Благородную ратную схватку это ничуть не напоминало, но тут уж было не до благородства. Полное поражение погони обозначилось почти моментально – одна Арталетта неслась вперед, и Сварог, приложив ко рту вертикально правую ладонь, послал ей навстречу несколько коротких слов, магию Гэйров, оказавшуюся вполне актуальной и весьма полезной – и ее конь, пробороздив землю задними ногами, застыл, как вкопанный. Арталетта, еще не понимая сгоряча, что произошло, бешено его шпорила.

Сварог подошел к ней и, поигрывая топором, сказал:

– Слезайте, герцогиня, приехали…

Она спрыгнула на землю, замахнулась мечом. За пистолеты и не пыталась хвататься – видимо, знала, что против Сварога это бесполезно. Сварога так и подмывало одним ударом отправить ее к праотцам, особенно когда он увидел вблизи ее совершенно безумное лицо с посиневшими губами, но не следовало срывать раздражение на человеке, вполне возможно, ставшем жертвой загадочного зла. Он снес ее клинок у самого эфеса, а потом, плюнув на всякую галантность, метко угодил ей концом топорища в солнечное сплетение.

И все равно, вязать ее пришлось вчетвером, она сопротивлялась с фурией, для обычного человека вовсе уж невероятной. Связанная, принялась кататься по земле. Сварог растерянно гадал, что делать дальше.

– Держитесь подальше, принцесса, – сказал он. – Честное слово, укусит… Скажет мне кто-нибудь, что с ней теперь предпринять?

– Прикладом по башке, – мрачно предложил Бони, посасывая прокушенный палец.

– Раздеть ее надо и осмотреть, как следует, – подал голос Паколет. – Вдруг что и найдем.

– Чувствуешь что-нибудь? – заинтересовался Сварог.

– Да толку от меня, вот бабка… Короче, это не в ней. Столько-то я просекаю, а дольше не хватает учености. Или наговорная иголка, или что-то в одежде, а может, и опоили, тогда придется тягомотное…

– Это сколько же у нас будет покусанных, пока осмотрим? – с сомнением сказал Сварог.

– Палку в пасть, завязочки на затылке, – со знанием дела предложил Шедарис. – Четыре колышка в землю, привязать руки-ноги. Тогда не подрыгается. Бывало… – он крякнул и поспешно умолк.

Сварог не стал уточнять, для чего предназначалась такая технология – примерно догадывался и сам, что с ее помощью творят в захваченных городах.

Он кивнул:

– Ну ладно. Походно-полевой сеанс борьбы с черной магией, говорите…

Присел на корточки, когда все было готово, попытался применить все, чему его научили. Явственно видел загадочный черный ореол, окаймлявший лежащую девушку, эту гирлянду причудливых черных снежинок, бесплотных, как дым, вызывавших в висках неприятное покалывание. Осторожно коснулся растрепавшихся черных волос и убедился, что ищет, где следует: ладонь кольнуло в нескольких местах, словно он трогал не просто колючего, а еще и невероятно холодного ежа.

– Держи-ка ей голову покрепче, – сказал он Шедарису. – Помогите кто-нибудь, быстро! Да навалитесь вы без церемоний, чтоб не дергалась!

Есть там что-то! Принцесса, не путайтесь под ногами!

Растопырил пальцы, собрал волосы в пучок, откинул с висков. Паколет, во многих ситуациях бесполезный балласт, здесь оказался прав: за ухом под нежной кожей сидела длинная то ли игла, то ли булавка, наружу торчала лишь странная головка. Бесцеремонно намотав ее волосы на кулак, Сварог тремя пальцами ухватил крохотную треугольную пластинку, примерился как следует, дернул.

Арталетта испустила дикий вопль, испугавший коней. И обмякла с закрытым глазами, запрокинув голову, едва не перекусив палку во рту.

Сварог одной рукой перехватил кинувшуюся к ней Делию, сунул принцессе под нос черную булавку с треугольной головкой, покрытой микроскопическими знаками:

– Вот и все, надо полагать.

– Она же без сознания!

– Что делать дальше, я совершенно не представляю, – честно признался Сварог, вонзил булавку в землю и притоптал каблуком. – Нашатыря у нас нет… носки, что ли, с кого-нибудь снять?

Вновь присел на корточки, похлопал Арталетту по щекам, не глядя, взял у кого-то фляжку, брызнул в лицо водой. Цвет лица стал уже совершенно нормальным, ни следа этой жуткой синюшности, и больше всего девушка походила на безмятежно спящую.

«Врачевать так врачевать», – подумал Сварог, зажимая ей ладонью рот и нос. Она дернулась, но кусаться не стала, ресницы затрепетали, глаза медленно раскрылись. Больше она не выглядела ни злой, ни бешеной, но недоверчивый Сварог побыстрее убрал руку, развязал ремешки и вынул из ее рта палку.