«Волосы!» — внезапно осенило его.

Киммериец отхватил кинжалом, добытым у охранника чародея, прядь волос и положил ее у стены, а затем помчался по коридору, считая шаги:

— Один, два… Десять… Пятьдесят… Семьдесят… Сто… Когда же он, к демонам, кончится?

Наконец он заметил за изгибом стены темное пятно и, подбежав к нему, убедился, что это прядь его черных волос. Он облегченно вздохнул:

— Все сто шестьдесят шагов… Длинный коридорчик! — Конан представил себе кольцо, отмеренное его отнюдь не мелкими шагами, и чуть не присвистнул. — Ничего себе выстроил хоромы мерзкий старикашка!

Вдруг он услышал неподалеку переливчатый женский смех. Варвар мгновенно присел на корточки и прислушался. Смех раздавался где-то впереди, и, казалось, удалялся. Конан бесшумными шагами, прижимаясь к левой стене, двинулся за источником звука, и за изгибом коридора увидел спины девушек, которых колдун предоставил ему в услужение. Они шли, не оборачиваясь, и оживленно болтали. Остановившись, одна из них подняла правую руку, и стена в этом месте сделалась чуть светлее. Потом женщина повела рукой, преграда исчезла, и прислужницы, весело щебеча, скрылись в каком-то помещении.

«Вот в чем дело! — сообразил киммериец. — Значит, из коридора можно определить, есть тут проход или нет».

Недолго думая, поскольку времени на особые размышления не было, Конан, не доходя десятка шагов до того места, где скрылись рабыни колдуна, подошел к стене и проделал те же манипуляции, что и женщина. Войдя в помещение, он узнал комнату, где очнулся после того, как попал в плен к Чойбалсару. Варвар обследовал стены, но других проходов не обнаружил и вернулся в коридор.

Неожиданно он нос к носу столкнулся со вторым охранником колдуна. Тот с изумлением уставился на киммерийца, но пока соображал, что все это значит, и успел лишь открыть рот, варвар резким движением всадил ему кинжал в бок. Стражник охнул и стал оседать на пол. Киммериец подхватил его и, раздвинув стену, оттащил тело гиганта в каморку, из которой только что вышел. Там он бросил воина на ложе, где пару дней назад лежал сам, прикованный цепями.

— Отдохни здесь, не знаю уж, призрак ты или нет, — усмехнулся Конан, бросив последний взгляд на бездыханное тело. — Однако надо торопиться. Если Чойбалсар и не обнаружил еще моего исчезновения, то вряд ли это случится нескоро.

Конан вновь выбежал в коридор и стал открывать подряд все проходы в стенах. Роскошно убранный зал с ложем, покрытым мягкими коврами… Не то! Дальше! Еще пара помещений… В обоих пусто, но дальше никаких выходов обнаружить не удалось. Пока киммерийцу везло: на пути не попадался никто из челяди колдуна.

Он раздвигал стены коридора и попадал все в новые и новые комнаты, но из них был только один выход — обратно. Наконец Конан влетел в очередное помещение и настороженно замер: потолок не светился! Варвар лихорадочно оглядывался по сторонам, ища какой-нибудь подвох и в любой миг ожидая нападения. Все было тихо.

Он поднял руку с браслетом к потолку и чуть не закричал от восторга: свод раздвинулся! Высокий узкий колодец вел куда-то вверх, и металлическая лестница, прикрепленная к стене, терялась в полумраке.

«Вот он, выход! — возликовал киммериец. — Скорее, пока этот проклятый Чойбалсар ничего не обнаружил!»

Он уже ухватился за первую перекладину, но тут вспомнил: «Пленницы! Ведь чародей держит здесь несколько десятков амазонок. Я же их и пошел искать, собственно говоря… Получается, что все это время провел впустую. Ну, нет, дело надо довести до конца!»

Киммериец не привык бросать начатое на середине, такой уж у него был характер. Он вновь вернулся в коридор и принялся открывать одну за другой невидимые двери, каждое мгновение, ожидая встретить кого-нибудь из слуг или рабов колдуна или, что еще хуже, напороться на чародейскую ловушку, на которые Чойбалсар, по всей видимости, был большой мастер. Пока ему везло. Пройдя несколько пустых помещений, варвар, наконец, наткнулся на большой зал, перегороженный высокой, доходившей до потолка решеткой. За решеткой сидели, лежали и стояли несколько десятков пленниц, которых колдун показал Конану в первый день. Теперь у них отобрали даже те жалкие тряпки, что прикрывали их наготу, и у варвара на миг потемнело в глазах: столько прекрасных юных девушек одновременно он, пожалуй, не встречал в своей жизни, хотя повидать ему пришлось много. Увидев киммерийца, амазонки столпились у решетки, настороженно и враждебно глядя на него.

— Меня прислала за вами ваша правительница Акила, — крикнул Конан первое, что пришло ему в голову. — Времени на разговоры у нас нет. Кто хочет остаться здесь, чтобы послужить этому мерзавцу Чойбалсару в качестве племенных самок, может оставаться. Остальные — за мной, только, — он приложил палец к губам, — без суеты и шума. Понятно?

Девушки молчали, недоверчиво поглядывая на могучего голого мужчину.

— Этот ублюдок чуть было не воспользовался мной! — вдруг воскликнула одна из амазонок.

Конан хотел было возразить и объяснить девушкам, что не виноват, но на это ушло бы слишком много времени. Ни мгновения не сомневаясь в своих действиях, он поднял руку с браслетом и провел ею вдоль решетки. Стальные прутья на его глазах как бы размягчились, превратившись в подобие тонких канатов.

— Быстро! — скомандовал Конан и открыл проход в коридор. — За мной!

Они успели пробежать несколько шагов, как вдруг наткнулись на выходивших откуда-то из помещений внутреннего круга трех евнухов, тех самых толстяков, что приволокли «на свидание» к варвару несчастную девушку. Увидев киммерийца, они завизжали тонкими бабьими голосами так громко, что у Конана заложило уши.