Шрифт:
Взял твой первенец Годердзи
В жены светлую луну.
Краше черт ее невинных
Я не видел ничего.
Свод покинула небесный
Ради сына твоего.
Сам Господь ее для отчей
Гордости твоей сберег.
Сладким именем Этери
Он дитя свое нарек.
Перед ней другие девы —
Перед жемчугом песок.
От одной ее улыбки
Озаряется восток.
Как луна она и солнце —
Недоступна похвале.
Девы не было подобной
И не будет на земле.
Если ж сердишься, что сами
Свадьбу сладили они, —
Бог сердца соединяет,
Значит, Господа вини!”
Потемнел Гурген, как туча,
Почернел Гурген, как ночь:
“Кто она? Откуда родом?
Княжья, царская ли дочь?”
спасалар
Царь! Наследника престола
Кто б расспрашивать дерзнул?
Знаем только, что соломой
Загорелся – чуть взглянул!
Что нашел ее в приречных
Камышах на склоне дня,
Мигом суженою назвал,
Мигом поднял на коня.
Не гневись, отец, на сына,
Да и нас не осуди.
Ведь идти не могут люди
Против Бога и судьбы!
царь
Лев, что молвишь ты? Ни слова!
К сыну моему ступай,
Отчий гнев и возмущенье
Неслуху ты передай.
Без отцовского согласья
Как же он посмел жениться?
С дочерью царя Левана
С колыбели обручен.
Я ли равному нарушу
Клятву радужной поры?
Слово, данное за чашей,
Тверже каменной горы.
Дочерью признав бродяжку,
Как на солнце и луну,
Как любезному Левану
В очи грозные взгляну?
Передай тому безумцу,
Что, поправ отцову власть,
Сам родителя заставил
Детище свое проклясть.
Древний род отцов и дедов
Он желает осквернить.
Сосунок он, жеребенок.
Я уйму шальную прыть!
Чтобы к отчему порогу
Не осмелилась нога!
Иль стрелой его привечу,
Как последнего врага!
Пусть узнает, своенравный,
Как наказан будет тот,
Кто неравною женою
Опозорил царский род.
Передай и сам запомни:
Больше не приму гонца.
Нету сына у Гургена,
У Годердзи – нет отца.
Твердым шагом удалился
Царь к советникам своим.
Спасалар, скорбя за сына,
Не последовал за ним.
7
Огорчил царевич добрых,
Насмешил царевич злых.
Одинокая вершина
Приютила молодых.
Все отверженца отвергли,
Всем – венец его померк.
Но, виновницы изгнанья,
Он Этери не отверг.
Хором прокляли вельможи
Бедной девушки красу.
Но когда любовь страшилась
Одиночества в лесу?
Все от сына отступились,
Трепеща перед отцом,
Кроме матери-царицы,
Сжалившейся над птенцом.
Посетила, обласкала,
Поднесла, прося беречь,
Шитый золотом нагрудник —
Дочери, а сыну – меч.
мать
Не корю тебя, любимый!
Гнева нет у матерей!
Чем труднее, чем больнее —
Тем милее, тем родней.
Одинокой, бессыновней
Старости не убоюсь,
Да благословит создатель
Твой очаг и твой союз.
Но одно запомни: слово
Есть святыня из святынь;
Сердцем избранной подруги
До могилы не отринь.
Горькое отцу содеял,
Огорчил седую мать,
Лет на старости заставив
Слово данное попрать.
Над родительскою славой,
Над сединами глумясь,
Утопил нас в грязной луже,
Кровь свою вмешал ты в грязь.
годердзи
Не топил я славы в луже,
Не срамил седой главы.
За нарушенную клятву
Я в ответе, а не вы.
В чем проступок мой? Что
Мне дарованное – взял?
Тем преступник я, что деву
Сердца сам себе избрал?
Ежечасно, безвозвратно
Вырастаем из пелен!
Вы Годердзи сотворили,
Но живет и дышит – он!
Не сыновнею любовью
Вечен человечий род!
Вы Годердзи сотворили,