— Ты что? Не хочешь оставаться? — удивился я.

— Лучше я пойду с вамп!

— Боишься остаться один? — спросил я раздраженно.

Мой тон его задел.

— Я не трус, Ян, — воскликнул он горячо. — Я не трус.

Я устыдился, что так неосмотрительно задел его честолюбие. Да и что удалось бы ему сделать одному против целой оравы врагов, а вместе с нами он мог бы оказаться полезным.

— Хорошо, Вагура! Пойдешь с нами!

Оставшееся оружие мы на всякий случай спрятали так надежно, что его не нашел бы и сам черт.

Поскольку мы отправились на разведку и не собирались ни на кого нападать, а лишь в худшем случае обороняться, если нападут на нас, тяжелый мушкет был мне ни к чему. Вместо него я взял легкое ружье. Заменили мы и заряды. Пули вынули, а в ружья набили свинцовую картечь, чтобы в случае нападения поражать сразу нескольких противников.

Молча покидали мы пещеру. Каждый с самого начала был настороже. Шли по опушке зарослей гуськом — первым я, замыкающим Вагура. Часто останавливались, вслушивались в звуки, но, кроме шума морского прибоя и голосов лесных птиц, ничего до нас не доносилось.

Обойдя мыс, мы увидели незваных гостей на расстоянии мили. Я приложил к глазу подзорную трубу. Некоторые из пришельцев лежали на прибрежном песке в тени кокосовых пальм и спали, словно их свалила смертельная усталость. Другие бродили вокруг в поисках, видимо, чего-либо съедобного, а двое-трое забрались на пальмы и рвали орехи. Всего я насчитал около тридцати человек, но могло оказаться, что значительно больше их скрывается в чаще. Поразило меня, что на море не видно было никакого корабля, на котором они сюда приплыли, и только три лодки лежали на берегу.

Я передал подзорную трубу Арнаку, пожав плечами.

— Ослеп я, что ли? Присмотрись-ка получше! Как они сюда попали?

Индеец внимательно всматривался в даль. На его лице было написано удивление, когда он отвел трубу от глаз.

— Корабля не видно! — произнес Арнак. — Может, он высадил их на остров и уплыл?

— Сомневаюсь! Тогда бы у них было не три лодки, а в лучшем случае одна…

— Ты считаешь, что они приплыли на этих трех лодках издалека?

— Трудно сказать! Лодки небольшие, а людей много.

— О-ей, даже парусов нет! На одних веслах плыли. Откуда — вот вопрос?

— Полагаю, с острова Маргарита…

— Значит, это испанцы?!

Все это казалось нам странным и загадочным. Кому могло прийти в голову пускаться в открытое море с таким скудным снаряжением, на таких утлых лодках, к тому же явно перегруженных людьми? Погода, правда, благоприятствовала гребцам, но, случись, что спокойное дотоле море слегка бы вдруг разыгралось, и катастрофы не миновать. Странное легкомыслие!

— А может быть, это индейцы? — вмешался Вагура.

Мы еще раз рассмотрели пришельцев в подзорную трубу. Нет, они не походили на индейцев. Правда, с такого расстояния мы не могли разглядеть их лиц, но на них были — по крайней мере, на некоторых — рубашки или брюки — явное свидетельство того, что это не индейцы: туземцы в этих краях не носили такой одежды. Да и лодки были явно европейского происхождения.

— Ты заметил у них ружья или какое-нибудь другое оружие? — спросил я у Арнака.

— Пока ничего не заметил, — ответил тот.

— Может, у них вообще нет оружия?

— Похоже на то, Ян…

Вдруг Арнак, пристально смотревший в подзорную трубу, издал возглас удивления. Быстро передавая мне трубу, он прошептал:

— Посмотри сам!

Я взглянул. Один из спавших под пальмами встал. Это была женщина. Рядом с ней появилась совсем маленькая фигурка: ребенок. Новая загадка! Что все это значит?!

Как бы там ни было, следовало добраться до сути и установить, зачем они сюда пожаловали.

Не забывая об осторожности, мы двинулись вперед, как и прежде, держась края зарослей. Шагах в пятистах от бивака пришельцев сплошной стеной поднимались громадные кактусы, давая нам отличное укрытие. Мы притаились.

Отсюда открывался прекрасный вид на ручей, впадавший здесь в море, на высокоствольный лес, на рощу Попугаев, зеленевшую чуть дальше от берега, и на лагерь пришельцев, расположившихся тут же за ручьем, на другом его берегу.

Внимательно наблюдая теперь в подзорную трубу за всем происходящим в лагере, я не упускал из виду ни одной мелочи и тотчас же делился своими наблюдениями с друзьями.