— Да с чем справлюсь-то? Суп из булыжников я пока делать не научился.

— Это смотря какие булыжники. — Маг лукаво прищурился, довольно подмигнул озадаченному Глебу. Ловко прыгая по камням, он спустился к реке, но до воды не дошел, а присел возле одной из затопленных ям, сунул в нее руку и жестом фокусника извлек бьющуюся рыбину. Размахнувшись, швырнул ее к костру, потом вытащил еще одну, и еще…

— Магия? — уважительно спросил Глеб, когда Епископ вернулся, вытирая заляпанные чешуей и слизью руки.

— Зачем же? Просто, когда вода отступила, я обшарил все лужи. Никакого волшебства.

— Здорово! Я бы ни за что не догадался.

— Догадайся теперь, как получше их приготовить.

— Большого выбора у нас нет, — сказал Глеб, подбирая с земли оглушенную рыбу и складывая в кучку. — Просто запечем на камнях. Ты пока принеси еще дров, а уж готовку я возьму на себя.

— Как скажешь, шеф! — Маг развернулся и направился к недалекому завалу, из которого торчали ветви и корни выкорчеванных обвалом кустов.

Глеб подбросил в огонь хворосту, обложил костер камнями, создав подобие очага. Затем, побродив по речному берегу, отыскал то, что хотел — каменную плиту, достаточно тонкую и ровную. Она должна была заменить сковороду. Вернувшись, он пристроил каменную пластину над разошедшемся пламенем и принялся чистить рыбу.

Вернулся Епископ с охапкой дров. Бросил ее в стороне, спросил:

— Хватит?

— Хватит.

— Как думаешь, это форель? — поинтересовался маг, наблюдая, как Глеб сноровисто потрошит мечом рыбу.

— Не знаю. Не очень-то похожа… Какая разница? Лишь бы съедобна была. — Чешую Глеб не счищал, он просто подпарывал кожу и сдирал ее, словно стягивал чулок. — Смотри какая жирная!

— Пока выглядит не очень аппетитно.

— Да ты что! Такую рыбу можно сырой есть.

— Нет уж, — Епископ поморщился. — Если хочешь, ешь, а я подожду…

Глеб располовинил каждую рыбину, а потом точными быстрыми движениями бросил получившиеся розовые ломтики на раскаленную плиту. Затрещал жир.

— Не сгорит? — поинтересовался маг.

— Пока нет. А потом притушим огонь и доведем на углях. Эх! Была бы здесь глина, можно было бы такое объедение приготовить! А еще можно в пальмовые листья завернуть со специями и протушить хорошенько…

— Смотри, — прервал кулинарные мечтания товарища Епископ, — не сожги то, что есть.

Рыба поспела быстро.

Друзья в один присест умяли все, что было. Даже Епископ на этот раз не страдал отсутствием аппетита, а уж про Глеба и говорить нечего.

— Вполне, — похвалил маг, когда завтрак был съеден.

— Несолено, — сказал Глеб, облизывая жирные пальцы. — И слишком мало.

— А мне понравилось.

Они спустились к реке и долго пили студеную чистую воду, черпая ее ладонями.

Солнце поднялось уже высоко. Туман давно рассеялся.

— Теперь, пожалуй, я смогу переплыть, — сказал Глеб, оценивая расстояние до противоположного берега. — Вроде бы, и река успокоилась, и воды не так много.

— А надо ли?

— То есть?

— День только начинается и, раз уж мы здесь, то, может, стоит заняться тем, ради чего мы сюда и пришли?

— Ну, не знаю, — Глеб колебался. — Как себя ведет Живой Камень?

— Он словно умер.

— Да и перекусить бы не помешало.

— Ты же только что поел.

— Это так, слегка…

— Червячка заморил?

— Именно.

— Ведь целый день потеряем.

— Ну, ладно! — решился Глеб. — Но я даже не представляю, что надо искать.

— Дверь, — сказал Епископ. Глеб хмыкнул.

Товарищи быстро собрались. Маг зачем-то развалил камни вокруг костра и принялся расшвыривать угли, хотя и так было понятно, что через час-другой огонь угаснет сам по себе.

— Пошли, — поторопил друга Глеб. Он уже спустился с уступа, на котором они провели ночь, и сейчас внимательно изучал склоны Утеса.

— Постой-ка! — возбужденно сказал маг. — Ты глянь! А!

— Чего нашел? — Глеб обернулся. Его товарищ стоял над разоренным кострищем и смотрел на землю. Что он там увидел — Глебу со своего места было не разобрать.

— Кажется нашел, — сказал маг, присев на корточки.

— Что нашел? — Глеб, не дождавшись ответа, поднялся к товарищу.

— Дверь, — тихо произнес Епископ.