– Карл, ты что, опять бредишь?

– Что значит опять?

Звук в наушниках периодически пропадал.

– Пять километров, я не смогу, я не прыгну.

– Я, что, это все вслух говорил?

– Думаю, что да, потому что если это были мысли, то их слышала вся округа на нашей частоте. Шеф уже близко, соберись. И мой тебе совет, пристегни ремень да закрой фонарь, пока тебя окончательно не выдуло из кабины.

– Какой фонарь?

– Стеклышко, стеклышко. Там над головой есть красная пимпочка, потяни ее на себя.

– А-а-а!

– Ага.

С фонарем проблем не возникло, а вот ремень доставил уйму неприятностей. Лямки разлетелись в разные стороны, из-за чего пришлось искать их по всей кабине на ощупь. Но после недолгой заминки и с этой напастью удалось справиться.

– “Третий”. “Третий” – это “Первый”. Что с вами? Доложите обстановку.

– “Третий”, почему вы не отвечаете? Прием?

– Карл, это он к тебе обращается. Скажи что-нибудь.

– Со мной все в порядке, – с перепугу выпалил Он.

– Вы уверены, куда Вас ранило?

– Я не знаю. Руки и ноги целы. Только голова гудит, и тошнит сильно.

– До дома самолет доведете?

– Я не знаю. Наверное, не… – сильная оскомина подкатила к горлу, не дав договорить.

Оба истребителя поравнялись, и теперь все четверо шли одной шеренгой.

– Что с рацией? Она повреждена? Мой приемник начал принимать вашу болтовню только в километре от этой точки.

– Шеф, а может быть, это у вас что-то не в порядке?

– А, это вы, Хольцер, у меня к вам тоже есть пара вопросов. Но мы их обсудим на земле. Перестраиваемся клином. Маер замыкающий. Направление 2-4-0. Высота 1500.

Самолеты довольно быстро перестроились, приняв положение впереди, чуть выше. Все, кроме машины с бортовым номером “03”, пилот которой боялся не то что пошевелиться, а даже изменить интенсивность дыхания. Но вот и Он, медленно потянув штурвал на себя, потихоньку стал с ними сближаться.

– “Третий”, не отставай, – двигатель ведущего зафыркал, и, изменив тональность, стал явно снижать обороты.

– “Второй”, примите группу. Ведите всех на базу. У меня давление масла на нуле, так что мне с вами не дойти. Я постараюсь сесть вон на том поле, возле мельницы. Сообщите на базу мои координаты. Прием.

– “Первый”, вас понял. “Осиное гнездо”, “Осиное гнездо” – это “Ястреб-2”. Как слышите меня? Прием. Это “Ястреб-2”. Как слышите меня? Прием…

Странно и необычно было слышать и понимать, как родную, немецкую речь. А еще больше поражало то, что его исходный, русский “корень” был как будто заблокирован. И теперь с каждой новой минутой из его сознания вытеснялось все то, кем он был раньше. У него создалось такое чувство, как после пробуждения, когда ты пытаешься приказать своему разуму не забывать интересный сон. Но он тебя не слушает, унося все дальше и дальше то, что ты так не хочешь отпускать. В таких случаях надо обязательно несколько раз прокрутить в голове понравившийся сюжет, и тогда ты его обязательно запомнишь – не во всех подробностях, конечно, но суть уж точно. Нечто подобное нужно было сейчас и ему. Иначе можно навсегда позабыть, кто он такой и откуда.

– …в квадрате 34/82, рядом с мельницей. Да и еще у нас один раненый, готовьте встречу. Как поняли меня? Прием.

– Вас понял, “Второй”. К встрече готовы. Прием.

– О, смотрите, смотрите, как наш Шеф на пузо садится. Я надеюсь, он сломает себе ногу.

Самолет “Первого”, юзом бороздя поле, сметал все, что на нем так неосторожно успело взойти до его приземления. И через какое– то время машина, сильно дернувшись вперед, остановилась, будто закончилась веревка, к которой она была привязана.

– Слушай, Хельмут. Чего ты постоянно нарываешься? Тебе, что, мало того, что Бренеке уже сделал? – недовольно фыркнул “Второй”.

– “Ястребы”. Это “Осиное Гнездо”, что у вас там за треп постоянно слышен в эфире, между прочим оберст [3] все слышал. Пошел вас встречать. Так что готовьтесь.

– Денек перестает быть томным. Если янки дошли до города, то я как всегда буду крайним, – печально пробормотал Хельмут.

– Такова уж твоя доля, дружище, – поучительно и с долей сарказма ответил “Второй”. – Так, выстраиваемся в колонну, вон уже взлетка видна.

– Эй, эй, стойте вы про меня не забыли? Я не смогу сам посадить самолет, – с испугом выкрикнул пилот самолета с бортовым номером “03”.

– Карл, что с тобой? Скажи…

– Я не смогу его сам посадить. Вы, что, этого не понимаете,

– от переизбытка эмоций путались не только слова, но и мысли, а общее состояние было на шаг от полной потери контроля.

– Карл, успокойся. Объясни толком, что с тобой?

– Что со мной? Я не вижу вашей чертовой взлетной полосы. И вообще, я не смогу его посадить, – у него опять начиналась паника. – Я не должен здесь находиться. Я не отсюда…