— Понимаю.

— Вот и хорошо, —- заключает Леннокс, заводя мотор.

Тианна.

Вот она просыпается рождественским утром в доме вроде дома Джеки и бежит к елке за подарками, и...

Поверить невозможно: он питает надежды относительно будущего этой девочки, мало сказать, надежды — несбыточные мечты. Он проигрываете голове сцены, одна другой умилительнее, лишь затем, чтобы себе же объявить выговор за их несостоятельность; у Тианны, пожалуй, все будет с точностью до наоборот. Баланс вероятности. С мечтами всегда так: они норовят отклониться от действительности по максимуму. И чем ярче они становятся, тем больше усилий предполагают.

Мысли перескакивают на его с Труди будущее, внезапный спазм сдавливает грудь: Леннокс понимает, что оставил на яхте «Идеальную невесту».

— Тианна, а ты не захватила мой журнал?

— Нет, — огорченно признается Тианна. — Кажется, я забыла его в каюте. Он тебе нужен, да?

— Ничего страшного, я еще куплю, — спокойным голосом отвечает Леннокс, однако он не в силах прекратить скрежетать зубами. Труди успела заполнить купоны, те, что на последних страницах. Адрес. У них теперь есть ее адрес.

И что с того? Вроде ничего, но мысль точит. «Пусть только попробуют Труди в Эдинбурге преследовать». Зубовный скрежет интенсивнее, Леннокс распаляет себя сценами насилия, пока до него не доходит: он почти хочет схватиться с мерзавцами на своем поле. Затем он вспоминает о Тианне, которая в настоящий момент гораздо больше нуждается в его защите, и сворачивает на заправку с телефоном-автоматом.

Леннокс роется в карманах, ищет телефонную карту, не находит, тихо матерится, нащупывает монеты, глаз не сводя с шоссе — он готов за любым рулем увидеть Ланса Диринга. Логика подсказывает Ленноксу, что вероятность пересечения их с Ди-рингом дорог в таком месте приближается к нулю. Паранойя асе, как субстанция с бблылим влиянием, напоминает о собственной неистребимости.

Двадцатипятицентовики из грязных Ленноксовых ладоней попадают в щель автомата, падают с дребезжанием. Леннокс, прикинув, что необходимая критическая масса достигнута, занемевшим пальцем набирает номер. С другого конца провода продирается хриплый недовольный голос:

— Эдди Роджерс слушает.

— Это Рэй. Мне нужна твоя помощь. Твоя и Долорес, — добавляет Леннокс, сообразив, что легче будет оставить Тианну с женщиной. Пытается разложить на телефонном аппарате карту, захватанную его же потными пальцами. — Ты можешь встретить меня на стоянке грузовиков на сорок девятом съезде с семьдесят пятого междуштатного шоссе?

— Это же в Эверглейдс, — Джинджеров голос становится на тон выше, — в резервации племени миккосуки. Каким ветром тебя туда занесло?

— Резервации бывают двух видов — для яппи и для индейцев, забыл, что ли? Мне нужна помощь, — повторяет Леннокс.

Джинджер долго молчит в трубку.

— О’кей. Я приеду часа через полтора. Труди звонила, сказала, ты вляпался. Тебе, сынок, дружеская волосатая лапа не повредит. Ты, видно, думал в «Полицию Майами» поиграть?

В ответ на Джинджерову остроту Леннокс выдает смешок.

— Понял. Жду. Только не подведи меня, Джинджер.

Тишина, кажется, заполняет Ленноксов череп. Наконец ее вспарывает Джинджеров голос; заодно с тишиной он едва не вспарывает и Ленноксовы барабанные перепонки.

— Не подведу. И называй меня Здди, последний раз повторяю, твою мать!

— Хорошо, Эдди, — произносит Леннокс, кривясь, как надкусивший незрелое яблоко. — Я в долгу не останусь.

— О’кей, выезжаю прямо сейчас. Соберись там в кучку, Рэйми, не паникуй, — предупреждается Джинджер — и вешает трубку.

Тианна ждет в машине. Личико у нее припухло, глаза красные — видно, терла кулачками. Леннокс хочет сказать что-нибудь утешительное, ничего не приходит в голову, он решает дать девочке самой успокоиться. Поворачивает ключ зажигания и выруливает с заправки.

Они подъезжают к указателю, за которым начинается междуштатное шоссе номер 75. До Майами — 127 миль, до Форт-Лодердейла — 124. Место встречи возле съезда номер 49 находится на полдороге к Форт-Лодердейлу, значит, они прибудут примерно в одно время с Джинджером. Леннокс смотрит на обслуживающего пошлинную будку, тщедушного негра с седой бородой. На бейджике, над фамилией, у него значится должность — «чернорабочий».

— Вот уроды, — бурчит Леннокс, переключая скорость, и извиняется: — В смысле, человек же понимает, что он тут не генеральный директор, так зачем его еще физией каждый разтыкать?

Тианна огладывается на «чернорабочего», переводит взгляд на Леннокса.

— Рэй, ты такой хороший. Ты столько для меня делаешь, и вообще. — Помолчав, она спрашивает: — А почему ты мне помогаешь?

— Ты мне не чужая, — пожимает плечами Леннокс. И смягчает формулировку: — В смысле, мы же друзья.

— Но ведь ты меня совсем не знаешь.