– Тощий, но живой, или толстый и мертвый – выбирай сам! – заявила Робин. – Открой рот.

Лобенгула поперхнулся микстурой и нарочито закатил глаза.

– Лучше болезнь, чем вкус твоего лекарства!

– Я оставлю тебе пять таблеток. Ешь по одной, когда ноги распухнут и боль станет нестерпимой.

– Двадцать! – сказал Лобенгула. – А лучше целую коробку. Я, Лобенгула, король Матабелеленда, повелеваю тебе оставить всю коробку этих маленьких белых пилюль.

– Пять штук! – твердо ответила Робин. – А то опять слопаешь все сразу.

Король оглушительно расхохотался и чуть не упал с козел.

– Пожалуй, я прикажу тебе оставить маленькие белые хижины в Ками и переехать поближе ко мне.

– Я не послушаюсь твоего приказа.

– Именно поэтому я и не приказываю! – снова расхохотался Лобенгула.

– Это не крааль, а позорище! Грязь, мухи…

– Пара обглоданных костей и немного собачьего дерьма еще не убили ни одного матабеле, – заявил король. Затем посерьезнел и поманил Робин ближе, понизив голос, чтобы остальные не могли его услышать. – Тот голландец с красным лицом хочет построить факторию на переправе через реку Гуньяни…

– Этот человек проходимец! Он привез никудышные товары и будет обманывать твой народ.

– Посланец принес эту книгу. – Лобенгула передал ей сложенный листок. – Прочитай ее мне.

– Это от сэра Фрэнсиса Гуда. Он хотел бы…

Почти целый час, разговаривая хриплым шепотом, чтобы никто не подслушал, Лобенгула советовался с Робин по самым разным вопросам: от письма британского представителя до менструальных недомоганий младшей жены. Наконец он сказал:

– Твое появление здесь сладко, точно первый дождь после долгой засухи. Что я могу сделать, чтобы доставить тебе удовольствие?

– Разреши своим подданным приходить в мою церковь.

На этот раз король хмыкнул с сожалением.

– Номуса, ты настойчива, как термиты, которые грызут столбы моей хижины.

Он задумчиво нахмурил брови, а потом улыбнулся:

– Хорошо, можешь взять одного человека. Только это должна быть женщина, жена вождя королевской крови и мать двенадцати сыновей. Если среди моих подданных найдется такая, то возьми ее, полей на нее воду и сделай ей знак на лбу. Пусть она поет песни трем белым богам, если ей этого хочется.

На этот раз усмехнулась Робин – хитро и проказливо.

– Лобенгула, ты жестокий человек и слишком любишь поесть и выпить, но я все равно люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, Номуса!

– Тогда у меня есть еще одна просьба.

– Говори!

– Юноша, сын моего брата…

– Хеншо.

– Королю всегда все известно.

– Так что с ним?

– Выслушает ли король его прошение?

– Пришли мальчика ко мне.

Корзины для зерна, сплетенные из веток и обмазанные глиной и коровьим навозом, были до краев полны высушенными на солнце початками кукурузы и стояли на самом краю пропасти, приподнятые на шестах, чтобы обеспечить сквознячок и оградить запасы от крыс и других вредителей. «На целую армию хватит», – уныло подумал Базо. Голодная смерть осажденным не грозила.

– Жалкий пес наколдовал хорошие дожди над своими полями, – буркнул Зама, правая рука Базо. – Кукурузы у него столько, что девать некуда. Он и впрямь умеет вызывать дождь.

– Вода! – вслух подумал Базо, глядя на отвесную скалу над головой. За корзинами виднелись крыши хижин. – Может, жажда заставит их сдаться?

Зама принимал участие в одной из неудавшихся попыток захвата крепости, и Базо спрашивал его совета.

– Три вождя пытались это сделать, – ответил Зама. – Потом поймали одного машона, и он сказал, что там есть источник, в котором сколько угодно воды.

Солнце стояло над скалой, и Базо прищурился.

– Вон там много пышной зелени… – Он показал на узкую трещину, которая рассекала вершину надвое. – Наверняка это и есть источник.

Словно подтверждая его слова, из расщелины вышла крохотная фигурка, которая снизу казалась укороченной. Девушка несла на голове сосуд из тыквы; зеленые листья затыкали горлышко, чтобы вода не расплескивалась. Поднявшись по незаметному снизу выступу, девушка исчезла на вершине утеса.

– Придется лезть наверх, – проворчал Базо.

– Легче летать научиться! – ответил Зама. – На эту скалу не залезть ни бабуину, ни антилопе-прыгуну!

Гладкий серый камень кое-где покрывали полосы лишайников – зеленые, синие, красные, похожие на засохшие краски на палитре художника.

– Пошли! – сказал Базо.

Они медленно направились в обход утеса, с вершины которого за ними внимательно следили вооруженные дозорные. Едва матабеле приближались к подножию скалы, сверху обрушивался град камней, высекая искры из осыпей и пролетая над самой головой. С недостойной воинов поспешностью Базо и Заме приходилось отскакивать в сторону.