Через полчаса еще раз отбили склянки, и когда замерли голоса часовых, передающих пароль на шканцах, Габбет, стоявший у двери, подозвал Ворона.

– Ну, Джемми, – тихо сказал он, – начинай!

Те, что находились рядом с Верзилой, замерли, услышав эти слова, и тишина стала распространяться по арестантской как круги по воде – от двери до самых дальних нар.

– Джентльмены, – обратился Ворон к арестантам с присущей ему развязностью. – Я и мои друзья решили захватить корабль. Это мы делаем ради вас. Кто хочет присоединиться к нам, пусть скажет сразу, быть может, через полчаса такого случая уже не представится.

Он сделал паузу и окинул толпу наглым и самоуверенным взглядом. Кое-кто из «осторожных» подошел поближе, чтобы лучше услышать.

– Не бойтесь, – продолжал Ворон, – мы уже все подготовили. Там наши друзья, они откроют нам двери… От вас требуется лишь согласие…

– Хватит болтать! – сердито прервал его Верзила. – Приступай к делу! Скажи им, хотят они или нет, а корабль мы все равно захватим, и кто не с нами, того мы вышвырнем за борт. Вот и весь сказ!

Такая резкая постановка вопроса посеяла тревогу среди «трусливых» в дальнем углу арестантской. Смутный шепот пронесся по толпе, а кто-то рядом с Габбетом злобно и насмешливо захохотал. Этот смех отнюдь не успокоил боязливых.

– А как насчет солдат? – спросил кто-то из партии «осторожных».

– К чертям их собачьим! – вдохновенно воскликнул Лентяй. – Конечно, они могут нас перестрелять, но разве лучше сдохнуть от тифа?

Это замечание возымело действие, и тюрьма отозвалась одобрительным гулом.

– Давай продолжай, старина! – крикнул Габбету Джемми Ветч, в восторге потирая тонкие пальцы. – Они нас поняли! – Услышав чутким ухом лязг железа, он добавил:– Становимся у двери и сразу наваливаемся на стражу.

Пробило восемь склянок, сменный караул спускался с кормы. А в тюрьме у двери столпились арестанты и затаив дыхание, напряженно ждали.

– Все – как договорено, – тихо пробормотал Габбет. – Откроется дверь, хватаем солдат, чтоб они и чих-путь не успели; втаскиваем их в тюрьму, забираем оружие – и делу конец.

– Странно, что-то уж очень тихо, – проговорил Ворон.

И тут они услышали голос Пайна. Он звучал, как всегда, спокойно, ровно.

– Майлс, отойди-ка от двери!

Ворон облегченно вздохнул. В этих словах не было ничего настораживающего. К тому же Майлс, как обещала Сара, помехой не будет.

Ключ звякнул и повернулся в замке, и самый храбрый из «осторожных» смекнул, что можно получить помилование, если, рискуя жизнью, вырваться вперед раньше других и предупредить стражу, но он подавил это желание, когда увидел, как арестанты отступили назад, чтобы дать дорогу главарям, и как ощетинился Верзила. – Пошли! – (Крикнул Джемми Ветч, когда распахнулась обитая железом дубовая дверь, и Габбет, зарычав, словно дикий вепрь, выскочил из тюрьмы.

Мелькнувшая было в дверях красная полоска света исчезла, затененная массой тел. Вся толпа ринулась вперед, и в один миг пять, десять, двадцать самых отчаянных храбрецов были уже за дверью.

Казалось, что мощная волна, ударившая в каменную стену, пробила в ней брешь и устремилась в пробоину. Азарт борьбы захватил всех. Осторожность была забыта. Впереди в полутьме уже барахтались в рукопашной схватке люди, и те, что были в задних рядах, увидев Ворона на гребне людской волны, мощным натиском ответили на ободряющий призыв своего вожака.

Вдруг послышался страшный вой, будто зверь попал в капкан, поток людей застрял в дверях. Яркая вспышка прорезала полутьму, раздался стон, изменник часовой упал с простреленной грудью. Толпа нерешительно застыла в дверях, но сзади так нажимали, что передние подались вперед и часть людей была вытеснена наружу, тут тяжелая дверь взвизгнула на петлях, и болты задвинулись с грохотом.

Все это произошло почти одновременно с той ошеломляющей быстротой, с какой иногда происходят в жизни события, которые описывать во всех деталях так утомительно. Дверь тюрьмы мгновенно открылась и в следующий миг захлопнулась. Картина, представившаяся арестантам, промелькнула как в волшебном фонаре. Время, истекшее между двумя этими событиями, равнялось времени, необходимому для выстрела из мушкета.

Звук второго выстрела и чьи-то крики смешались с бряцанием оружия, и арестанты поняли, что на корабле поднята тревога. Что же будет с их товарищами, которые прорвались па палубу? Удастся ли им одолеть стражу, или их снова водворят в тюрьму? Все это скоро станет известно, а пока они изнывали в горячей, душной темноте и ждали исхода. Внезапно шум прекратился, затем раздался какой-то странный и непонятный грохот.

Что же произошло?

Арестанты, выскочив из мрака на свет фонарей, словно обезумевшие, кинулись на палубу. Майлс, верный своему обещанию, не стрелял, но Викерс тут же выхватил у него ружье и, ринувшись в толпу, выстрелил вниз а арестантскую. Атака все-таки оказалась неожиданной, но он храбро встретил ее. Его выстрел преследовал двоякую цель: запугать людей в арестантской и остановить людской поток, преградив дорогу трупом. Получая удары и отбиваясь от толпы озверевших людей, разгневанный Викерс забыл о своем намерении не проливать кровь. Онцелил в голову Джемми Ветча, но промахнулся и уложил наповал злополучного Майлса.