— Теперь вам дозволено говорить? — спросил я. — Я хочу уважать Женевскую конвенцию и другие правила хорошего тона.

— Только если мы будем вести себя очень тихо, — прошептала она. — Не хочу провести еще один день под арестом.

Я читал статью одного большого специалиста по свиданиям, который советовал подождать, пока женщина вам представится. Таким образом она показывала, что вы ей интересны. Но эта женщина заслуживала большего, чем салонные игры, да и времени у меня было в обрез.

— Нат.

— Я — Энни.

— У меня есть план отступления. Как думаете, сложно будет прорыть тоннель под баром?

Энни подняла со стойки невысокий стаканчик с чем-то красным.

— На Сару не обижайтесь. Она пытается уберечь меня от всяких козлов и мужчин, которые не знают, что двуличность и ложь — это все, чем может воспользоваться для бегства настоящая леди. — И она улыбнулась.

— Хватит болтать, вы, двое! — Сара вернулась, и продолжение наших взаимоотношений нисколько ее не интересовало. — Вас предупреждали, молодой человек. Никаких разговоров.

Энни пожала плечами. Демонстрируя безразличие или смирение? Взяла куртку.

— Счастливо оставаться.

— Потом ты меня поблагодаришь, — сказала Сара, и они двинулись к выходу.

Я не мог придумать способа их остановить, не показавшись движимым отчаянием, навязчивым психом. А потом, буквально у двери, Энни остановилась, словно о чем-то вспомнив или в нерешительности, развернулась, сделала два шага ко мне и на границе слышимости произнесла два слова: «Розовая саламандра». Так они, во всяком случае, прозвучали для меня. Потом ушла.

Если это было закодированное послание, я его разгадать не смог. Провел полдня, просматривая телефонные справочники, проходя мимо мотелей, ресторанов, баров и других заведений в поисках «Розовой саламандры». Нашел только салон татуировки под названием «Хамелеон», хозяйка которого сказала, что поиски мои будут пустой тратой времени, разве что я обращусь к Богу.

Еще день я ездил по городу в надежде случайно столкнуться с Энни. Провел немало времени в гриль-баре «У Джереми». Задавал вопросы. Не повезло: ни Энни, ни Сары обнаружить не удалось.

Я и так уже задержался на день. Не оставалось ничего другого, как сдаться. Я положил вещи в машину и принялся убеждать себя в правильности принятого решения. Она не такая уж красавица, во всем подчиняется подруге или не нашла меня достаточно симпатичным. Так чего и дальше тратить время на бесплодные поиски?

В одном аспекте поездка принесла результат. Я решил радикально изменить жизненный путь: отказался от мысли стать врачом. Медицинскую школу я закончил двумя месяцами раньше. И не мог не признать, что врачебная практика мне обрыдла еще на стадии учебы.

Большую часть недели, проведенной в горах, я потратил на то, чтобы ответить на вопрос, где мне обосноваться. Но в итоге пришел к выводу, что мне нужно стать медицинским журналистом. Писать о вопросах здоровья, интересующих миллионы, меняя прагматизм и респектабельность на возможность изменить что-то к лучшему и получить относительный контроль над своим временем. На тот момент мне предстояло вернуть ссуду в сто тысяч долларов, уплаченных за обучение, то есть карьерное решение многое говорило о моем идеализме.

На границе города я проезжал мимо гавани, и у меня возникла шальная мысль проверить эллинги для яхт: саламандры жили как на суше, так и в воде.

Пункт аренды эллингов располагался в магазине рыболовных снастей и снаряжения для подводного плавания «У Эрни». Обкуренный клерк заявил мне, что не может дать никакой информации о яхтах и эллингах, в которых они находятся, без разрешения менеджера, который должен вернуться в самом скором времени. Идея ходить от эллинга к эллингу энтузиазма у меня не вызвала, благо на причалах их хватало.

Я ждал менеджера, примеряя маски для подводного плавания.

— Наконец-то мой рыцарь в сверкающих доспехах для ныряния, — раздался голос.

Энни и Сара обосновались на яхте «Розовая саламандра».

— Я действительно надеялся, что мы встретимся вновь.

— Я тоже, — кивнула Энни.

Для нашего первого свидания я предложил благоухающий специями мексиканский бар в Мишн-Дистрикт. Еду подавали истинно мексиканскую. И группа играла мексиканская, могла заполнить паузу, если бы у нас не хватило слов.