Однако она уже не была той наивной девушкой, какой была в Лондоне.

— Я боюсь, Грей. А что, если будет ребенок?

— Есть разные способы предотвратить это. Я не допущу, чтобы такое случилось. Но если случится, я о тебе позабочусь.

И она ему верила. Может, она и впрямь дурочка?

Что бы ни случилось, это больше не имело значения. Она любила его и очень его хотела. Корри поцеловала его со всей нежностью, на какую была способна, и позволила ему творить свое чудо.

Грей пытался вспомнить все приемы, которым научился в Индии, дюжину навыков, которые способны доставить женщине наслаждение, но он плохо соображал, потому что его потребность в Летти заслонила собой все остальное. Он слишком долго ждал и слишком сильно хотел ее. Он крепко поцеловал ее и стал поглаживать, пока она не заерзала под ним, умоляя взять ее. Раскрыв ее ноги коленом, он нашел вход и начал медленно продвигаться к вожделенной цели.

Проход был на удивление тесным. Но она ведь уже два года не была со своим мужем. Грей поцеловал ее медленно, не спеша, а она поцеловала его в ответ, сунув ему в рот маленький язычок, отчего он чуть не лишился разума. Он гордился своим умением контролировать себя и своим мастерством в любви, но сейчас мог думать только о Летти и о том, как ему хочется поскорее вторгнуться в ее тело. Он чувствовал, как тесно ее лоно, и желание заслоняло все прочие мысли. Мало-помалу самоконтроль Грея исчез окончательно. Единым сильным рывком он прорвался к цели, полностью заполнив собой проход в ее нежное маленькое тело. Когда Летти вскрикнула, до его отупевшего от желания мозга не сразу дошло, что он причинил ей боль и что тонкий барьер, который он сейчас преодолел и на который не обратил внимания, был символом ее девственности.

Миссис Летти Мосс была девственницей!

— Какого черта? — в гневе воскликнул Грей. Он чуть приподнялся над ней, чтобы заглянуть в глаза, и увидел слезы. — Ты не замужняя женщина! Кто ты такая, Летти? Возможно, тебя даже зовут по-другому?

Она судорожно глотнула воздух и дрожащей рукой прикоснулась к его лицу. Казалось, она хотела что-то сказать, но вздрогнула и покачала головой:

— Мы… никогда не занимались любовью. Сайрус был слишком стар. Мне следовало сказать тебе об этом.

Грей протянул руку и утер ее слезы. То, что она говорила, было понятно. Он с самого начала почуял ее невинность. И вдруг страшно обрадовался, что его кузен оказался таким старым дурнем.

— Если бы я знал, то был бы более осторожным, — сказал он, нежно ее целуя. — Извини, что я причинил тебе боль.

Она нежно улыбнулась:

— Все в порядке. Мне уже не больно. Просто я чувствую, что… полна тобой.

— Ты самая удивительная женщина, Летти, — сказал он.

Она принадлежит ему. Досталась ему девственницей. Идеальная любовница. Грей нежно поцеловал ее, решив снова возбудить ее. Он хотел доставить ей наслаждение и полное удовлетворение.

— Прошу тебя, Грей, — прошептала она, выгибаясь навстречу ему, словно умоляя дать ей то, что нужно, и как только она произнесла эти слова, он начал двигаться.

Единственного глубокого рывка было достаточно, чтобы Летти содрогнулась от острого наслаждения. Ему даже с трудом верилось, что это так. Он почувствовал торжество победителя, потому что именно ему, а не кому-то другому удалось доставить ей полное удовлетворение, но он не остановился, а продолжил рывки, пока она не достигла кульминации еще раз, вонзив ногти в его плечи, в результате чего он потерял последние крохи самоконтроля.

Глубокие, мощные рывки воспламенили его кровь, и он последним усилием воли вышел из ее гостеприимного жара, прежде чем извергнуть семя. Он обещал защитить ее и хотел сдержать слово.

Грей улыбнулся, устраиваясь на постели рядом с Летти, и придвинул ее поближе к себе. Он уж и не помнил, когда чувствовал себя таким расслабившимся, таким довольным. Его беспокойства как не бывало, по крайней мере на некоторое время.

Он поцеловал ее в висок.

— Все будет хорошо, милая. Я тебе обещаю.

Грей закрыл глаза, наслаждаясь ни с чем не сравнимым ощущением женщины в своих объятиях. За стенами домика уже стемнело, но гроза все еще бушевала. Летти сморил сон, и хотя ему хотелось снова возбудить ее и заняться с ней любовью, он, подумав о ее невинности, не стал ее тревожить.

Он тоже заснул. А проснувшись, был страшно удивлен, что беспробудно проспал до зари.

Впервые после смерти Джиллиан он спокойно проспал всю ночь.

— Где она, Чарлз? Где, черт возьми, моя дочь? — воскликнул Джастин Уитмор, виконт Селкерк, стоя в холле замка Тремейн в мокром пальто и касторовой шляпе.

Чарлз гостеприимно приветствовал его улыбкой, но заметил, что Джастин чем-то очень расстроен, и улыбка исчезла с его лица.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? Не может быть, чтобы ты говорил о Лорел. Ее смерть была страшным ударом для всех нас, но…

— Я говорю о Корали! Она находится здесь, в вашем доме, под именем какой-то дальней родственницы графа. Я хочу увидеться с ней, Чарлз. Сию же минуту!