Удивительно, но весь караван-сарай накрыли крышей – пару квадратных километров. Одной из самых больших проблем таких вот гарнизонов была их уязвимость от мин и неуправляемых ракет. Минометы делали из подходящего диаметра стальной трубы, неуправляемые ракеты и вовсе запускали огневым или электрическим способом, положив на приподнятый в сторону противника лист шифера. В РИ и САСШ разрабатывали специальные зенитные системы быстрого действия, совмещенные с мощными РЛС, чтобы обнаруживать и уничтожать в автоматическом режиме летящие боеприпасы; британцы поступили проще. Они просто накрыли всю территорию своего гарнизона прочной стальной сеткой с крупными ячейками и на стальных столбах. Мина или ракета, попадая на такую сетку, просто не взрывалась, или взрывалась, но далеко не с теми последствиями, с какими могла бы, – большая часть осколков разлеталась поверху, а починить такую сетку было легко – сварочный аппарат, заплатка и немного времени.

У ворот – стальных, закрывающихся на стальную балку толщиной с две человеческих ноги, путников поджидал… танк! Да-да, самый настоящий британский экспортный «Чифтен», тяжелый, квадратный, выкрашенный в пятнистый пустынный камуфляж танк. Видимо, где-то его подбили, и британцы бросили его, а потом караванщики его привели в относительный порядок, привезли сюда и продали. Был ли он исправен – неизвестно, но проверять это желающих не находилось уже давно. Да и вообще, наверное, только старики смогут припомнить, когда последний раз душманы нападали на караван-сарай. Здесь имелась вооруженная стража, здесь были укрепления, здесь были вооруженные водители и «купцы», и интерес был у всех один – сохранить груз. Нападения происходили, когда караван-сараи представляли собой просто группу строений – без ограждений, без укреплений, без всего. Сейчас, благодаря британцам, здесь появились действительно неприступные места.

Под дулами нескольких крупнокалиберных пулеметов колонна приблизилась к воротам…

– Сигналь! – по знаку Карима приказал Абдалла.

Водитель послушно нажал на клаксон, и нечто, напоминающее рев буксирного гудка, разорвало тишину…

В кабине головной машины находились четверо – водитель, Карим, Абдалла и здоровяк-десантник, его звали просто и без затей – Иваном. Было тесно, но в тесноте, как говорится, – не в обиде.

Шлагбаум пока остался на месте, но из бетонного строения, напоминающего дот, вышел человек. Среднего роста, заросший бородой, в чалме и обычной пуштунской одежде, с автоматом в руках. Перемахнув шлагбаум, пуштун направился к правой стороне машины, словно разглядев, кто находится в кабине за бронированным стеклом.

– Салам алейкум. Хуш омадед.

– Ва алейкум ас салам, – ответил Абдалла, – чан пайса?

– Шэль. Руси пайса.

– Зияд гирифти! – возмутился Абдалла. – Пандж, руси пайса.

– На меша. Би пайса – сафар бахайр [29] , – невозмутимо произнес пуштун.

Абдалла повернулся к своим попутчикам:

– Они хотят двадцать золотых. Без торга.

Выругавшись матом по-русски, цена была непомерной, Карим обернулся к Ивану, объяснил ситуацию. Тот полез за деньгами в сейф…

На территории караван-сарая застроили меньше трети пространства. Бывшие вертолетные площадки, плац – все отдали под стоянки грузовиков, которых сейчас было как минимум сотня. Из них выделялись две большие группы. Индийские грузовики – старые, семидесятых, шестидесятых, а то и пятидесятых годов выпуска, разукрашенные в самые разные цвета, отделанные так, что некоторые превращались в самые настоящие передвижные храмы. Водителей этих тарантасов можно было отличить по яркой одежде с эмблемами кланов.

Вторая группа машин – русские, современные. Чаще всего – «АМО» или «КУН» [30] . Три или четыре оси, редко две, обязательно все оси ведущие. Серая, темно-зеленая или камуфляжная окраска, простые строгие линии кабины, чаще тусклые бронированные стекла, съемные бронеплиты, иногда – бокового стекла нет, а вместо него висит бронежилет. Одна машина и вовсе оказалась списанным армейским танковым тягачом, тащила она какой-то громадный прицеп, на больших колесах и с развитыми грунтозацепами. Водителей этих машин – а среди них встречались люди самых разных национальностей – можно было отличить по одежде. Обычно они носили старый камуфляж. Про этих людей, про то, что они делали на опасных афганских дорогах, ходили легенды. Они больше полагались не на силу кланов, а на автомат, иногда осмеливаясь ходить в рейсы даже без охраны. Были в этой группе и британские, и даже североамериканские армейские автомобили, но больше всего – русских. Объяснялось это просто: русские автомобили показали себя простыми в эксплуатации, прочными, неприхотливыми к качеству солярки, а тут большая часть перевозок шла с территории Российской империи, и там русскую армейскую машину могли задешево отремонтировать.

На территории караван-сарая было многолюдно и шумно. Веселая компания стояла у машин с бутылками пива в руках и о чем-то ожесточенно спорила, перемежая убийственные аргументы глотками из бутылок: по виду тут дело шло к мордобою. Несколько человек, желая сэкономить и не заезжать на ремонт – а здесь была целая станция технического обслуживания, правда, очень дорогая, – подняв капоты, торчали кверху задницами, устраняя возникшие в дороге неисправности. Еще чуть подальше, у самого забора, трое стояли с калькуляторами и о чем-то торговались.

Но центром притяжения была, конечно, «гостиница» – бетонное приземистое трехэтажное здание, на первом этаже которого находился бар с выпивкой и готовыми на все дамами, а на двух других – нумера для проезжающих.

Повинуясь указаниям бачи, группа поставила машины на свободные места – стояли они здесь так плотно, что даже открыть на полную дверь, чтобы выбраться из кабины, было затруднительно. Бача – лет двенадцати, но с калькулятором, подвешенным на шею на тонкой металлической цепочке, и с пистолетом за поясом сноровисто пересчитал деньги, сделал несколько пометок в засаленном блокноте, который он вытащил из кармана, и выдал на каждую машину своего рода пропуск. Пропуск этот выглядел необычно – на тонкой стальной цепочке, точно такой же, на какую вешают армейские жетоны с именем и группой крови, небольшой кружок из меди со странными знаками, по размерам примерно в два раза больше золотого рубля. Поврежденные внедорожники начали оттаскивать куда-то к ангарам, прицепляя к пронырливому погрузчику. Ремонт тут стоил дорого, но не бросать же, а больше на несколько десятков километров отремонтироваться было негде…