— В Москву доставлено двое: рядовой Сергей Перфилов, у которого раздроблены обе ноги, общее состояние очень тяжелое. Из-за несвоевременного оказания медицинской помощи у раненого развивается гангрена на обеих конечностях, скорее всего врачи будут вынуждены ампутировать ему ноги. У второго — рядового Ивана Матренина состояние стабильное, средней тяжести, ему предстоит ряд хирургических операций, чтобы восстановить лицо после тяжелой челюстной травмы…

— Прочитал, — Кот поднял голову. — Дело плохо. Раны тяжелые, большая вероятность того, что станет инвалидом.

— Ничего ты не понимаешь, никем он не станет, — Лия подняла на него залитые слезами глаза. — Сергей жить без ног не сможет, а я без него. Мы оба скоро умрем, сначала он, потом я.

— Не спеши, — Влад почувствовал, как внутри у него что-то оборвалось. Сестра сказала это таким тоном, что он сразу понял — для нее это дело решенное. Жить она не будет без этого парня — а ему что делать? — Я что-нибудь придумаю.

— А ты можешь?

— Пока не знаю…

— Откуда ему возьмешь ноги?

— Успокойся, — Кот уложил Лию в постель и сел рядом. — Разве я тебя хоть раз обманывал?

— Нет, никогда, за что благодарна. Ты никогда от меня ничего не скрывал, и был честным до конца.

— Так вот, поверь мне и сейчас. Обязательно найдутся варианты. В жизни бывают такие моменты, когда все кажется безнадежным и ужасным, но проходит время, решение находится, и все хорошее снова возвращается. Главное — никогда не торопиться, не спеша все обдумать и взвесить С любым горем нужно переспать несколько ночей, тогда острота уменьшится, и эмоции не будут мешать думать.

— Влад…

— Что?

— Помоги мне, пожалуйста. Я не знаю, что мне делать, мне кажется все таким ужасным, словно на меня положили огромный груз, а я не то что поднять его не могу, даже полной грудью вздохнуть. Если Сергей умрет, жить не стану. Просто не смогу. У меня внутри словно что-то рвется, ломается, сердце еще бьется, но ему так тяжело качать кровь, оно долго не выдержит, поверь.

— Спи! — Кот заставил ее выпить снотворного. — Поверь, все образуется.

Подождал, пока она заснет, поправил одеяло, ушел из комнаты и закрыл за собой дверь. Потом долго сидел на кухне, пил чай и думал. Мысли были бессвязны.

…Друг детства попал в большую беду. Он должен ему помочь. Но не потому, что они вместе росли, познавали мир, влюблялись в одних и тех же девчонок — не в этом дело. Все это давно прошло, чувства маленьких мальчиков которыми они когда-то были, уже кажутся глупыми и бессмысленными.

Парню вероятнее всего уже ампутировали ноги, и теперь он медленно умирает в какой-нибудь больнице, даже не понимая, что с ним происходит. Его вины нет в той беде, что с ним случилась. Но это не утешает, потому что Лия в Перфилова втрескалась по уши, и он не знает, как с этим быть.

Влад тяжело вздохнул и полез в шкафчик, там всегда лежала бутылка водки. Он налил себе полстакана и выпил. Не потому что хотел опьянеть, просто сердце болезненно сжалось, не могло оно спокойно воспринимать то, что произошло — еще немного и разорвется от щемящей боли.

Когда выпил полстакана, стало чуть легче.

Кот сразу поверил фразе Лии, что Сергей не сможет жить инвалидом. Он бы сам не смог. Это необратимая беда, которую не исправит даже время.

А значит, Перфилов долго не проживет, а Лия без этого парня тоже. Упрямая — вся в деда! Как сказала, так и будет.

А как быть ему? Вся его жизнь в этой девочке, спящей сейчас в соседней комнате. Для нее он и жил в последнее время, даже пошел к Доку в помощники, чтобы зарабатывать ей на институт и жизнь. Вот умрет она и что тогда? Ему тоже умирать?

Кот вздохнул и налил себе еще. Он однажды уже погибал, и до сих пор помнит все с запахами и красками. Ему тот ужасный день часто снится, и всегда просыпается с хриплым криком о помощи. А потом идет под душ, чтобы смыть с себя запах смерти тяжелый и удушливый …

Влад тогда пришел в дом контор, чтобы отдать заявление деда — тот все пытался вытребовать для себя какие-то дополнительные привилегии за то, что воевал за страну, которая давно исчезла.

Был понедельник, и, как оказалось, как раз тот день, в который не стоило здесь появляться. В ночь с субботы на воскресенье строители покрасили этажи свежей краской, поэтому на другой день коридоры радовали глаз блестящими серыми стенами, а в воздухе нестерпимо пахло растворителем.

Когда Влад зашел в один из кабинетов, пары неожиданно вспыхнули — вероятнее всего от чьей-то зажженной сигареты, и мгновенно превратили коридор в бушующий ад.