержу. - Сам скажи. Его глаза сузились от гнева, затем вновь расширились. - Прислушайся к голосу разума. Не вынуждай меня делать то, о чем я потом пожалею. Меня пронизал страх. - Что ты такое говоришь? Его лицо исказилось пугающим отчаянием. Меня охватил ужас. Я резко развернулась и бросилась бежать к машине, нащупывая в кармане ключи. Я рванула на себя дверцу, слыша за спиной топот Кэла, и в следующий миг он сам распахнул ее и втолкнул меня внутрь. - Ох! - вскрикнула я, больно стукнувшись головой. - Сидеть! - взревел он. «О Богиня, защити меня». С этой молитвой я перекувырнулась на сиденье и попыталась выбраться наружу с другой стороны. Но едва я схватилась за ручку, как мое горло сдавила тяжелая рука, и Кэл забормотал незнакомые мне слова - древние, зловещие и ужасные. Я попыталась бороться с ними своей кельтской песней, но язык окостенел во рту, руки перестали слушаться. Я уже не ощущала своего тела, я не могла двинуться, отвернуться, закричать. Он наложил на меня чары оков. Как тогда. «Как глупо я попалась», - промелькнуло у меня в голове, когда Кэл, взяв ключи, завел Das Boot. Глава 17. Сеомар Февраль 2001 года Я впервые применил цепь. Я сковал ведьму. Корнуэллец оказался безумцем. Когда я пришел допросить его, он отказался отвечать, а когда понял, что я не уйду просто так, впал в транс. Он кричал, что убьет меня и всю мою семью, что он Эннвин, адская гончая. Он начал выкрикивать слова заклинания, и мне пришлось повалить его на землю и сковать цепью. Тогда он начал рыдать и молить о пощаде. Он кричал, что цепь жжет его огнем, и умолял отпустить его. В конце концов его глаза закатились и он потерял сознание. Я отнес его в машину, и Атар отвезла нас в Лондон. Я оставил его с Кеннетом Муром. Кеннет сказал, что я сделал все так, как надо; он был безумным, но могущественным и потому опасным. На этом моя работа окончена. Будущее ведьмы решит совет старейшин. Я пошел в бар, напился и разрыдался на плече у Атар. Джиоманах - Ты никак не хочешь понять, а? - разъяренно сказал Кэл, резко выкручивая руль на повороте. Я беспомощно повалилась на дверцу машины. В моей голове крутился и бушевал ураган мыслей, но чары намертво, будто цементом, сковали тело. - Не гони так, - удалось мне прошептать. - Молчать! - завопил он. - Поверить не могу, что ты меня на такое вынудила! Я люблю тебя! Почему ты не можешь меня послушать? Я всего-то просил, чтобы ты сама поговорила с Селеной. Но нет. Даже этого ты не можешь для меня сделать. Неужели это так сложно? А теперь мне приходится тащить тебя силой. Думаешь, мне это приятно? Я скосила глаза, глядя на горделивый профиль Кэла, на его руки, вцепившиеся в руль. Это просто кошмар, мне часто снились страшные сны, скоро я проснусь в холодном поту, и все будет хорошо. Надо только проснуться. «Просыпайся, - приказала я себе. - Просыпайся. Опоздаешь в школу». - Морган, - сказал Кэл уже гораздо спокойнее. - Подумай вот о чем. Мы занимаемся колдовством уже долгие годы. Ты открыла для себя магию пару месяцев назад. Доверься нашему опыту. Ты сопротивляешься только потому, что многого не понимаешь. Успокойся, выслушай меня, и все встанет на свои места. Его слова звучали слегка издевательски: я и так сидела спокойнее некуда, правда, не по своей воле. Кэл что-то говорил, но я его не слушала. «Сосредоточься, - настраивала я себя. - Соберись. Нужно что-то придумать». - Я верил, что ты никогда меня не предашь, - сказал Кэл. Моя голова находилась как раз на уровне окна, и я увидела, что мы подъезжаем к Видоуз-Вэйлу. Неужели мы едем к Кэлу? Его дом стоит в самой глуши, мне оттуда не выбраться. Я подумала о том, как, должно быть, волнуются родители, и мне захотелось плакать. «Соберись, черт побери! Думай, что делать. Они сами сказали, что ты самая сильная ведьма, какую они встречали; ты сможешь найти выход. Шевели мозгами!» Кэл промчался на красный свет. Я инстинктивно вжалась в сиденье, слыша визг тормозов и гневные гудки позади. Кэл даже не подумал о том, чтобы пристегнуть меня. Сама я сделать этого не смогу. По позвоночнику пробежала липкая струйка холодного пота. Если мы попадем в аварию, мне конец. «Думай. Соберись. Сосредоточься». - Зря ты мне не веришь, - повторял Кэл. - Я знаю намного больше твоего. Моя мать гораздо более могущественная ведьма, чем ты. Ты лишь ученица. Почему бы тебе просто не поверить мне? Дверца с моей стороны была защелкнута. Если бы мне удалось открыть ее, я бы сумела перекатиться и вывалиться наружу. И умереть под колесами, не успев отпрыгнуть в сторону. Что если открыть окно и позвать на помощь? Я попыталась сжать кулак и разочарованно поняла, что мне едва удается согнуть пальцы. Той ночью, накануне моего дня рождения, Кэл тоже связал меня заклинанием, но мне удалось его преодолеть. Я помнила, как мысленно рванулась, чары лопнули с хлопком, как целлофан, и я обрела способность двигаться. Быть может, у меня получится освободиться и сейчас? Мы мчались через наш городок мимо трех светофоров, мимо освещенных витрин и людей, неторопливо ехавших по домам. Я выглядывала в окно, надеясь, что хоть одна живая душа обратит на меня внимание. Где же полиция? Они остановили бы Кэла за превышение скорости. Вот мы выехали в пригород и свернули на шоссе, ведущее к дому Кэла. Этой дорогой редко кто пользовался, и я едва не завопила от безнадежности. Меня охватил ужас, и я едва сумела его подавить. Внезапно перед глазами возникло лицо Бри. Я не дала ускользнуть этому видению, сосредоточилась на нем. «Бри, - звала я, закрыв глаза. - Бри, мне нужна помощь. Меня похитил Кэл. Он везет меня к Селене. Выручай меня. Позови Хантера. Позови Скай. Я в своей машине. Кэл сошел с ума. Он везет меня к Селене. Бри! Робби! Хантер! Хантер, помоги! Скай! Ну хоть кто-нибудь, вы слышите меня?» Я так старалась мысленно докричаться до них, что быстро выбилась из сил. Дыхание вырывалось из моей груди редкими всхлипами. - Ты ничего не понимаешь, - твердил Кэл. - Ты представляешь, что они сделают со мной, если я вернусь без тебя? - Он коротко, лающе рассмеялся. - По сравнению с их наказанием цепь Хантера покажется любовным объятием. - Он бросил взгляд на меня, его глаза зловеще сверкали. Он казался мне бесконечно родным и любимым и в то же время чужим и пугающим. - Ты ведь не хочешь, чтобы они причинили мне боль, правда? Ты даже не представляешь, на что они способны… Я вновь сомкнула веки, пытаясь не слушать его. Кэл всегда был сдержанным и сильным. Его бессвязная, дикая речь вызывала во мне тошноту, на лбу выступил холодный пот. Я попыталась погрузиться в себя, коснуться источника силы. «Бри, прости меня, прошу. Помоги. Выручай. Спаси меня. Селена меня убьет». - Прекрати! - рявкнул Кэл, хватая меня рукой за плечо и резко встряхивая. Я ахнула и открыла глаза. Он глядел на меня с бешенством. - Прекрати! Не смей никого звать! Никого! Ясно? - Его гневный голос заполнил все крошечное пространство салона, оглушил меня, отдался тупой головной болью. Рука трясла мои плечи так, что мне пришлось сжать зубы, чтобы они не стучали. Машина неслась по дороге зигзагами, и я вновь взмолилась Богине о помощи. - Только посмей разбить мою машину, - пробормотала я, едва разжимая губы. Внезапно он отпустил меня. Прямо перед нами вынырнули фары встречной машины, раздался низкий, громкий гудок грузовика. Он промчался буквально в сантиметре от нас, и я подавила испуганный вздох. - Черт! - буркнул Кэл, выкручивая руль вправо. Снова отчаянный гудок. Черная машина успела затормозить, едва не протаранив нам правый бок. Дрожа, я вжалась в сиденье. Я так боялась, что не могла думать. «Ты - и вдруг боишься? - отругала я себя. - Тоже мне наследница Белвикета. Да ты способна одолеть Кэла мановением пальца. В тебе течет кровь риорданских ведьм, ведьм Белвикета. Защищайся. Ты можешь за себя постоять!» «Я могу», - ответила я сама себе. Во мне таилась невероятная мощь. Я вновь сомкнула веки, пытаясь не думать о хаосе, бушующем вокруг, и призвала на помощь древнюю колдовскую песнь. Ан ди аллай ан ди ай, - отозвалась мелодия, принеслась на крыльях ветра, дующего с холмов, поросших клевером. Ан ди аллай ан ди не улла. Чей это голос выпевал величественные слова древней песни? Мой? По пальцам пробежали мурашки. Мое тело просыпалось от сна. Ан ди улла бе нит ра. Я чуть не задохнулась, почувствовав, как начинают слушаться мышцы, как подрагивают кончики пальцев ног. Я прорывалась сквозь сети заклятия. Я освобождалась от его пут. Я рвала его ткань, как папиросную бумагу. Каир ди на улла нит ра, Каир фил ти тео нит ра, Ан ди аллай ан ди ай. Я вновь стала собой. У меня все получилось. Я не двигалась, лишь открыла глаза и огляделась по сторонам. Резкий звоночек тревоги: впереди показалась высокая живая изгородь, обрамлявшая владения Кэла. Субмарина, слегка вихляя, свернула на подъездную дорогу, под колесами хрустел заиндевевший гравий. «Бри, Скай, Хантер, Робби! Кто-нибудь, откликнитесь, - думала я, чувствуя, как растет моя сила. - Элис! Дэвид! Ведьмы! Вы слышите меня?» Подъездная дорога была длинной, обрамленной высокими деревьями с длинными вытянутыми сучьями. Здесь стояла кромешная тьма, лишь кое-где блестел в лунном свете снег. Часы на приборной доске показывали половину седьмого. Родители, должно быть, садятся ужинать. Я почувствовала такой сильный прилив гнева, что едва смогла его скрыть. Что же, я никогда их больше не увижу? Маму, папу, Мэри-Кей. Не дождетесь! Я сумею выбраться. Я спасусь. Я могущественная ведьма. - Кэл, ты прав, - проговорила я слабым голосом. От оков не осталось и следа. В моей душе вспыхнул огонь надежды. - Прости меня. Я только сейчас поняла, как это для тебя важно. Конечно, я поговорю с твоей мамой. Он повернул руль и притормозил, вытянул вперед левую руку. Раздался металлический скрежет, тяжелые ворота скрипнули и со стуком распахнулись. Затем, будто мои слова наконец достигли его ушей, Кэл обернулся ко мне: - Что? - Он вдавил педаль газа. Машина въехала в ворота. Впереди темнела низкая крыша, и я сообразила, что мы оказались на заднем дворе, а небольшое здание, преградившее нам путь, - домик у бассейна. Сеомар Кэла. - Я говорю, прости меня, - повторила я. - Ты прав. Ты мой муирн-беата-дан, я должна верить тебе. И я тебе верю. Просто… я не успела во всем разобраться. Со всех сторон я слышу разное, попробуй пойми, где правда, а где ложь. Прости. Машина покатилась медленнее и остановилась в трех метрах от домика. Двор окутывал мрак. Единственная фара печально выхватывала из темноты сухую коричневую иву, нависшую над крышей. Кэл выключил мотор, оставив ключи в замке. Он не сводил с меня глаз. Я неловко прислонилась к дверце машины. Я едва сдерживалась, чтобы не схватиться за ручку, распахнуть дверь и бежать со всех ног. Я вспоминала заклинание, которое хоть ненадолго задержит Кэла. На ум ничего не шло. Внезапно я вспомнила жжение и боль, которую мне причиняла его пентаграмма, когда я пыталась ворожить. Без нее мне сразу стало легче. Неужели Кэл наложил заклятье на подарок и все это время на моей шее висел проклятый талисман? После всего произошедшего я бы этому не удивилась. Медленно, очень медленно я погрузила руку в карман и вынула пентаграмму. Он еще не заметил, что я ее сняла. Я разжала пальцы, и талисман скользнул на пол. В голове тут же просветлело, чувства обострились, моя сила возросла. О Богиня, я оказалась права. Талисман был проклят. - Что ты сказала? - переспросил Кэл, и я моргнула от неожиданности. - Прости меня, - вновь повторила я чуть громче. - Столько событий. Я совсем запуталась. Но теперь, поразмыслив над твоими словами, я поняла, что ты прав. Я могу и должна доверять тебе. Его глаза сощурились, он взял меня за руку. - Идем, - сказал он, открывая дверцу со своей стороны. Его пальцы с силой сжимали мое запястье, и я поняла, что мне не удастся вырваться и сбежать. Кэл выволок меня за собой и помог подняться на ноги. Я притворилась, что едва стою, и прислонилась к нему. - Кэл, милый, - прошептала я. - Зачем мы ссоримся? Я не хочу ругаться с тобой. Я говорила вкрадчиво и маняще, подражая Бри. Я прижалась к груди Кэла. Мне было больно видеть, как на его лице отразились надежда и подозрение одновременно. Тогда я собрала все силы, какие у меня оставались, и толкнула его так, что он покачнулся и отступил. Я воздела правую руку и метнула в него шаровую молнию, сгусток голубого искрящегося огня. Я вложила в этот шар всю магию, которая во мне была. Молния ударила Кэла в грудь, он вскрикнул и упал на колени. Я уже бежала прочь, к металлическим воротам, начинавшим закрываться… В следующий миг мои ноги подкосились, и я, как в замедленном кино, увидела, что мир переворачивается и мерзлый гравий приближается к моему лицу. Я упала ничком, из груди вырвался болезненный вздох. Кэл навис надо мной, прижимая ладонь к груди, его лицо было искажено яростью. Я хотела перекатиться на спину и вновь поразить его молнией - единственным боевым заклинанием, которое я успела выучить, но сверху обрушился тяжелый ботинок, пригвождая меня к холодной земле. Затем Кэл схватил меня за руку, рывком поднял на ноги и сжал пальцами шею, бормоча заклинание. Я пыталась кричать: - Помогите! На помощь! Кто-нибудь! - Но никто не откликнулся. И я вновь осела на землю, парализованная и почти немая. - Ан ди аллай, - начала было я задыхающимся голосом, пока Кэл волочил меня к домику у бассейна. Я знала, куда он меня тащит, и очень боялась там оказаться. - Молчать! - Кэл встряхнул меня и распахнул дверь раздевалки. И ни с того ни с сего добавил: - Я знаю, что ты расстроена, но скоро все изменится. Скоро все будет хорошо. Я попыталась вытянуть руки и ухватиться за дверную раму, но безвольные пальцы не слушались. Тогда я просто осела, как куль, чтобы Кэлу было тяжелее тащить меня, но страх и гнев придавали ему сил. Мы оказались внутри, и Кэл швырнул меня на пол, открывая дверь в сеомар. Навстречу мне выплыла тьма, распахнув объятия, жаждущие меня заполучить. «О, Богиня! - в отчаянии молила я. - Помоги мне, прошу тебя». Кэл схватил меня за ноги и поволок в темноту. Своим ведьмовским глазом я видела, что он убрал из комнаты все, что я могла бы использовать как оружие, все, с помощью чего я могла бы творить магию. Алтарь, свечи - все исчезло, лишь тысячи и тысячи рун, сложенных в заклинания тьмы, покрывали, как прежде, стены, пол и потолок. Кэл позаботился о том, чтобы подготовить для меня тюрьму. Он заранее знал, как все будет. К горлу подступила тошнота. Задыхаясь, Кэл отпустил мои ноги. Он наклонился, оглядывая меня, затем сощурил глаза и схватил меня за ворот. Я попыталась вывернуться, но было уже поздно. - Ты сняла талисман, - пораженно произнес он. - Ты меня в самом деле не любишь. - Ты не знаешь, что такое любовь, - хрипло проговорила я, чувствуя головокружение, и прикрыла глаза ладонями, неуклюже отбросила волосы назад. Я ждала удара, но он только смотрел на меня безумными пустыми глазами, которые я когда-то так любила. - Зря ты мне не поверила, - сказал он. Его дыхание было тяжелым и прерывистым, по лицу катился пот. - Зря ты мне лгал, - гневно ответила я, пытаясь приподняться. - Говори, где предметы, - потребовал он. - Где предметы ковена Белвикет? - Иди к черту! - Дура! Зачем ты связала их узами? Тебе же хуже! Нам придется разорвать вашу связь, а это очень и очень больно. Но сначала ты скажешь мне, куда их спрятала. В машине их не было, я бы почувствовал. Я остекленело смотрела на него, пытаясь выпрямиться в полный рост. - Отвечай! - завопил он, нависая надо мной. - Да пошел ты! Его золотистые глаза блеснули обидой и яростью, он выбросил руку вперед. С его пальцев сорвался клубящийся шар тьмы, ударил мне прямо в голову, наотмашь, и я рухнула на пол, погружаясь в кошмарное небытие, из глубины которого на меня смотрели его глаза. Глава 18. Ловушка Июнь 2001 года И вновь я вернулся в Литу. Прошло десять лет с тех пор, как исчезли родители. В ту пору я был мальчишкой, строил модели катапульт и играл в разведчики с Линденом и соседской ребятней. В то время мы жили в Озерном районе. От острова Мэн нас отделял залив Солвей. Перед тем как исчезнуть, родители были в сумрачном настроении, то и дело срывались на нас и извинялись. У них не было времени помогать нам с уроками. Даже Элвин просила застегнуть платье или заплести косы не маму, а нас с Линденом. Я помню, как мама жаловалась, что не может справиться со слабостью и усталостью, против которых бессильны все зелья. А папа сказал, что камень, который он использовал в ворожбе, перестал ему отвечать. На них надвигалась неизвестная беда. Но я уверен, что они не догадывались о ее природе. Если бы они знали, все сложилось бы иначе. А быть может, и нет. Быть может, есть зло, которое нельзя побороть. Джиоманах Я очнулась, не представляя, сколько времени провела в забытьи. Моя голова ныла, лицо горело, саднили царапины, болели колени от удара об пол. Но я, по крайней мере, могла шевелиться. Чем бы ни было заклинание, наложенное на меня Кэлом, оно не лишало жертву способности двигаться. Осторожно, неслышно я перекатилась на спину, оглядывая пространство внутри сеамара. Мои колдовские чувства не ощущали никого поблизости. Интересно, который час? В крошечное окно под самым потолком не было видно ни луны, ни звезд. Я подтянула колени, потом медленно выпрямилась и встала. По телу прокатились тошнота и боль. Проклятье! Злые чары потолка и стен давили на меня, пригибая к земле. Каждый сантиметр комнаты был покрыт рунами и письменами. Мне не нужно было знать их, чтобы чувствовать, что Кэл призывал здесь силы тьмы, работал с черной магией и лгал, лгал мне со дня нашей встречи. Как же я раньше этого не понимала! Мне надо было выбираться. Ушел ли Кэл только что или он уже ведет ко мне Селену и ее помощников? «Защити меня, о Богиня». Комнату переполняла зловещая энергия, сила тьмы. На полу, где прежде стояла кушетка, виднелись бурые пятна. Я нагнулась и дотронулась до пятна, гадая, не кровь ли это. Какие мессы служил здесь Кэл? Меня едва не вырвало. Кэл ушел за Селеной. Они будут пытать меня, чтобы я рассказала, куда спрятала предметы Мейв. Быть может, они меня даже убьют или заставят примкнуть к ним, стать частью темного клана Вудбейн. Никто не знал, где меня искать. Маме я сказала, что немного прокачусь. С тех пор прошло шесть часов. Никто не видел, как я ехала на встречу с Кэлом на кладбище. На встречу со смертью. Мысль о смерти подстегнула меня. Я вновь встала на ноги, прикидывая расстояние до окна. Но как я ни старалась подпрыгнуть, пальцы не доставали до подоконника сантиметров тридцать. Я стянула куртку, скатала ее в ком и швырнула в стекло. Куртка отскочила и упала на пол. - О Богиня, о Богиня… - бормотала я, осматривая потайную дверь. Ее контуры едва выступали из стены. Она была так плотно подогнана, что я едва могла просунуть в щель ноготь. Еще недавно у меня в кармане был швейцарский складной нож. Я быстро ощупала куртку. Нож исчез. Я с усилием вогнала ногти в щель и потянула, обдирая пальцы до крови. Где Кэл? Почему он медлит? Сколько времени я тут провела? Задыхаясь, я разбежалась, насколько позволяла комната, и бросилась на дверь, пытаясь выбить ее плечом. От резкой боли у меня вырвался крик, и я опустилась на корточки, потирая плечо. Дверь не поддавалась. Я вспомнила, каким ударом для родителей была новость о том, что я стала изучать Викку. Они боялись за мою жизнь, зная, что случилось с моей матерью. Теперь я понимала, что их волнения были ненапрасны. К горлу подступил ком, и я упала на колени. Затылок ныл тупой болью. Как я могла быть так глупа и слепа? Из глаз потекли слезы, омывая грязные исцарапанные щеки. Из груди рвался всхлип. Я села на деревянный пол, скрестив ноги. Медленно, понимая всю бессмысленность борьбы, я кровью и слезами очертила вокруг себя небольшой круг. Дрожащим пальцем вывела руны оберега: пентаграммы, соединяющиеся круги. Квадраты в квадратах - для строгости мышления. Угловатую «р» - для душевного спокойствия. Я начертила двурогий круг, символ Богини, и круг с полумесяцем - символ Бога. Я рисовала их, едва следя за тем, что делаю, вновь и вновь, на полу и в воздухе. Мгновения спустя мое дыхание замедлилось, слезы высохли, боль отступила. Ко мне вернулась ясность мыслей и зрения, я сумела взять себя в руки. Со всех сторон наступала тьма. Но внутри меня был свет. Я должна была обрести спасение. Ведьма из клана Вудбейн, наследница Белвикета, я таила в себе небывалую мощь. Я закрыла глаза, едва дыша; сердцебиение почти прекратилось. Сами собой пришли слова: О магия, я твоя дочь. Я иду путем правды, я иду в свете. Защити меня от зла, придай мне сил. Мейв, мать моя, придай мне сил. Макенна, мать моей матери, придай мне сил. Морвин, мать матери моей матери, придай мне сил. Дайте мне сил открыть эту дверь. Отворите ее. Отворите. Я открыла глаза и перевела взгляд на заговоренную запертую дверь. Я отрешенно смотрела на нее, представляя, как она распахивается, как я прохожу сквозь нее и иду навстречу спасению и свободе. Скрип. Я моргнула, но не утратила сосредоточенности. Возможно, мне только показалось, что дверь скрипнула, но я не теряла надежды. Отворись! Отворись! Отворись! И дверь поддалась, сдвинулась на волосок. Отчаяние в моей душе сменилось безудержным восторгом. Получилось! Еще немного - и дверь распахнется! «Отворись, отворись, отворись», - сосредоточенно думала я, очистившись от всего лишнего и устремив все силы к одной-единственной цели. Мои ноздри почуяли запах дыма. Сначала я не придала этому значения и продолжала бороться с дверью. Но вскоре запах стал невыносимым, глаза начали моргать и слезиться. Я вышла из транса и увидела, что воздух в сеамаре нагрелся и дрожит. Мои сенсоры повсюду улавливали власть стихии огня. Я поднялась на ноги, не решаясь разорвать круг. Сердце забилось чаще. Теперь я слышала жадный рев пламени, доносившийся снаружи. В нос ударил едкий запах горелого плюща. В окошке над головой отражался янтарный блеск огня. Меня сжигали заживо. Как когда-то мою мать. Стоило мне на миг растеряться, и дверь со щелчком захлопнулась. Нахлынувшая волна страха подмяла меня, готовая утопить. - Помогите! - закричала я изо всех сил, поднимая голову к окну. - Помогите! Кто-нибудь вытащите меня отсюда! Снаружи раздался голос Селены. - Кэл! Что ты делаешь? - Кладу всему конец, - мрачно отозвался тот. - Не сходи с ума! - рявкнула Селена. - Отойди оттуда! Где предметы? Надо было что-то делать. - Выпусти меня, и я тебя к ним отведу, обещаю! - крикнула я. - Она лжет, - раздался незнакомый голос. - Впрочем, мы найдем их и без ее помощи. Здесь небезопасно. Нам надо уходить. - Кэл! - завопила я. - Кэл! Спаси меня! Я не дождалась ответа. За стеной заспорили между собой голоса. Я напрягла слух. - Ты обещала, что она будет с нами, - сказал кто-то. - Она лишь необученное дитя. Нам нужны только предметы, - ответил другой. - Я расскажу вам, где они! - закричала я. - Я спрятала их в лесу! Выпустите меня, и я отведу вас к ним! - Говорю вам, пора уходить, - повторил прежний беспокойный голос. - Кэл, прекрати! - сказала Селена. Гул огня внезапно приблизился, усилился. - Выпустите меня отсюда! - надрывалась я. - О боже, что он делает? Селена! - Отойдите или я спалю нас всех, - стальным голосом произнес Кэл. - Вам ее не получить. - Охотник вот-вот будет здесь. - Теперь говорил мужчина. - Он не мог не ощутить всего происходящего. Селена, успокой своего… Голоса продолжали спорить, но я уже задыхалась, дым ел мне глаза, над головой затрещали деревянные балки. Я прижалась ухом к стене, но по ту сторону было лишь молчание. Неужели они все ушли, бросив меня умирать? Если я сгорю заживо, они никогда не узнают, где предметы Мейв. И тут же я поняла, что заблуждаюсь. Они найдут их с помощью ворожбы; не ворожбы так колдовства. Простенькие руны оберега, которыми я защитила тайник, их не обманут. Я была нужна им только для того, чтобы сэкономить время. Или даже вовсе не нужна. Я вновь попыталась распахнуть дверь усилием разума, но сосредоточиться не получалось. Я заходилась кашлем, все погрузилось в туман. В отчаянии я прислонилась к стене. Все было напрасно. Мейв зря берегла предметы, являлась ко мне в видениях, чтобы рассказать, где они находятся. Напрасно я искала их, училась ими пользоваться. Теперь они будут подчиняться и помогать Селене. И быть может, они старше добра, старше ветви нашего клана, которая отреклась от тьмы. Быть может, злу они станут служить также охотно, как и добру. Быть может, я одна была виновата во всем. Вот оно, целое , о котором все мне твердили. Вот она, опасность, которую я слепо искала. Вот зачем мне нужны были учителя и защитники. - О Богиня, прости меня, - пробормотала я, растягиваясь на гладком деревянном полу. Я накрыла голову курткой и приготовилась принять смерть. Я страшно устала. Мне было тяжело дышать. Я уже ничего не боялась и ни о чем не жалела. Я думала о том, как смотрела в глаза смерти Мейв. С тех пор прошло шестнадцать лет. С каждой прожитой минутой у нас оказывалось все больше общего. Глава 19. Пламя Июнь 2001 года Сегодня кое-что произошло. Я ездил в Мач-Бенчам - ирландский городок, рядом с которым в Бэллинайджеле жили ведьмы ковена Белвикет. Со мной никто не хотел говорить. Возникало такое чувство, что жители боятся и недолюбливают ведьм. И неудивительно, учитывая, что десять лет назад целая деревня по соседству в одночасье обратилась в пыль. Но когда я уже уходил с площади, на глаза мне попалась старушка, по виду едва сводившая концы с концами. Она торговала домашними булочками. Я купил у нее булочку, тут же попробовал, и она тихим шепотом произнесла: «Ты тот юноша, что расспрашивает о судьбе соседнего городка?» Она не назвала Беллинайджел, но подразумевала, естественно, именно его. «Да», - ответил я, откусывая булочку. Я ждал продолжения. «Странные вещи там творились, - пробормотала она. - И какой странный конец. Весь городок стерт с лица земли. Такое не случается само собой». «Не случается, - согласился я. - Вы не знаете, кто-нибудь выжил?» Она покачала головой, затем нахмурилась, будто что-то припоминая. «Хотя… та женщина в прошлом году будто бы говорила, что кто-то выжил. Кому-то удалось бежать». «Неужели, - сказал я, стараясь не выдать отчаянного биения сердца. - Что это была за женщина?» «Редкостная красавица, - задумчиво произнесла старушка. - Темноволосая и загадочная. У нее были золотистые глаза - как у тигрицы. Она расспрашивала о том городке, и кто-то - кажется, старый Коллинз - сказал ей, что все они погибли, но она возразила: мол, двое спаслись и бежали в Америку.» «Двое людей из Бэллинайджела бежали в Америку? - уточнил я, чтобы не было ошибки. - До той ночи или после?» «Ну откуда мне знать? - пожала плечами старушка, теряя интерес к разговору. - Она сказала, что те двое уехали в Нью-Йорк, а это в Америке. Только и всего». Я поблагодарил ее и ушел, размышляя об услышанном. Будь я проклят, если описание женщины с глазами, как у тигрицы, не соответствовала внешности Селены, первой жены отца. Значит, пора отправляться в Нью-Йорк. Возможно ли, чтобы двум ведьмам из ковена Белвикет удалось пережить ту ночь? Удастся ли мне их найти? Я не остановлюсь, пока не узнаю правды. Джиоманах «Умирать от удушья не так уж и страшно», - сонно подумала я. В легких не хватает воздуха, подступает тошнота, но, возможно, истекать кровью, или сгореть заживо, или разбиться, упав со скалы, гораздо больнее. Осталось уже недолго. Болела голова, дым переполнял легкие, вызывая кашель. Даже распластавшись на полу, даже обмотав голову курткой, мне долго не протянуть. Неужели то же самое чувствовали Мейв и Ангус? Когда я услышала, как чей-то голос снаружи выкрикнул мое имя, я решила, что у меня начались галлюцинации. Но зов повторился громче. Я узнала кричавших. - Морган! Морган! Ты там? Морган! Боже мой, это Бри! Бри и Робби! Я опрометчиво вскочила на ноги. Чем выше, тем плотнее была пелена дыма. Я захлебнулась и закашлялась, пытаясь вдохнуть, затем закричала: - Я здесь! В домике у бассейна! Помогите! Все тело сотряс сухой кашель, и я с хрипом повалилась на пол, открывая и закрывая рот. - Отойди подальше! - раздулся голос Бри. - Отойди к противоположной стене! Я быстро перекатилась назад и прижалась к стене, задыхаясь и кашляя. Смутно отметила, что во дворе со знакомым шумом завелась моя Das Boot, а в следующий миг что-то со страшным грохотом ударило в дальнюю стену. Покосились балки, окно разбилось и осыпало меня дождем осколков. Я выглянула из-под куртки и увидела, что в стене зияет пролом и дым радостно и свободно рвется сквозь него наружу, растворяясь в небе. Вновь послышался рев двигателя, взвизгнули колеса, и все здание содрогнулось под новым яростным ударом. Кирпич рухнул грудой, опоры треснули, и в стене показался закопченный от огня капот моей машины, разбитый и разверстый, как пасть большой белой акулы. Открылась левая дверь, и Бри, кашляя, побежала ко мне по обломкам. Я протянула к ней руки. Она обняла меня и повела наружу. Там ждал Робби. Мои колени подломились, и он подхватил меня. Я согнулась пополам у них на руках, откашливаясь и рыдая. А затем раздались звуки сирен, подъехали три пожарные машины, затормозив прямо посреди безукоризненного газона. Следом подоспели Скай и Хантер. Я была спасена. •~~• Конец книги четвертой •~~• This file was created with BookDesigner program bookdesigner@the-ebook.org 13.09.2009