– Звучит заманчиво.

Заманчиво, особенно если любишь больницы. Я раз боролся с черной пантерой, она меня чуть без руки не оставила. Семьсот пятьдесят звучит заманчиво, но видел бы ты мои счета за лечение. И это если не считать того, что я заплатил за львиную шкуру или костюм обезьяны.

– Я не совсем понял.

– Иногда в кадре нужно лицо звезды, так я дублировал зверя для крупных планов, схватка со львом и всякое такое. Можешь мне не верить, но я заплатил три тысячи за костюм обезьяны. Но это окупалось. Видел бы ты тот дом, что я построил в Лаурел-Кэньон. Четыре спальни, гараж на три машины, теннисный корт, бассейн, сауна – дом-мечта. Мелисса любила его.

– Мелисса?

Райдер тряхнул головой.

– Не думаю, что ты хочешь слушать все это дерьмо про старые добрые времена. Было, да за водой ушло.

Упоминание воды напомнило ему про что-то еще, потому что Дейв увидел, как он лезет за бутылкой. И на этот раз она опустела.

Райдер опустил стекло в окне, швырнул бутылку куда-то в дождь.

– Все ушло,- пробормотал он,- закончилось. Ни бутылки, ни дома, ни Мелиссы.

– Кто она?- спросил Дейв.

– Ты действительно хочешь узнать?- Райдер ткнул большим пальцем вверх. Дейв проследил жест, сначала ничего не увидел, но прямо над зеркалом заднего вида была приклеена фотография в рамочке. Девушка, блондинка, с приятным лицом и улыбкой, как в школьном альбоме.

– Моя племянница, - сказал Райдер,- ей шестнадцать. Я воспитывал ее с пятилетнего возраста, когда умерла ее мать. Воспитывал ее одиннадцать лет. И хорошо воспитывал. Она ни в чем не знала нужды. Все, что она хотела, все что ей было нужно – она получала. Мы путешествовали вместе, ну проводили время. Ты и не догадываешься, сколько радости можно получить от довольного ребенка. И умная, президент старших классов в Бриксли, это частная школа, половина звезд отправляла своих дочерей туда. Она и была для меня дочерью. Так догадайся, как это случилось, потому что я не знаю, - Райдер моргнул, сосредотачиваясь на дороге.

– Что случилось?

– Хиппи. Проклятые ублюдочные хиппи, - злой взгляд, - не спрашивай меня, где она их встретила. Я думал, что уберегу ее от этого, но эти паскуды везде. Скорее всего, она вышла на них через своих друзей в школе, господи, уродцев полно даже в Бел-Эйр. Напоминаю, ей было только шестнадцать, и она не знала, с кем связывается. Похоже, в этом возрасте бородатый парень с гитарой «Фендер» и разукрашенным мотоциклом выглядит заманчиво. Они с ней и встретились. Вечером, когда я был на съемках, - может, она их пригласила раньше, может, они пришли без приглашения. Четверо, все обдолбанные. Чувак, так звали старшего, и это была его идея. Она ничего не курила, но он знал это и пришел подготовленным. Она принесла им напитков, он подбросил в стакан. Коронер сказал, что такой дозой можно убить слона.

– Она умерла от этого?

– Не сразу. Господи, если бы сразу,- Райдер повернулся, всхлипывая, и Дейв напряг слух, пытаясь разобрать слова за шумом мотора.

– Коронер сказал, что она прожила еще как минимум час - достаточно для того, чтобы пустить ее по кругу. Чувак и те трое. И достаточно долго для того, чтоб им это пришло в голову. Он были у меня, я обставил комнату как зал с трофеями – звериные шкуры на стенах, туземные барабаны, шаманские маски – я привез это из путешествий. Они там были, четыре урода и глупый ребенок. Один из них стал бить в барабан, другой нацепил шаманскую маску и стал прыгать. А Чувак и второй выродок, это точно был Чувак, сняли львиную шкуру со стены и накинули на Мелиссу. У них было путешествие по Африке. Великий Белый Охотник. Я Тарзан, ты Джейн. Мелисса уже не могла стоять. Чувак поставил ее на четвереньки, она так и ползала. А потом – сраный сукин сын- он снял львиную шкуру со стены и завязал ее у нее на голове и плечах. А сам взял одно из копий со стены, - копье масаев, и собрался ее ударить между ребер.

Вот это я и увидел, когда вошел. Чувак, здоровый мужик с копьем, стоит над Мелиссой. Он долго не стоял, один взгляд на меня – и он понял, ударил – и бежать. Потом я уже ничего не помню. Они сказали, что я сломал одному уроду ключицу, а тот, в шаманской маске, получил сотрясение мозга, когда влетел в стену. А когда полицейские прибыли, они еле разжали мои руки на шее третьего. Опоздали. И для Мелиссы они тоже опоздали. Она лежала там под грязной львиной шкурой, вот это я помню. И мечтаю забыть.

– Ты убил сопляка?- спросил Дейв.

– Я убил животное, вот что я сказал в суде. Когда животное бешеное, ты имеешь полное право. Судья сказал –от года до пяти, но я вышел через два года с небольшим,- он взглянул на Дейва.
– Сидел?

– Нет. Там плохо?

– Хуже не бывает, - у Райдера заурчало в животе.- Я был нарванным, они посадили меня в карцер, но это не помогло. Ты сидишь там в темноте и начинаешь думать. Ты путешествовал по всему миру, сидишь в клетке, как зверь, а звери, те кто убили Мелиссу – на свободе. Один, конечно, сдох, еще двух я покалечил, может, они поумнеют, но здоровый, который все придумал, ушел. Копы его не поймали. И они не собирались его ловить, потому что дело закрыто. Я много думал насчет Чувака, так звали здорового, я тебе говорил? – Райдер был пьян, но вел уверенно и когда говорил, то не спал за рулем, так что Дейв кивнул.

– Большей частью я думал, что сделаю с Чуваком, когда выйду. Найти его будет нелегко, но я могу это- черт, я выслеживал зверей в Африке. И этого тоже выслежу.

– Так ты на самом деле путешественник?

– Зверолов. Кения, Уганда, Нигерия - это было до Голливуда, я видел все. Вещи, о которых те молодые ублюдки даже и не мечтали. Там танцевали, били в барабаны и принимали еще до того, как первый хиппи вылез из-под камня. Когда Чувак накинул львиную шкуру на Мелиссу, он был под кайфом, придуривался. Он не знал, что умеют некоторые шаманы.