— Алло! — почти визжат в трубке.

— Труди, это я.

— Рэй! Где тебя черти носят? Я тут с ума схожу! Я в полицию собиралась звонить! Я больницы собиралась объехать!

Я даже хотела звонить твоей матери и Бобу Тоулу! — рыдает Труди. После своей измены она будто поездом раздавлена и радуется, что Рэй не видит ее лица. — Рэй, ты цел?

— Целехонек. — Усилием воли Леннокс отгоняет очередную волну измождения. — Ни в коем случае не звони в полицию.

— Ты что, опять за старое взялся? — Труди паникует, допрос переходит в истерику. — Ты кокаин нюхал, да?

Леннокс колеблется. Решает по возможности не темнить.

— Ну, принял на вечеринке пару дорожек. — Он замолкает, борется с желанием вывалить всю популярно-психологическую муть, преподнести ее покаянным тоном, который Труди расценит как грамотный самоанализ. Радуется, что не видит ее лица. — Но на меня не подействовало. Знаешь, я, наверно, хотел убедиться, что поборол свою пагубную склонность. Один раз — не водолаз. — Тон становится серьезным. — Понимаю, это странно звучит. Просто я хотел удостовериться, что кокаин больше не является частью моей жизни, что я избавился от зависимости.

— Может, ты и от наших отношений заодно решил избавиться? По принципу «гулять так гулять»? Рэй, где ты был всю ночь!

— Я виноват... Прости... Мне требовалось время подумать...

Я ошибся.

— Время подумать? У тебя была прорва времени — думай не хочу. Все наши проблемы от твоих раздумий! — На секунду Труди замолкает. — Рэй, что случилось? Ты во что-то вляпался? Где ты был? Где ты сейчас! Ты вляпался, да? Вляпался?

— Нет, что ты. То есть это не я вляпался. Я вчера вечером малость перебрал. Познакомился с двумя... с двумя девушками... то есть женщинами, меня пригласили домой на вечеринку. Потом явились двое типов, один из них стал приставать к ребенку, к девочке. Мать этой девочки попала в переплет. Ее парень бросил — ну, они повздорили — и теперь она хочет, чтоб я отвез девочку к дяде. Это часа два-три на машине, мы уже в

пути. Я взял машину напрокат.

– Что?!

— Я взял машину напрокат. Не мог же я бросить ребенка на произвол судьбы.

— А мать что себе думает? И вообще, ты тут с какого боку?

Послушай, Рэй, в Майами своих полицейских достаточно, пусть они занимаются обездоленными детьми. Это не твоя забота!

— Я не могу бросить ребенка, — упорствует Леннокс. — Только отвезу девочку к дяде, и сразу назад.

Следующие несколько минут телефонная линия напоминает пороховую дорожку, Ленноксово ухо — фугас, а набирающий высоту голос Труди — неотвратимое пламя.

— Ты кем себя вообразил? Американская девочка не имеет к тебе никакого отношения. Я имею к тебе отношение. Я твоя невеста! У нас отпуск!

— Здесь что-то скверное происходит. Я должен убедиться, что девочка в безопасности. — Повинуясь шестому чувству, Леннокс поднимает взгляд. На стоянке Тианна треплется с двумя юнцами. Боже, что за вид, что за манеры! Точь-в-точь мечта дальнобойщика.

— Ты должен? Ты? Да ты же настоящую пургу гонишь! Ты сам-то себе веришь, а, Рэй? Заткнись на минуту, мать твою, сам себя послушай и попытайся поверить в фигню, которую изрыгает твой грязный рот! Вот, значит, какой из тебя муж получится? — Труди переходит на причитания. — Когда ты только перестанешь играть в полицейского? Ты же ведь не законченный идиот! Или законченный?

Вот хорьки вонючие. Один, судя по нагло кривящейся физии, дорос до осознания принадлежности себе, и только себе. Второй, постарше, пребывает во власти гормонального взрыва и в поисках достойного приложения прущей из ушей энергии.

— Труди, мне пора. Все будет в порядке, — частит Леннокс.

Юнцы окучивают Тианну. Им не видно, что он на них смотрит.

— Все будет в порядке?! Ничего не будет в порядке, пока ты не прекратишь идиотскую игру в «Полицию Майами»! Кем ты себя возомнил? — От отвращения Труди почти шипит. — Целую ночь шляешься неизвестно где, неизвестно с кем...

— Люди в беду попали. Может, тебе плевать, а я, знаешь ли, не за нашивки работаю, — ревет Леннокс, не сводя глаз с Тианны. Она что, в машину к этим недоноскам сесть собралась? Ну, вы у меня попляшете!

– Давай, Рэй, давай! Опускай меня, издевайся. Ты напыщенный, зазнавшийся кобель, вот ты кто! Я всего лишь хотела отдохнуть и обдумать нашу свадьбу. Прости меня за это, Рэй. — От сарказма, кажется, даже провод дрожит. — Я искренне раскаиваюсь. И в том, что хотела провести отпуск со своим женихом. И в том, что возмутилась, когда мой жених всю ночь куролесил с цервой встречной женщиной, а теперь имеет на хвосте ее ребенка. Наконец, в том, что была такой чудовищной дурой!

Тианна флиртует, ложится на капот, подражая фотомоделям, откидывает волосы. У старшего юнца лицо невозмутимое, ноги подергиваются в беззвучном рэпе. Младший едва челюсть не роняет.