Шрифт:
немы сосны, и звезды молчат.
Как же мне, одинокому волку,
не окликнуть далеких волчат!
2
Тебя расстреляли – меня расстреляли,
и выстрелов трели ударились в дали,
даль растерялась – расстрелилась даль,
но даже и дали живому не жаль.
Тебя расстреляли – меня расстреляли,
мы вместе любили, мы вместе дышали,
в одном наши щеки горели бреду.
Уходишь? И я за тобою иду!
На пасмурном небе затихнувший вечер,
как мертвое тело, висит, изувечен,
и голубь, летящий изломом, как кречет,
и зверь, изрыгающий скверные речи.
Тебя расстреляли – меня расстреляли,
мы сердце о сердце, как время, сверяли,
и как же я встану с тобою, расстрелян,
пред будущим звонким и свежим апрелем?!
4
Если мир еще нами не занят
(нас судьба не случайно свела) -
ведь у самых сердец партизанят
наши песни и наши дела!
Если кровь напоенной рубахи
заскорузла в заржавленный лед -
верь, восставший! Размерены взмахи,
продолжается ярый полет!
Пусть таежные тропы кривые
накаляются нашим огнем…
Верь! Бычачью вселенскую выю
на колене своем перегнем!
Верь! Поэтово слово не сгинет.
Он с тобой – тот же загнанный зверь.
Той же служит единой богине
бесконечных побед и потерь!
1921
Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1967.
КУМАЧ
Красные зори,
красный восход,
красные речи
у Красных ворот,
и красный,
на площади Красной,
народ.
У нас пирогами
изба красна,
у нас над лугами
горит весна.
И красный кумач
на клиньях рубах,
и сходим с ума
о красных губах.
И в красном лесу
бродит красный зверь.
И в эту красу
прошумела смерть.
Нас толпами сбили,
согнали в ряды,
мы красные в небо
врубили следы.
За дулами дула,
за рядом ряд,
и полымем сдуло
царей и царят.
Не прежнею спесью
наш разум строг,
но новые песни
все с красных строк.
Гляди ж, дозирая,
веков Калита:
вся площадь до края
огнем налита!
Краснейте же, зори,
закат и восход,
краснейте же, души,
у Красных ворот!
Красуйся над миром,
мой красный народ!
1921
Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.
Библиотека поэта. Большая серия.
Ленинград: Советский писатель, 1967.
СЕВЕРНОЕ СИЯНИЕ [БЕГ]
Друзьям
Наши лиры заржавели
от дымящейся крови,
разлученно державили
наши хмурые брови.
И теперь перержавленной лирою
для далеких друзей я солирую:
«Бег тех,
чей
смех,
вей,
рей,
сей
снег!
Тронь струн
винтики,
в ночь лун,
синь, теки,
в день дунь,
даль, дым,
по льду
скальды!»
Смеяв и речист,
смеист и речав,
стоит словочист
у далей плеча.
Грозясь друзьям усмешкою веселой,
кричу земли далеким новоселам:
«Смотри-ка пристально -
ветров каприз стальной:
застыли в лоске
просты полоски,
поем и пляшем
сиянье наше,
и Север ветреный,
и снег серебряный,
и груди радуг,
игру и радость!
Тронь струн
винтики,
в ночь лун,
синь, теки,
в день дунь,
даль, дым,
по льду
скальды!»
1921
Николай Асеев. Стихотворения и поэмы.