Машина проехала под аркой четырехметровой стены. Артемис смотрел по сторонам, отмечая вооруженных охранников, патрулирующих особняк, расположение источника энергии и служебного помещения.

Информация – сила.

Особняк был построен в стиле пляжных коттеджей Калифорнии: с плоской крышей, огромным количеством стекла и искусственным пляжем с волновой установкой и спасателем. Рядом с особняком было построено огромное здание для конференций, на крыше которого возвышался шпиль. Двое мужчины заканчивали укрепление медного изображения на конце шпиля. Несмотря на то, что большая часть изображения была закрыта холстом, Артемис видел достаточно, чтобы бы понять что это. Человеческая рука, сжимающая мир в кулаке. Символ Extinctionists.

Шофер Кронски остановил машину у парадного входа, и доктор молча прошел внутрь особняка. Он жестом указал на покрытый шкурой диван и ушел в спальню. Артемис надеялся принять ванну и сменить одежду, но вероятно Кронски был так расстроен произошедшим, что забыл о вежливости, поэтому Артемис был вынужден дергать в разные стороны воротник зудящей рубашки и ждать возвращения хозяина дома.

Зал приема Кронски был жутким местом. Одна стена была заполнена сертификатами extinction. К каждому сертификату прилагалась фотография несчастного животного и дата, когда Extinctionistорам удалось убить последнего представителя вида.

Артемис бегло просмотрел фотографии на стенах. Здесь были изображения японского морского льва и озёрного дельфина, гуамской летающей лисицы и балийского тигра.

Все они ушли. Навечно.

Есть только один способ увидеть этих животных: надо как-то развить скорость перемещения быстрее, чем скорость света и вернуться в прошлое.

Мебель в комнате, наглядно указывающая на цели организации, вызывала ужас и отвращение. Диван был обит шкурой фолклендской лисицы. Абажуром торшера служил череп западного черного носорога.

Артемис из-за всех сил старался сохранить спокойствие.

Я должен покинуть это место как можно быстрее.

Но слабый голос совести напомнил ему, что его отъезд не будет означать того, что это место больше не существует, а продажа странного существа Кронскому только привлечет внимание людей к действиям этой организации.

Артемис мысленно представил себе отца.

Чего бы это не стоило. Чтобы не понадобилось сделать.

Кронский появился в комнате в чистом, ниспадающим свободными складкам кафтане. Его глаза были красными, как если бы он плакал.

– Присядь, Ах-темис,- сказал он, указывая жестом на диван.

Артемис окинул взором диван:

– Нет. Я останусь стоять.

– Ах, понимаю. Слишком большой диван. Трудно оставаться серьезным, когда твои ноги не достают до пола, – сказал Кронски, садясь в офисное кресло.

Доктор потер коренастыми пальцами глаза и надел фирменные солнцезащитные очки.

– Ты даже представить себе не можешь, каково это: быть таким, как я, Ах-темис. Переезжать преследуемым из страны в страну из-за моей веры, как какой-то уголовный преступник. И теперь, когда я наконец-то нашел место, которое могу называть домом; теперь, когда я уговорил комитет проводить собрания здесь – я потерял лемура. Этот лемур был основной целью конференции.

Голос Кронски был спокоен, и казалось, что доктор постепенно приходит в себя, после постигшей его неудачи.

– Члены комитета Extinctionistоров очень влиятельные люди, Ах-темис. Они привыкли к удобству и комфорту. Морокко едва ли можно назвать удобным. Я построил этот особняк, чтобы привлечь сюда комитет, для этого пообещал грандиозную открытую конференцию. А теперь все, что я могу показать – пустые руки.

– Еще не все потеряно, доктор, – мягко сказал Артемис, – я могу предоставить вам что-то, что разнообразит вашу организацию и сделает ее всемирно важной.

Взгляд Кронски был скептическим, но он наклонился вперед, его руки слегка напряглись.

Его лицо говорит: нет, подумал Артемис, но язык его тела говорит: да.

– Что ты продаешь, Ах-темис?

Артемис открыл галерею в телефоне и выбрал фотографии.

– Это, – сказал он, передавая телефон Кронски.

Доктор изучил фотографии, и скептицизм на его лице заметно увеличился.

– Что это? Фотографии поддельны?

– Нет. Они неподдельны. Это существо живое.

– Да ладно, Ах-темис. Всего лишь латекс и костные имплантаты. Ничего больше.

Артемис кивнул:

– Это нормальная реакция. Вы не заплатите, пока сами не убедитесь в подлинности этого существа.

– Я уже заплатил.

– Вы заплатили за лемура, – возразил Артемис, – Это неоткрытый вид. Возможно угроза человечеству. Это как раз-то, чем занимаются Extinctionists. Представьте, сколько участников организации будут требовать пожертвование для вашей церкви, когда вы раскроете эту угрозу.

Кронски согласился:

– Ты приводишь хорошие аргументы для десятилетнего мальчишки. Сколько я должен буду заплатить?