Артемис схватил кваггу за гриву, попытавшись направить его к открытой двери. Тот отбрыкивался и лягался, вскидывал и выворачивал голову, норовя схватить Артемиса сильными, квадратными зубами. Артемис только обхватил ногами могучие бока и пытался удержаться.

Опал была занята тем, что защищала себя от волны звериной мести. Некоторые крупные хищники были не столь пугливы, как их меньшие сородичи, и решили, что лучший способ устранить угрозу, которую представляла собой Опал Кобой, это съесть ее.

Маленькая пикси крутилась в адском балете, швыряя сгустки магической энергии, которая скапливалась у ее плечей, получая силу от болтающихся у нее на локтях сфер, и проходила дальше подпитанная от жидкостей.

Артемис никогда ничего подобного не видел. Атаковавшие животные просто зависали в воздухе, их силы моментально заканчивались и они, как статуи, падали на землю. Неподвижные во всем, кроме их испуганных, бегающих глаз.

"Она сильна, это точно. Я никогда не видел такой силы. Ни за что нельзя позволить Опал схватить Джейджея."

Магия Опал заканчивалась. Ее заряды рассыпались в воздухе, или закручиваясь в спираль взрывались как петарды, улетая далеко от цели. Она оставила их, и выхватила из-за пояса два пистолета. Один был немедленно выбит из ее руки тигром, решившим присоединиться к драке, но Опал не растерялась. Она переключила другой пистолет в режим стрельбы очередями, и водила стволом из стороны в сторону, выпуская веер серебристой энергии.

Тигр упал первым, выражение его морды говорило:"Только не снова." Другие тоже падали, подрезаные очередью на полувздохе/вскрике/свисте.

Артамис потянул на себя потрепанную гриву квагги, заставляя того перепрыгнуть через операционный стол. Зверь фыркнул и взбрыкнул, но сделал это, как будто в знак согласия, пролетев над первым столом и перепрыгнув через другой.

Опал пальнула в их направлении, но выстрел затерялся в стае кондоров.

Дверь была прямо перед ними, Артевис боялся что квагга подведет и остановится, но нет – животное проскочило сквозь двери в коридор, ведущий в комнату с голографическим пламенем.

Артемис быстро открыл контрольную панель похищенных из лаборатории очков, и выбрал установки подъемника.

За несколько сумасшедших секунд, понадобившихся платформе чтобы извлечь себя, Артемис приучал животное к неприглашенному седоку, заставляя его ходить кругами, чтобы сделать их обоих более сложной мишенью для Опал, если она следовала за ними по коридору.

Орел спикировал сверху, оставив когтями царапину на щеке. Ондатра ыбралась у него из-за пазухи, спрыгивая на платформу.

Наверху был свет. Слабые волны искусственного света. Но все же света.

– Давай, девочка, – Сказал Артемис, ощущая себя круче ковбоев. – Йиии-хааа!

Выжигатели собрались вокруг поднятого вверх пальца Томми Киркенхазарда, внимательно вслушиваясь, как будто звук исходил прямо из пальца.

– Ох, я ничего не слышу, – признался Томми. – Возможно мне послышалось. В конце концов это была тяжелая для нас ночка.

И тут двери как будто взорвались, выжигатели были захвачены потоком животных.

Киркенхазард свалился под ноги группе африканских бабуинов, продолжая рефлекторно нажимать курок пустого пистолета, выстреливая снова и снова с криками:

– Но мы же вас убили, черт возьми, убили!

Хотя летальных исходов в штаб-квартире этой ночью не произошло, восемнадцать человек были госпитализированы с укусами, ожогами, переломами и заражением различными инфекциями. Хуже всего пришлось Киркенхазарду: бабуины сожрали его пистолет вместе с рукой, державшей его, а затем бросили неудачника уставшему тигру, у которого было очень плохое настроение.

Ни один из выжигателей не заметил как из-за штаба поднялся маленький, черный шаттл. Он пролетел вокруг центрального парка и подобрал длинноволосого юнца с чего-то, что выглядело как полосатый ослик. Затем шаттл прыгнул в узкую арку, пролетел ее и умчался в ночное небо, как будто куда-то спешил.

Всяческие СПА процедуры и педикюры на следующий день были отменены.

Последней каплей для Опал было то, что помимо всего остального ее туфельки развалились.

– Что это за пятна? – спросила она у Мервала и его недавно освобожденного брата, Десканта.

– Не знаю, – пробормотал Дескант, который все еще был грязноват после заточения в карцере.

– Это какой-то помет, – быстро нашелся Мервал. – судя по виду и размеру, у одной из больших кошек шалят нервишки.