– У него свои взгляды по большинству вопросов, – честно призналась она.

– Значит ли это, что он высокомерен с женщинами?

– Просто он уверен в себе, – сказала она только половину правды.

– Где ты его первый раз увидела?

– В ресторане во время обеда, а потом познакомилась у Бентиков.

– Значит, он друг Родерика?

– Деловой знакомый.

– Как он выглядит?

– Очень привлекателен…

Она остановилась, подбирая нужные слова для описания, но отец уже задавал наводящие вопросы.

– Низкий?

– Высокий. Более шести футов.

– Блондин?

– Брюнет.

– И, конечно, потрясающе красив, – поддразнил ее отец.

– Да, но не как телегерой. У него слишком волевое лицо, а фигура как у супермена.

– Продолжай.

Бэл смягчилась и засияла.

– Глаза дымчатого цвета, губы могут улыбаться, но могут и решительно сжиматься, а еще у него такой голос, просто…

Отец усмехнулся:

– Да-а, ты попалась.

Краснея и тоже смеясь, она согласилась:

– Заметно, правда?

Внимательно изучая ее лицо, он сделал вывод:

– Такое впечатление, что тебе шестнадцать и влюбилась ты первый раз.

– Мне двадцать три, но влюбилась я первый раз.

Неожиданно посерьезнев, отец сказал:

– Я просто не хочу, чтобы ты страдала.

– Постараюсь, – весело пообещала Бэл.

Она собиралась с силами, чтобы выложить последнюю, самую важную новость – о предстоящей свадьбе, когда отец проницательно заметил:

– Ты рассказала мне уже все о человеке, которого любишь, но упустила самое главное. Что чувствует он? Любит ли он тебя?

Не обращая внимания на пронзивший ее приступ боли, она улыбнулась:

– Он хочет на мне жениться. Вообще-то мы уже помолвлены, – торжественно сообщила Бэл, разжимая кулак и вытягивая вперед руку с кольцом.

Петер аж присвистнул.

– Быстро парень работает. И, судя по размеру изумруда, он далеко не беден.

– Это совсем не повлияло на мое решение выйти за него, – обиделась Бэл. – Единственное, что меня смущает, то, как это произошло. Я не хотела причинять боль Родерику и его родителям…

Петер нахмурился, на его лице появилось озабоченное выражение.

– Если вплоть до субботы ты была помолвлена с Родериком, а сейчас… только понедельник, то когда вы успели обручиться и купить кольцо?

Бэл глубоко вздохнула.

– Знаю, это звучит невероятно… Мне самой с трудом во все это верится. Но у Эндрю есть частный самолет, он последовал за мной в Рим. А кольцо – это семейная реликвия, принадлежавшая его бабушке-итальянке…

– Итальянец? Фамилия у него английская.

– Его мать была итальянкой, а отец англичанином. Эндрю родился и вырос в Англии, хотя по-итальянски тоже говорит прекрасно. – Она перевела взгляд на камень. – А кольцо он подарил мне на обратном пути в Англию и настоял, чтобы я его носила.

Немного подумав, Петер медленно произнес:

– Никто не может осуждать тебя за то, что ты разорвала первую помолвку, разобравшись в своих чувствах, но не лучше ли в этих обстоятельствах со второй подождать хоть какое-то время?

– Ну, я…

– Иначе Родерик окажется в дурацком положении, и люди начнут думать Бог весть что. Если бы вы подождали месяц-другой…

– Отец, – решительно произнесла она. – Послушай меня, пожалуйста. Ни Эндрю, ни я не хотим ждать.

Петер покачал головой.

– Зачем торопиться? Испытайте свою любовь временем. И если она выдержит испытание, к Рождеству можно объявить о помолвке, а весной…

– Мы решили пожениться как можно быстрее. Именно поэтому мы и вернулись сегодня в Лондон.

Отец онемел, словно получил удар в челюсть.

Около минуты оба хранили молчание, и в тишине было слышно даже их дыхание. Затем, постепенно выходя из замешательства, он спросил:

– Наверняка у такой спешки есть причина?

Он был человеком с определенными понятиями о приличиях, и Бэл не могла рассказать ему правду, поэтому постаралась ответить как можно беззаботнее:

– Просто мы очень хотим быть вместе. Эндрю получит специальное разрешение, и мы надеемся пожениться в четверг в десять тридцать.

– Где состоится церемония?

– В церкви святого Джила.

– Я очень рад, что вы выбрали именно эту церковь. Там я венчался с твоей матерью.

Поспешно поднявшись на ноги, он подошел к окну и затуманенным взором посмотрел на дрозда, плескавшегося в обмелевшей луже.

Бэл не без удовольствия сообщила ему:

– Это был выбор Эндрю. Он знаком со священником. – И, немного смутившись, продолжила: – Церемония будет очень скромной, но Эндрю хочет, чтобы на мне было длинное белое платье и вуаль.