– Он не может… он потерял сознание.

– А ты кто?

– Я? Я послушник монастырский… За сеном меня послали в лес.

– Понятно… А этот мужчина что – охотник?

– Я не знаю.

– А ружье или какое другое оружие есть у него?

– Нет, ружья у него нет… Но у него есть большая кобура.

Андрей облегченно вздохнул: значит, этот урод хотя бы от арбалета избавился.

– Понятно, – сказал Андрей. – Ты, друг мой, где находишься сейчас?

– Я в лесу… Возле Змеиного источника. Знаете, где это?

– Знаю… Сейчас приеду. Ты, друг послушник, не звони, пожалуйста, никому. Не надо. А то у этого человека могут быть неприятности. А я в фонд монастыря хороший взнос сделаю… договорились?

– Я не буду звонить никуда. Но вы приезжайте скорей… мне страшно.

Матерясь, поминая мать Уолтера Флойда по-английски и по-русски, Андрей Сухарев быстро собрался. На предплечье левой руки он закрепил ножны с обоюдоострым ножом, надел оперативную сбрую и камуфляжную куртку. Потом достал из оружейного сейфа «Сайгу» двенадцатого калибра, в кобуру под мышкой сунул ИЖ-71. Он принял решение: Флойда – списать. Послушника, видимо, тоже придется списать… на всякий случай.

Сухарев прыгнул в свой УАЗ, выехал со двора.

Спустя двадцать минут он остановился в километре от Змеиного источника, загнал машину в лес, пошел пешком. Все тропы здесь были ему хорошо знакомы. Через четверть часа он вышел к источнику. Разглядел силуэт фургона под скалой. Сухарев вытащил из кобуры пистолет, опустил предохранитель. Он подошел к фургону сзади, пистолет держал в руке. Полминуты он простоял, прислушивался, но ничего не услышал. Это было странно. Низко пригнувшись, он скользнул вдоль борта, заглянул в кабину. Там было пусто. Это очень сильно не понравилось Андрею. Он отпрянул от автомобиля… И в этот момент на ноге сомкнулись челюсти капкана. Сухарев вскрикнул.

Андрея Сухарева нашли через неделю. Труп был уже сильно объеден животными. Опознавали Браконьера по оружию, часам и прочим сохранившимся предметам…

Браконьер был убит выстрелом из арбалета. Видимо, он стал жертвой Охотника… Последней. Но тогда об этом еще не знали.

«Комсомолец» вернулся в Петербург. До саммита оставалось четыре дня. Город был уже переполнен полицией, «миротворцами» и «гестаповцами» в штатском.

Иван еще раз встретился с каждым участником операции. С каждым поговорил. Все подтвердили свое решение.

За два дня до саммита Доктор «подсадил» Заборовскому маячок. Плоский диск маячка находился под самой кожей. По плану, Илья Семенович должен был сделать обезболивающий укол шприц-тюбиком из армейской аптечки, скальпелем крест-накрест надрезать кожу и извлечь маячок. После чего укрепить его на «шарике», привести в действие и покинуть Башню под предлогом болезни.

Доктор «подсадил» маячок и начал инструктировать Заборовского по медицинским аспектам: как грамотно сделать инъекцию, как заклеить кожу. Вскоре он заметил, что Заборовский его не слушает.

– Илья Семеныч, – постучал Доктор карандашом. – Илья Семеныч, ау!

– Да?

– Вы же меня не слушаете… О чем вы думаете?

– О главном.

– Главное для вас не занести инфекцию в ранку.

Заборовский засмеялся.

Иван еще раз приехал на «Стапель». На «Стапеле» были только Братишка и Грач. Делать им было нечего, поэтому забавлялись отстрелом крыс из рогатки. Стреляли самодельными дротиками, сделанными из гвоздя-сотки, и достигли весьма высоких результатов. Иван подумал: как дети, – но вслух этого не сказал. Пусть развлекаются.

Он еще раз осмотрел «танк». «Башню» покрасили, ствол КПВ, торчащий на метр из «башни», зашили в футляр из досок. На бортах красовалась надпись, сделанная по трафарету, – «СпецДЕМОНТАЖ». Слово «Спец» было нанесено блеклой краской и некрупными буквами.

А вот «ДЕМОНТАЖ» было видно за километр. Конструкция выглядела грозно. Иван заглянул внутрь «башни». Там было довольно просторно, на полу постелено толстое стеганое одеяло, а на нем, раскинув ноги станка, стоял пулемет с заправленной лентой. Две коробки со снаряженными лентами лежали рядом. На крюке висела «поливалка» Плохиша и сумка с гранатами. Под потолком шли привода к заслонкам бойниц.

Иван попил с ребятами чаю, пострелял из рогатки по пятилитровой пластмассовой канистре – ни разу не попал и уехал.

Двадцать восьмого октября Доктор взял в аренду автомобиль – «Шевроле-Реццо». Считается, что это авто «семейного» класса. Такие машины редко привлекают внимание полиции. Доктор заплатил за неделю вперед.

В тот же день в головную часть ракеты загрузили тысячу семьсот килограммов С-3 и триста килограммов цемента в качестве балласта – Главный сказал: у меня все расчеты сделаны исходя из массы две тонны. Нельзя центровку нарушать. После этого Борис Витальевич ввел в бортовой компьютер ракеты программы.