И тут же ускользала из-под меня, извиваясь с легкостью змеи.

Я схватил ее за руки, за запястья. Она рассмеялась и подняла разбухшие от желания губы мне навстречу.

И все это время она поднимала бедра мне навстречу, да так, что жесткая кочка волос царапала мне кожу.

Я придавил ее к земле, и она снова извернулась.

На этот раз я не успел сообразить, как свалился в ручей. Холодная вода обожгла, но не сбила жар моего вожделения. Она прыгнула на меня, взбив руками фонтан брызг, позолоченных вечерним солнцем.

Она встала в воду на колени. Вода только доставала до щеточки волос, и я представил себе, что она чувствует – будто холодные губы целуют ее между ног. Она покрылась гусиной кожей, бледные соски сразу потемнели и собрались в твердые пуговки.

Она сидела на мне верхом, моя голова лежала на камне, поднимающемся у берега. Кэролайн улыбнулась. Вода бисером стекала у нее с лица, с шеи, с грудей.

Я погладил ее кончиками пальцев, и тело Кэролайн ответило трепетом. Но это не была дрожь от холодной воды, что журчала у нее меж бедер, расходилась косичками от закругленного зада. Она дрожала от предвкушения.

Ее рука ласково потянула мой член к отверстию между ног, и она опустилась на меня, издав благодарный вздох.

Из всего, что я пережил, вот это – лежать в русле потока, ощущать бег бурлящих струй, видеть сидящую на мне Кэролайн с выражением блаженства, на этом лице, поднятом к солнцу и озаренным улыбкой – это было ближе всего к мистическому опыту. И ужас от гниющих тел по обочинам или от людей, с криками рубящих в куски других людей, и от этого прилива обугленной земли, расползающегося в нашу сторону, исчез как по волшебству. У меня обновились и очистились и плоть, и душа, и сердце. Сверху было ощущение бегущей воды, глубже под ним – блаженство от охватившего меня теплого входа Кэролайн, скользящей вверх и вниз по всей длине, а ее мышцы волшебно сжимались в такт, нежно и в то же время яростно.

Я лежал и слушал музыку текущей по камням воды. Я слышал стоны Кэролайн и шум ее дыхания в том же ритме, в котором двигалась она сама вверх и вниз по мне.

Темп увеличился, дыхание Кэролайн сделалось неровным, в ней стало подниматься мощное ощущение, как рыба из океанских глубин. Она сильнее стала насаживаться, придыхая на каждом ударе. Я поднял глаза. Ее лицо, обрамленное волосами, прядями прилипшими к щекам и ко лбу, ее крепко зажмуренные глаза, наморщенный лоб двигались в такт ее движениям вверх-вниз, вперед-назад, вправо-влево. Она стискивала губы все туже и туже, будто то ли хотела заглушить дикую боль, то ли уйти в себя, чтобы найти что-то такое, что ей отчаянно, отчаянно, отчаянно нужно.

И она это обрела.

Вода заплескалась и запенилась, Кэролайн резко рухнула вниз, лицо ее покраснело, глаза вспыхнули.

– Ох ты, ох... Господи... – Она сотряслась в невероятной судороге. – А! А! А!

Глаза ее широко раскрылись, как от шока.

– Ox! – Рот застыл, раскрытый на букве “О”.

Тело ее задрожало с головы до ног, и я тоже взорвался. Этот взрыв жара отдался в ней, она снова выгнулась, глубоко впившись ногтями мне в плечи.

Потом, и очень, как нам показалось, долго, мы не шевелились. Мы даже не думали, что можем пошевелиться. Кэролайн лежала в моих объятиях; до пояса мы были на камне, ниже – в воде. На несколько мгновений мы построили свой отдельный мирок, в котором было место только нам двоим, мир довольный, счастливый, безмятежный.

Я хотел, чтобы так было всегда.

Вышло иначе.

– Погоди, погоди! – Стивен говорил спокойно, но было видно, что его встревожили мои слова. На его лице играли отблески костра. – Проверим, правильно ли я тебя понял. Ты говоришь, что все землетрясения, вулканы и разогрев земли – все это дело рук некоторой расы людей, живущей под землей?

– Нет, я не знаю, откуда они и имеют ли они отношение к геологическим переменам.

Стивен озадаченно поднял руки:

– Но Стенно только что сказал...

– Я знаю, что он сказал, – перебил я. Черт, все получается не так, как надо. – У Стенно насчет этого свои идеи. Я лишь сказал, что несколько раз видел людей, которые не похожи на нас. У них серая кожа, они ходят голыми. Физически они крупные – руки как у горилл, большие головы...

– А глаза цвета крови, – быстро вставил Стенно. – Они что-то сделали с нашей планетой. Они вызывают разогрев земли. Они разрушили цивилизацию и заставили нас жить по-звериному, а теперь захватывают над нами власть.

Я с досадой почесал затылок. У костра сидели и стояли Стивен, Говард Спаркмен, Кейт Робинсон, Дин Скилтон, Виктория, потом Стенно, потом я. И я злился на себя, что предложил, чтобы Стенно выступил на этом совещании. Сейчас он пустился в свои пророческие проповеди о серых. Еще чуть-чуть – и он бы заговорил: “Это кара Господня за блуд наш, за пьянство и хулу на Иисуса и дела Его”, и это “чуть-чуть” было очень маленьким.

Такие совещания проходили каждый вечер, когда руководители поисковых групп докладывали, что они нашли, или планировалась следующая группа выходов, а также обсуждались другие серьезные вопросы жизни лагеря. И я понимал, что Стивену не хочется и уж никак не нужно, чтобы мы тут сидели и излагали свои мысли, будто лагерю угрожает банда голожопых мужиков с серой шкурой и красными глазами.