Франклин отрицательно покачал головой.

– Извините, – сказал он, – но даже если вы решите эту задачу, вам не удастся сделать всех обитателей Земли вегетарианцами. Разве что вы задумали увеличить эмиграцию на Марс и Венеру. Да я бы пустил себе пулю в лоб, если бы навсегда лишился возможности отведать хорошего бифштекса или бараньей отбивной. Так что ваши планы сорвутся. Причин две: человеческая психология и наши продовольственные ресурсы.

Маха Тхеро даже немного обиделся.

– Дорогой начальник отдела, – сказал он, – неужели вы думаете, что мы могли позабыть о столь очевидных вещах? Позвольте мне сперва закончить изложение наших взглядов, а потом я объясню, как мы предлагаем решить задачу. Мне важна ваша реакция, ведь вы олицетворяете, так сказать, максимум сопротивления, которое нам окажет потребитель.

– Пожалуй, – улыбнулся Франклин. – Попробуйте уговорить меня бросить мое дело.

– Испокон веков, – начал Тхеро, – человек привык считать, что остальные животные существуют только для его блага. Многие виды он вовсе истребил – то ли из алчности, то ли потому, что они травили его посевы или еще как-то ему мешали. Не буду отрицать: часто это было оправдано, а порой просто не оставалось другого выхода. И все же за тысячи лет человек осквернил свою душу преступлениями против животного царства.

Между прочим, одно из худших злодеяний совершалось как раз в вашей области, и было это всего лет шестьдесят-семьдесят тому назад. Я читал, как загарпуненные киты умирали после страшных мук, помногу часов мучились, а мясо их уже никуда не годилось, оно оказывалось отравленным токсинами, которые выделяются во время предсмертных судорог.

– Это исключительные случаи, – вставил Франклин. – И ведь мы давно с этим покончили.

– Верно, но из таких случаев тоже складывается наша вина, которую мы обязаны искупить.

– Свенд Фойн не согласился бы с вами. Когда он в 1870-х годах изобрел гарпун с взрывающимся наконечником, он в своем дневнике возблагодарил господа бога и назвал его творцом гарпуна.

– Любопытная точка зрения, – сухо ответил Тхеро. – Я бы охотно поспорил с ним. Знаете, есть простой опыт, который позволяет разделить людей на два разряда. Человек идет по улице и там, куда должна опуститься его нога, видит жука. Перед ним выбор: либо изменить свой шаг и пощадить жука, либо раздавить его. Как бы вы поступили, мистер Франклин?

– Это зависит от жука. Если известно, что он ядовит или вреден, я убью его. Если нет – дам ему уйти. И любой разумный человек сделает то же самое.

– Значит, мы неразумны. На наш взгляд, убийство оправдано только, чтобы спасти жизнь более высоко организованного существа. А такие случаи бывают удивительно редко. Но позвольте мне вернуться к сути дела, а то мы, кажется, уклонились в сторону.

– Лет сто назад ирландский поэт Дансени написал пьесу «Какая польза от человека», вы скоро увидите ее в одной из наших телевизионных программ. Герою пьесы снится, что чудесные силы перенесли его куда-то из солнечной системы и он предстал перед судом зверей. Если за него не вступятся хотя бы два животных, человечество будет уничтожено. Только собака находит добрые слова в защиту своего повелителя, все остальные, помня старые обиды, говорят, что для их блага было бы лучше, если бы человек никогда не существовал. Вот-вот будет вынесен роковой приговор, но в последнюю секунду появляется еще один поручитель и спасает человечество от погибели. Единственным, кроме собаки, существом, которое нуждается в человеке, оказался… комар.

Вы скажете, что это всего-навсего забавная шутка. Наверно, и сам Дансени так думал – он был заядлым охотником. Однако поэты часто, сами того не подозревая, высказывают глубокие истины. И мне сдается, что эта почти забытая пьеса содержит чрезвычайно важную для человечества аллегорию.

Лет через сто, Франклин, мы в буквальном смысле слова выйдем за пределы солнечной системы. Рано или поздно мы встретим разумные существа намного совершеннее человека, но совсем не похожие на него. И когда придет это время, вполне возможно, что превосходящие нас существа будут обращаться с нами так, как мы обращались с другими обитателями своей планеты.

Эти слова были произнесены негромко, но так убежденно, что Франклину на миг стало не по себе. И он подумал: а ведь, пожалуй, во взглядах Маханаяке Тхеро есть что-то, и не только простая гуманность.

Если к понятию гуманность вообще приложимо слово «простая». Ему и самому никогда не нравилось то, во что выливалась его работа, настолько он привязался к своим исполинским питомцам – но что поделаешь!..

– Все это звучит очень убедительно, – признал Франклин, – однако хотим мы того или нет, надо мириться с объективной реальностью. Не знаю, кто автор выражения «Зубы и когти природы в крови», но сказано верно. И если миру придется выбирать между пищей и этикой, могу заранее сказать, что победит.

Тхеро чуть-чуть улыбнулся, намеренно или подсознательно копируя благостное выражение лица, которое столько поколений художников сделали главной и неотъемлемой чертой Будды.

– Но ведь в том-то и дело, дорогой Франклин, – ответил он, – что выбирать нет нужды. Нам впервые в истории предоставлена возможность выйти из древнего круга и есть в свое удовольствие, не проливая крови невинных созданий. И я искренне благодарен вам, вы помогли мне увидеть, как это сделать.

– Я? – воскликнул Франклин.