Матерясь на всю улицу – весь набор местных проклятий я давно освоил – я поднялся сам, изо всех сил прикидываясь, что мне сложно устоять на ногах, поднял Дейва – заодно огрев его незаметно по почкам. Вот так вот, обнимаясь и шатаясь, будто пара подгулявших забулдыг, горланя что-то нецензурное, мы пошли к его дому…

– Сворачиваем, Дейв, – пробормотал я, – причал -рядом.

И тут – вот сукин сын – краем глаза я заметил, что в «Мондео», стоящем с потушенными фарами на противоположной стороне улицы, открывается дверь. Засранец! Черт!

Грею соваться сюда никак нельзя. Все дело в том, что за О’Доннелом могла следить контрразведка ИРА. Происходило это регулярно – за каждым членом организации иногда следили, просто для того, чтобы убедиться, что все в порядке. Сделать это было проще, чем кажется – привлек к делу пару подростков из «Тартан Бойс» или постарше из «Прямого действия против наркотиков» – и все. За домом могли следить. Одно дело, когда идут двое забулдыг, и совсем другое – когда в мирно стоящей до этого машине, в салоне которой на первый взгляд никого нет, открывается дверь, и кто-то заходит в дом вместе с этими двумя забулдыгами. Очень хреново, когда у напарника нет опыта оперативной работы, очень хреново.

— Давай-ка, Дейв, открывай. Только не говори, что ты потерял ключ, засранец, иначе я вышибу эту дверь твоей тощей задницей…

Дейв О’Доннел обитал в доме, которому было лет двести и который за это время нормально не ремонтировался. На первом этаже помещалась какая-то лавка, сто лет назад закрытая, а на втором были две жилые комнаты, которые и сдавались. Одна так и пустовала, во второй жил Дейв. Ключ от первой комнаты я раздобыл…

– Стоп, стоп, стоп… – я нашарил в кармане ключ, открыл дверь и легким толчком отправил вперед Дейва. С остойчивостью на волне после вылаканного пива и эля у него было хреново, в голове штормило, поэтому остановила его стремительный бег только противоположная стена.

– Ну, Дейв, рассказывай! – жизнерадостно начал я, как только ему удалось отлипнуть от пола и придать себе более-менее устойчивое положение. – Как живешь, чем на жизнь зарабатываешь?..

– Черт бы тебя побрал, Кросс, – электрика явно мутило, но никакой жалости к нему я не испытывал, – ты знаешь, чем я живу…

– Да уж знаю…

В дверь тихо проскользнул Грей, но я на него внимания не обратил – потом с ним разберемся.

– Расскажи мне про свои последние заказы.

– Какие заказы?

– Те самые, которые ты выполняешь для ребят с другой стороны границы. Например, радиовзрыватели мастеришь. Патруль подорвали – твоя работа?

– Не моя.

– Чего… – я заулыбался. – Брось врать! Кого угодно убедишь – только не меня…

– Я должен на что-то жить! – окрысился ирландец. – В конце концов, я не убиваю!

– Конечно же, нет. Ты просто делаешь взрыватели к бомбам. А они уже и убивают. Так? Где сейчас О’Коннел?

– Не знаю!

Я без разбега, но чувствительно поддел его ботинком по ребрам, отчего он застонал.

– Где сейчас полковник О’Коннел?! Я не настроен шутить, Дейв!

– Говорю же – не знаю! Он пропал с горизонта! Не ходит в бары.

– Может, его убили, а, Дейв? Может такое быть?

– Не знаю… Если бы убили – об этом бы много трепались по барам.

– Всякое бывает. Может, просто всадили пулю в башку и закопали на окраине? Ты знаешь, в чем он был замешан?

– Откуда мне знать. Сэр, я ничего не знаю…

– Врешь! Что он приносил тебе переделывать?!

– Не знаю… Не помню…

Новый пинок по ребрам.

– Слова «не знаю», меня расстраивают, слова «не помню» меня просто бесят. Ты ведь не хочешь, чтобы я по-настоящему разозлился, не правда ли?

– Я правда не знаю!

– Хорошо. Ты сделал для него работу?

– Да… Сделал…

– Неплохо. Сколько он тебе дал…

– Не…

Еще один пинок – чтобы напомнить, как меня раздражают слова, начинающиеся с «не».

– Если ты еще раз начнешь фразу с частицы «не» – я тебя просто запинаю тут. Понял?

– Да, сэр…

– Так что?

– Пятьдесят фунтов, мистер Кросс. Он дал мне пятьдесят фунтов.

– Не так уж много за такую работу. И ты поинтересовался, для чего ему это все было нужно?

Молчит – значит, не интересовался. Но правило про «не» он уже усвоил, и это хорошо.

– Когда это было?

– Что?

– Когда он принес и унес этот провод, придурок?

– Принес… пару недель назад.

– Какого числа?

– Не помню…

– Идиот. Забрал когда?

– Через три дня… Работа была простая.