– На сколько времени вы уедете от меня?

– Не надолго. Вероятно, на месяц.

Он нахмурился, услышав срок.

– И мне нельзя писать вам?

– Это зависит от вашего собственного решения.

– Значит, можно! Тогда я буду писать каждый день.

– Я не знала, что вы такое нетерпеливое создание.

– Я не был таким, пока не любил вас.

Он выпустил ее руки, и она почувствовала, что теплая защита его любви словно была отнята у ней. Она повернулась и вместе с ним смотрела вдаль.

– Я буду такой нелепой графиней, Жан, я такая маленькая.

– Я могу сказать вам в утешение одно, Туанетта, ваш граф будет тоже иметь не очень могущественный вид.

– Я бы так боялась сделать не то, что следует.

– Вам нечего бояться, если вы это сделаете, каждый подумает, что так и следует.

– Ах, я никогда не знала, что вы умеете льстить, как придворный.

– Вы никогда не допускали меня к своему двору.

– Жан, что скажет ваша мать?

Он серьезно посмотрел ей в глаза.

– Она уже знает, что я страстно надеюсь на то, что вы будете моей женой.

– И она говорит…

– Что она будет рада моей жене.

– Ваша мать что-нибудь знает обо мне? Тень упала на ее душу – он это видел. Внезапная, страстная непреоборимая ревность к умершему наполнила его сердце; он поборол это чувство и с ясным взглядом повернулся к ней.

– Нет, – сказал он мягко, – и никогда не узнает.

Оттенок боли слышался в его голосе.

– Вы не можете забыть?

Инстинктивно он приблизился к ней. Страсть, которую ее близость вызывала в нем, казалось, захватила и ее.

– Помогите мне забыть, – прошептала она, прикованная его пристальным взглядом.

Когда они проходили по картинной галерее, он на момент остановился перед портретом «хромого Жана».

– Я бы хотел иметь его судьбу.

– Я бы очень хотела не быть принесенной в жертву. Пожалуйста, не можете ли вы постараться любить меня в другой роли?

– Я не это хотел сказать, – я думал, что я бы хотел, чтобы меня любили так же сильно, как его, даже до смерти.

Он пристально посмотрел на нее, пока она проходила через дверь.

– Это так, как я любил бы, – сказал он тихо, – как я люблю.

– Куда вы поедете? – спросил он ее, когда они возвращались домой.

– Я хочу поехать… я думаю поехать, если вы ничего не имеете против, в Озиоло.

Она почувствовала, что он в душе насторожился.

– Почему туда?

– Вы не можете догадаться? Так как я хочу быть совершенно свободной, я думаю, что только там я, наконец, забуду все. Мирно вспомнить все пережитое – только это явится моим освобождением. Я не в силах забыть, по крайней мере до сих пор так было, а я боролась с собой, но я чувствую и знаю, что, раз только я снова буду там, – я успокоюсь. Вот почему я выбрала Озиоло.

– Простите меня, Тони. Он взял ее руки в свои.

– Я хочу ехать, не откладывая, Жан. Если можно, то завтра.

– Поезжайте скорее, чтобы скорее вернуться. Они попрощались у дверей ее квартиры. На площадке было темно, и оба инстинктивно ждали. Тони сама едва ли знала, хочет ли она, чтобы он ее поцеловал, или нет. Ее неуверенность сообщилась и ему; он придал своему голосу официальный холодный тон, когда вдруг отодвинулся и сказал:

– Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – задумчиво как эхо повторила Тони.

Он подождал, пока не затихли в маленькой передней звуки ее шагов. Только тогда он вернулся, хромая, к мотору.

Жоржетта жарила на огне хлеб к ужину.

– Хорошо провела время в палатах предков? – она испытующе посмотрела на Тони.

– Очень. Прелестное место.

– Есть новости для меня?

Яркая краска залила лицо и шею Тони.

– А разве должны быть?

– Судя по обожанию в глазах де Солна вчера – должны быть.

– Он просил меня выйти за него замуж.

– А когда это будет?

– Не знаю. Вероятно, этого совсем не будет. С одной стороны, я этого хочу – и все-таки боюсь.

– Боишься? Чего?

– Себя самой боюсь. Я не уверена в себе, не могу быть уверенной, Жоржетта. Я завтра уезжаю. Ты следующий месяц будешь одна.

– Ты едешь туда? – с жаром вскрикнула Жоржетта. – Обратно на то место, где ты испытала счастье? Не делай этого, это безумие. Возьми де Солна теперь, пока ты увлечена им, и не выжидай, чтобы посмотреть, станет ли впечатление сильнее. В девяти случаях из десяти этого не бывает, и вы поженитесь, наконец, такие же неуверенные, как и были, тогда, как доверившись свежему увлечению и отдавшись ему, – ты со временем, естественно, полюбишь его сильнее.