Внешний вид друзей тоже вызывал опасения. Их кожа приобрела весьма необычный цвет. Оттенки были самые разнообразные: от сине-зеленого у Нахора и бледно-синего у Валера, до розово-красного у Селены. Наверняка и у самого северянина лицо выглядит не лучше.

Особенно сильно доставалось рукам. Пальцы коченели и переставали слушаться. Спрятать их и отогреть никак не удавалось: все время приходилось то опираться на древко копья, то подтягивать веревку, то помогать друг другу при подъеме.

Иногда встречались каменные уступы, которые доставляли немало хлопот. Остановившись возле одного из них, Твил негромко заметил:

— Это место называется Перевал Ветров.

— Я почему-то не удивлен, — вымолвил Конан.

— Еще около десяти лиг, — сказал проводник. — Затем будет относительно легкий участок пути. А вот после ночлега…

— Что? — поинтересовался киммериец, садясь на корточки.

— Узкая тропа вдоль скалы, — произнес туног. — Ширина — локтей шесть, а слева бездонная пропасть. В целом, ерунда, если бы не порывы ветра и частые камнепады. Будем надеяться на помощь Крома.

Группа продолжила путь. Постепенно плато сужалось, и северянин догадался, что они приближаются к очередной расщелине в горах. Впереди показались высокие пики. Каменная стена росла буквально на глазах. Сейчас это наемника даже радовало. Гряда закрывала воинов от порядком надоевшего ветра. Без него и холод не казался столь ужасным.

Вытянув руку на север, Твил радостно воскликнул:

— Там проход!

Конан прикрыл глаза и посмотрел вдаль. Он не видел ничего. Нагромождение скал, заснеженные вершины и неприступные, отвесные естественные стены. Впрочем, проводнику лучше знать. Еще примерно через колокол путешественники вошли в узкую, уходящую на северо-запад извилистую трещину. Полная тишина, безветрие. В это даже не верилось. Переводя дух, девушка едва слышно проговорила:

— Как же здесь можно ходить зимой?

— А зимой сюда никто не ходит, — откликнулся туног. — Я знавал нескольких отчаянных парней, но ни один не вернулся назад. Вы сами видели, тропа Ужаса и летом убивает незваных гостей

Киммериец продвинулся чуть вперед и невольно замер. Примерно в двух сотнях локтей от отряда на камнях сидели люди. Определить, сколько их, мешал поворот.

Обнажив меч, северянин начал приближаться к чужакам. Его примеру тотчас последовали все мужчины. Селена с луком в руках осталась чуть позади…

Но сделав три десятка шагов, Конан опустил клинок. Эти несчастные угрозы уже не представляли. Заиндевевшие лица, закрытые глаза, безжизненно опущенные окостеневшие руки. Два человека сидели, прислонившись к стене расщелины, третий лежал под медвежьей шкурой, рядом находились остатки небольшого костра. Молодые крепкие парни, им наверняка не исполнилось и тридцати. Темные волосы, редкие бородки, на плече одного виднелась окровавленная повязка.

— Ваниры, — с некоторым злорадством заметил Твил.

— Почему ты так решил? — спросил наемник.

— Во время боя мы отрезали небольшой отряд от перевала, — пояснил проводник. Возвращаться прежним путем они побоялись. Кто-то из них, видимо, знал о тропе Ужаса. Решили рискнуть… И вот результат.

— Что с ними случилось? — с дрожью в голосе уточнила подошедшая девушка.

— Обычное дело, — усмехнулся туног. — Не рассчитали свои силы, взяли мало дров и еды. Усталость и холод доконают кого угодно. Костер погас, и они замерзли. Это произошло недавно. Хищники еще даже не успели разорвать тела.

— Кошмар! — выдохнула волшебница.

— По заслугам, — возразил Твил, толкая один из трупов наконечником копья.

Не меняя позы, ванир повалился набок. Невольно путешественники подумали о себе. Ведь и их может ожидать такая же судьба. Эта сцена не тронула лишь проводника. Он многое повидал в Иглофийских горах.

— Надо идти, — произнес туног. — до нужного места еще далеко.

Пожав плечами, Конан молча двинулся за Твилом. Отряд неторопливо вытягивался в цепочку. И хотя связка сейчас была не нужна, веревку от пояса никто не отвязывал. Людям хотелось хоть так чувствовать поддержку друг друга в этом каменном царстве.

Расщелина тянулась примерно на тридцать лиг, часто петляла и время от времени расширялась. Холод по-прежнему стоял дикий, и люди невольно задумывались о предстоящем ночлеге.

Тела замерших ваниров служили предостережением. Совершенно спокоен был один туног. На его устах застыла снисходительная улыбка. С наступлением темноты он поднял руку и звучно сказал:

— Все! Разжигайте огонь.

Ночь предстояла непростой. К чисто физической усталости добавился страх.

Чуть подумав, киммериец извлек из сумки флягу с райдским вином. Без него сегодня не обойтись. Сделав по глотку, люди невольно жались поближе к костру. Колыхающее, мерцающее пламя казалось единственной защитой от леденящего душу ужаса.

Утро выдалось туманное и морозное. Складывалось впечатление, что серые тучи опустились еще ниже и проглотили Иглофийские горы. Люди совершенно ничего не видели уже в десяти локтях. Костер постепенно затухал, а подбрасывать дрова проводник запретил. Дрова надо было экономить. Достав из сумки копченое мясо, путешественники неторопливо разогревали его на углях. Тело слегка промерзло, горло побаливало, и говорить никому не хотелось.

Конан устроился на волчьей шкуре, купленной у туногов, и аккуратно, умело точил свой аквитанский меч.