Шон слушал разговор и помалкивал, стараясь быть, по возможности, незаметным. Телохранителю меньше всего хотелось, чтобы на него обратили внимание, даже случайно. Любой здравомыслящий человек знает, что от богов с их делами и секретами лучше держаться подальше. Вот только его наниматели явно не были здравомыслящими, они не только спокойно общались с богами(!), но и относились к тем так, словно они не слишком отличались от простых людей. И если свое отношение к Руслану – ох, не зря чутье настоятельно требовало быть с ним повежливей, – Шон пока мог изменить с трудом, несмотря даже на вновь открывшиеся факты, то Анайби… Даже сидеть за одним столом с богиней телохранителю было крайне неуютно. Нет, он никогда не был особо религиозным и в храмы ходил редко, считая, что со своими проблемами и сам как-нибудь справится, без помощи свыше. А у богов и своих дел полно, они вовсе не для того существуют, чтобы чужие мелкие проблемы решать, что бы там люди по этому поводу не думали. Страха перед ними Шон тоже никогда не испытывал, а вот здоровое опасение присутствовало, он просто понимал, что столь могущественные существа, как боги, легко могут смахнуть, не заметив, какого-то человека. И раз он ничего не может им реально противопоставить, то лучше держаться подальше.

Сейчас держаться подальше было невозможно, потому Шон вынужденно прислушивался к разговору. Сколько всего интересного можно узнать о своей родине, о многом он даже и не подозревал. На удивленный вопрос Данилы о захвате других миров Светлейшая лишь спокойно пожала плечами.

– Скорее, обсуждаем план возврата того, что когда-то и так принадлежало нам.

– После стольких тысячелетий? – скептически спросил вампир. – Как это не называй, а, по-моему, все равно, наглый захват получится. Если вас оттуда не попрут.

– Нас, – мягко уточнила Анайби.

– Нет уж, вас, – возразил Данила. – Мне-то до этого никакого дела нет.

Шон мысленно с ним согласился, но такого откровенного хамства богине не одобрил. Глупо и неосмотрительно. Для телохранителя было очевидно, что богиня позволяет молодому вампиру некоторые вольности в общении, но такие авансы просто так не даются, значит, рано или поздно за это придется расплачиваться. Либо Данила этого не понимает, либо, наоборот, слишком хорошо знает, по какой причине ему позволено так много.

– Я полагал, боги друг с другом не воюют, – заметил Мэй. Каким-то образом он ухитрялся становиться совершенно незаметным и, если ничего не говорил, его мигом теряли из виду.

– Это правило было установлено здесь, уже после Катастрофы, – ответила Анайби. – Может быть, оно не всегда удобно, но, в целом, помогает выжить. Во всяком случае, тех, кто хотел бы существенно изменить положение вещей, значительно меньше, чем тех, кого это положение устраивает. Мы обезопасили сами себя от религиозных войн и захвата власти, иначе Холос уже вполне мог бы стать единственным богом в этом мире.

– Или ты, – мягко заметил герцог.

– Или я, – легко согласилась богиня.

Шон в который уже раз удивился царящим в это странной компании отношениям, он большую часть не понимал, но видел, что среди своих позволено многое, вот только неясно, как отнесутся они отреагируют на чужака. Не посчитает ли богиня, что того, кто видел такое к ней отношение, следует уничтожить как свидетеля?

Обед закончился, но разговор – нет, и его решили отложить на потом. Богиня собиралась пообщаться со своими коллегами на предмет такой важной находки. Остальные разбрелись, кто куда, не зная чем заняться. Телохранитель вышел из дома и медленно сел в густую траву. Сегодня выдался слишком странный день, нужно было уместить в голове все новости.

– Шо-он…

Ну, кто бы ему позволил, да?

– Нет, – ответил он машинально.

– Чего "нет"? – удивилась девочка.

– Все "нет", – твердо сказал телохранитель.

– Да я же еще ничего не сказала! – обиделась Дашка.

– Даша, – из дома вышел герцог, – отстань от человека, не видишь – он занят?

– Чем это?

– Думает, – коротко отрезал герцог.

Шон был благодарен ему за избавление от надоевших уже уговоров стать вампиром, но почему-то ощутил, что над ним смеются. Вроде бы насмешки в голосе герцога не слышно, а избавиться от этого ощущения не получается. Дашка, обиженно надувшись, ушла, а герцог, наоборот, присел рядом на траву.

– Что, утомительная подопечная тебе досталась? – вот теперь в его голосе слышалась насмешка и ни капли сочувствия, которое можно было ожидать с таким вопросом.

– Я бы так не сказал, – пожав плечами, честно признался телохранитель. – Бывало намного хуже, капризные аристократки, например, требуют гораздо больше сил и страдают прискорбным отсутствием здравого смысла. Даша девочка беспокойная, но с ней хотя бы легко договориться. Единственное, я не понимаю, зачем ей в голову взбрело обращать меня в вампира.

– Загадочная женская душа, нам, мужчинам, ее никогда не понять, даже если женщине нет и четырнадцати лет от роду, – усмехнулся герцог. – Но принцессы – это такая порода, привыкшая всегда добиваться своего. Ты подумай об этом.

И ушел. Шон задумчиво потер лоб. И о чем ему только что предложили подумать, об обращении в вампира? Так он об этом и так уже думает. Конечно же, обрисованные вампирами плюсы от этого шага его впечатлили, очень неплохое подспорье для телохранителя, тут не поспоришь. Но, с другой стороны, Шону нравилось быть человеком, и он был совсем не уверен, что хочет меняться, а, к тому же, как здравомыслящий человек, Шон прекрасно понимал, что за любые бонусы придется расплачиваться. Только вот ему забыли сообщить, чем именно. Оставалось только проявить стойкость и не поддаваться на провокации.