Солнце быстро садится. Краски начинают меняться на глазах.

Вдали видна бухта, которая, омывая морской берег, мысом врезается в сушу.

Каждый раз, забираясь на развалины замка, Такаси смотрел на бухту.

То тут, то там разрослись большие прибрежные рощи. В тени деревьев спрятались крыши домишек. Такое ощущение, что в бухте на якоре должен стоять корабль.

Вот и всё, что видно отсюда. Куда ни посмотри, нет ничего, что могло бы особенно приковать взгляд. Но почему-то эта картина трогала душу.

Что-то здесь есть. Действительно, во всём этом что-то есть. А попробуешь описать это ощущение словами — получается фальшиво.

Можно попробовать назвать это ощущение слабой беспричинной надеждой. Если бы кто-нибудь назвал это так, возможно, он бы с ним согласился. Однако все равно осталось бы «что-то еще».

Здесь живут люди особого рода, течёт жизнь, оторванная от всего остального мира, — думал он.

Однако на волшебную сказку картина тоже не очень похожа.

Он попытался вспомнить, видел ли он в европейской живописи пейзажи, которые бы напоминали ему эти места. Припомнил одну работу Джона Констебля. [28] Опять не то.

И всё-таки, что же? Без сомнения, панорамная картина обладает особенной красотой. А как хорош вид на бухту! Именно здесь все дышит изяществом линий, — думал он.

В такие дни небо по-осеннему ясное, синее, море отливает тёмно-синим, более тёплым, чем синева неба. Когда в небе появляется белое облако, море искрится белыми отблесками. Сегодня кучевые облака на горизонте цвета кожуры грейпфрута, и этот цвет до самого берега отражается в море. Как всегда, ему казалось, что на дне безмятежной бухты таится какая-то загадка.

Наблюдая за этой картиной, ему порой хотелось тоскливо завыть у самого подножия замка, словно дикому зверю. Было так странно, что даже перехватывало дыхание.

Бывает, что во сне оказываешься в удивительном месте, и тебе кажется, что ты здесь уже когда-то был. — У него было похожее ощущение, когда на него нахлынули непонятные воспоминания.

«Именно в тот день, именно в то время»,

«Именно в тот день, именно в то время».

В памяти мелькнул обрывок фразы, происхождение которой он не мог вспомнить.

«Мотоцикл Харикэн Хатча [29] ».

«Мотоцикл Харикэн Хатча».

Голоса девочек, игравших в траве, один за другим отозвались звонким эхом недалеко от Такаси. Он услышал рёв мотоцикла, который промчался, видимо, по дороге Маруноути.

Как и всегда в этот час, городской врач возвращался домой на мотоцикле. Завидев его, девочки, гулявшие возле дома Такаси, обычно кричали наперебой «Мотоцикл Харикэн Хатча». А малыши вторили им — «мотоцика».

На третьем этаже гостиницы сняли с окон ставни.

Из виду исчезли доски с красной материей.

Над крышей домов — дымок,

Из-за дальней горы — песнь цикад.

Как-то раз, поужинав и приняв ванну, Такаси поднялся на развалины. В сумеречном небе то и дело вспыхивали огни фейерверка, который запускали в городе в нескольких ри отсюда.

А затем он услышал какой-то звук, словно бы приглушенный ватой хлопок. Преодолев расстояние, запоздало донесся залп. «Как красиво», — подумал он.

Тут пришли трое мальчишек, из которых самому старшему было лет семнадцать. Видимо, тоже решили прогуляться после ужина. Они заметили Такаси, наверное, поэтому заговорили вполголоса.

Ему не хотелось мешать их разговору, и он с преувеличенным интересом стал следить за тем, как в небе вспыхивают огни.

Далеко-далеко, ярко, словно медуза-звезда, вспыхнула, а затем погасла ракета. Море постепенно темнело, а там по-прежнему было светло.

Через некоторое время мальчишки тоже заметили огни фейерверка. В глубине души он обрадовался этому.

— Сорок девять, — сказал один.

— Да. Сорок девять, — подтвердил другой.

Они считали, сколько секунд проходит с запуска одного фейерверка до запуска другого. Он невольно услышал обрывок беседы.

— N-тян. [30] А как будет «цветок»?

— Флора, — ответил самый старший мальчик.

По дороге домой он всё ещё думал о том, что увидел на развалинах. Прямо возле дома он столкнулся с соседями, которые, увидев Такаси, крикнули его домашним: «Он пришел».