– Мы что, знакомы? – Деливио казался несколько озадаченным.

Вместо ответа Вайгал повернулся к Конану, на миг скривился от боли в руке.

– Вот что, друг мой варвар. Скоренько поднимайся к себе и собирай манатки. Надо уносить отсюда ноги, и чем раньше, тем лучше – пока стража не пожаловала…- Он хлопнул себя по бедру и в сердцах воскликнул: – Но как не вовремя, Бел, Сет, Нергал и парочку демонов им в печень, как не вовремя!

Киммериец отыскал среди трактирной утвари сравнительно чистый фартук, бережно вытер клинок и сунул меч в заплечные ножны. Подтянул ремни ножен. Потом хмуро оглядел поле боя, тела темнокожих чужеземцев.

– Что-то, Вайгал, я все равно ничего не понимаю. Ну, дружки твои тупоголовые – это ясно, деньжат захотели. А этим, черным, что надо было?

– Понятия не имею,- вполне искренне ответил Вайгал. Ему и вправду сейчас было не до того.- Торопись, Конан, торопись.

– Ясное дело, я тут чужой, мое дело сторона.- Невесело ухмыляясь, северянин направился к лестнице, ведущей на второй этаж, к комнатам постояльцев, но на полпути оглянулся: – Так а с этим воякой что делать будем?

– С этим воякой я сам разберусь.

Конан пожал плечами.

Огниво, мыло, фляга с легким вином (кстати, уже полупустая, надо бы не забыть наполнить), чистая рубаха, кошель с последними монетами, точильный камень, кой-какая прочая мелочь – весь свой нехитрый скарб киммериец покидал в торбу, перекинул через локоть взятый с полки плащ, напоследок оглядел комнатенку. Вайгал прав: надо побыстрее убираться из «Груши»… да и вообще из этого городишки: дальнейшее пребывание тут может плохо сказаться на здоровье.

Пропажи статуэтки он не заметил.

Конан запер дверь и бегом спустился вниз. Ни один из постояльцев носа за дверь не высунул – шум драки распугает кого угодно.

Вайгал сидел за столом, выжидающе глядя на Деливио, расположившегося напротив. Начальник сенаторской стражи с высшей степени серьезным видом рассматривал невесть откуда взявшийся дорогой золотой перстень с замысловатой печаткой. Ни один, ни второй на киммерийца внимания не обратили, и варвар нетерпеливо кашлянул.

– Ну так что? Идем мы или нет?

Деливио перевел взгляд на Конана, и Конан неожиданно увидел, что страха перед смертью не было по-прежнему, но злость и усталость исчезли из глаз вояки, уступив место растерянности, удивлению, озабоченности. Вопроса киммерийца он, кажется, даже не услышал… Что-то такое произошло между Вайгалом и начальником стражи, о чем-то они успели договориться, пока северянин собирал свои вещи, и это «что-то» очень Конану не понравилось – он пропустил какой-то важный момент, а неясностей не любил. И еще: северянин заметил, что меч Деливио лежит на его коленях. Рука варвара незаметно легла на рукоять своего клинка.

– Приятель твой знает? – спросил Деливио у Вайгала.

Тот покачал головой. Начальник сенаторской стражи вздохнул, вернул перстень рыжеволосому вору и устало потер лицо,

– Да, дела-а… И все равно, Вайгал, не верю я тебе.

– Согласен, поверить трудно. Однако это так. Перстень-то ты узнаешь? Узнаешь символ?

– Узнавать-то узнаю, но… ох и дела-а…

– Эй, что происходит? – сердито напомнил о своем существовании киммериец.- Что именно «его приятель» знать должен?

Вайгал задумчиво поглядел в потолок. Наконец решился и резко встал из-за стола.

– Идем отсюда. Все вместе. Не хватает мне сейчас только к Ларго вашему загреметь – по обвинению в воровстве и убийствах. Я все расскажу, когда доберемся.

– Стоит ли рассказывать этому? – поморщился Деливио, кивнув на Конана.- Он же вор…

– Стоит,- отрезал Вайгал.- Без него я бы не знал то, что знаю.

К выходу рыжеволосый вор подошел первым. Следом понуро двинулся начальник сенаторской стражи, Конан, мрачно и недоверчиво косясь на Деливио, совершенно ничего не понимая в происходящем, замыкал шествие. Вайгал открыл дверь. Однако шаг за порог не сделал.

Вместо этого он медленно отступил вбок и медленно же развел руки в стороны, показывая кому-то, кто стоит снаружи, что они пусты,

Конан в бессильной злобе сжал зубы: в «Червивую грушу», сторожко, но быстро и грамотно рассредоточившись по зале, чтобы видеть всю обстановку и не мешать друг другу в случае чего, вошли трое стражников с алебардами наизготовку. За их спинами маячил насмерть перепуганный трактирщик Руфус.

– О Митра всесильный, Иштар милостивая, святые боги и черные демоны…- вцепился в собственную бороду несчастный хозяин заведения, узрев, во что превратилась его любимая «Груша», и мертвецов, в разнообразных позах буквально устилавших пол. Сознание, не выдержав сего зрелища и груза утренних треволнений, покинуло его, и он грузно повалился в компанию к трупам.